Очень важно для мужчин. И их женщин

Доктор был после операции. Уставший, но удовлетворенный результатом – операция прошла успешно, хотя длилась пять часов вместо предполагаемых двух. Заведующий онкоурологическим отделением Кировоградского областного онкологического диспансера, областной онкоуролог, врач высшей категории Марк Бохановский уже много лет спасает людей.

Мы давно хотели поговорить о работе, о сохранении здоровья и борьбе с болезнями, но из-за его занятости все не получалось. И вот это случилось. То, что рассказал доктор, должны прочитать все. А потом – начать действовать. В своих же интересах.

– Марк Эдуардович, онкоурология – узкая специализация. В нашем регионе достаточно специалистов?

— Региону достаточно, потому что таки узкая специализация. Таких врачей не очень много и надо. В нашем отделении нас четверо, в областной и в больнице скорой медицинской помощи есть врачи, которые проходили курсы онкоурологии. Нужно ли больше? Думаю, нет. Около четырехсот человек в год заболевают первично, наше отделение увеличивать не нужно, оно может справляться с таким количеством пациентов и успевать их прооперировать.

Другое дело, сколько нужно всего, помимо врачебной помощи. Специфические лекарства, которые нужны и которые людям сложно купить. Государство должно оказывать помощь. Оно и оказывает, в общем-то, многие препараты, которые стоят четыре-пять тысяч, касающиеся химиотерапии, гормональной терапии, мы можем выдавать бесплатно. А теми, что нужны для операций, мы обеспечить не можем, это все ложится на плечи пациентов, за малым исключением, когда в этом нуждаются льготники.

– С какими диагнозами попадают в ваше отделение?

— Урология. Подозрения на опухоли или доказанные опухоли. Почки, мочеточник, мочевой пузырь, предстательная железа, наружные половые органы и мужчин, и женщин. По определенным показателям мы идем с переработкой. Отделение на тридцать коек, но койко-день у нас задействован больше чем на сто процентов.

– А какой самый распространенный диагноз? Или тенденция к увеличению?

— Да все увеличивается. Если в общем взять количество заболеваний раком мочеполовой системы, то вроде бы из года в год рост небольшой. Но, если сравнить с показателями десятилетней давности, рост существенный. Население стареет, а эти раки свойственны людям старшего возраста.

Самый высокий рост заболеваемости – мочевой пузырь и предстательная железа. Вообще в мире предстательная железа выходит на какой-то катастрофический уровень заболеваемости и смертности мужского населения. В Америке это первая причина смертности мужчин. У нас на первом месте сердечно-сосудистые заболевания, рак простаты – на втором. Но есть тенденция к росту заболеваемости.

– Ранняя диагностика может исправить ситуацию? В районах могут диагностировать это заболевание?

— Определенная работа ведется в плане раннего выявления заболевания. Понятно, что не все районы обеспечены всем для этого необходимым. В областном центре заболеваемость раком значительно выше, чем в районе. Но это не значит, что там нет этих больных, это означает, что там их не выявили. А мы выявили за счет того, что обеспечены аппаратурой, спе­цифическими скрининг-тестами, так называемым тестом ПСА (анализ крови как онкомаркер на рак предстательной железы). Людям надо это делать профилактически, не дожидаясь, когда начнется клиника.

И такие приказы есть. Мужское население старше пятидесяти лет должно хотя бы раз в год показаться урологу, пройти тест ПСА. На уровне города это стараются внедрить. Но все зависит от пациента. Он приходит в поликлинику, например, с гриппом, а ему пятьдесят лет. В идеале он должен сдать этот тест. Но он стоит денег, и пациент отказывается. Если бы из бюджета выделялись деньги на специальную лабораторию, наверное, мы могли бы охватить всех.

В районах, конечно, сложнее. У них сертифицированных лабораторий мало, в большинстве случаев это цито-тесты, которые показывают только положительный результат. А нам нужны цифры. Есть показатели, говорящие, что здесь рака нет. А некоторые говорят, что надо искать. Это касается предстательной железы, но подобная ситуация может быть и по раку почки. Люди должны проходить профосмотры и не просто делать УЗИ брюшной полости. И узистов надо обязать всегда смотреть мочеполовую систему.

Если раньше нам попадались запущенные опухоли огромных размеров, особенно при раке почки, который протекает почти бессимптомно: может вырасти почти футбольный мяч, а еще не будет никакой клиники, то сегодня ситуация другая. Человек лечил сердце, ему сделали УЗИ и нашли подозрение на опухоль почки. Отправили к нам, мы прооперировали два сантиметра, и вполне вероятно, что почка останется. И все стремятся к органосохраняющей хирургии. Но все упирается в финансирование, в наличие стратегических средств для обследования, аппаратуры. Если все делать вовремя, придерживаясь существующих канонов, мы выявим то, что пока не выявляем и пишем «запущенность из-за несвоевременного обращения больного».

– И что делать? Люди не обращаются к врачам из-за отсутствия денег. А вдруг что-то выявят? Придется лечиться, а денег нет…

— Жуткая ситуация. Реформирование медицины должно обес­печиваться финансами. Сложно представить, что мы сейчас всех застрахуем, когда многие не работают. Если бы все работали, можно было бы отчислять определенный процент, направлять в страховую фирму и давать тому, кто нуждается. Не могу прогнозировать действия государства в этом направлении. Может, будут фонды…

– Поговорим о самом распространенном заболевании – раке предстательной железы.

— Об этом надо говорить, и как можно чаще и громче, потому что это заболевание поражает почти все мужское население. Есть факты, доказывающие, что у девяноста процентов мужчин, проживших больше девяноста лет и умерших, например, трагически или от сердечного приступа, при вскрытии обнаруживались раковые клетки в простате. Это процесс постепенного старения железы за счет изменений гормонального фона. Поэтому, если все подвержены, надо всех проверять и всех лечить.

Единственный плюс в том, что это единственная раковая патология, причину которой мы знаем и можем начать этиологическое лечение. Это болезнь, которую можно лечить, человек будет жить еще десять лет, двадцать. Появились новые методы оперирования, удаления всей предстательной железы, новая аппаратура. Мы лечим все лучше, выживаемость больных все больше. Вопрос в том, что люди не имеют денег, которые нужны хотя бы на приобретение лекарств. На операцию надо пятнадцать-двадцать тысяч. Для наших людей это огромные суммы, но такая операция в Германии стоит 40 тысяч евро.

Больному не надо покупать инструменты, только медикаменты. Аппаратура у нас есть – надо отдать должное Константину Владимировичу (Ярыничу. – Авт.) и областной администрации. За последнее время мы неплохо вооружились: у нас появились компьютерные томографы, МРТ, современная аппаратура в операционной. Но для этого постоянно нужны дорогостоящие расходные материалы, денег на которые нет.

– Подытожим. Значит, каждый мужчина, достигший пятидесятилетнего возраста, должен раз в год обратиться к урологу.

— Да. Или женщина, мужчина которой достиг этого возраста, должна взять его за руку и повести к специалисту на обследование. Ведь существуют профилактические методы, даже простейшие народные, которые не требуют никаких денег. Определенные растения, соки дают положительный эффект. Гарантии, что дальше ничего не произойдет, нет, но вероятность уменьшается.

Следует отметить, что практически все урологические болезни связаны еще и с курением. Некурящие мужчины в сто раз реже заболевают, чем курящие. Надо бросать.

– А куда женщина, взявшая пятидесятилетнего мужчину за руку, должна его повести?

— В поликлинику по месту жительства. В большинстве поликлиник есть сертифицированные центры. Можно к нам. У нас стоит швейцарская аппаратура, я ей больше всего доверяю. В центре человек сдает кровь, платит примерно 100 гривен и в этот же день знает результат, то есть вероятность возникновения болезни.

Если тест ПСА повышен и прогрессивно повышается из месяца в месяц, тогда мы осматриваем его ректально и берем пункцию, которая дает стопроцентный результат. Аппаратура для пункций есть только у нас.

Тест можно сдать в Светловодске, Александрии, Знаменке. В других районах нет. Но есть урологи, которые исследуют ректально и дают рекомендации. Конечно, нужно обследовать все сельское население. Там бы мы выявили большое количество заболевших людей и не знающих об этом. Смотрите: в США заболеваемость раком простаты составляет 120 человек на сто тысяч мужского населения, а у нас – 37. И это не потому, что у нас меньше болеют, – мы пока не выявляем.

Хотя бы раз в год каждый человек должен серьезно обследоваться. И даже если поставили диагноз «рак», это не значит, что сразу наступила смерть. У нас очень большое количество людей выживает и живет, сколько Бог дает. Любите себя и берегите!

Беседовала Елена Никитина, фото Олега Шрамко, «УЦ».

Опубликовано Рубрики 06

Добавить комментарий