Проект «УЦ»: жизнь после спорта
Мы продолжаем рассказ о жизни легендарного тренера Эдуарда Нечая, которая может служить живым примером безмерной преданности любимому делу. Никакие превратности судьбы не сломили этого потрясающего, целеустремленного, невероятно мудрого и веселого человека, оставившего в истории спортивной гимнастики Кировоградщины свой яркий и неповторимый след.
Эдуард Иосифович и Ольга Георгиевна поженились после второго курса института, и, чтобы немного разрядить финансовую ситуацию в молодой семье, Эдуарду Иосифовичу пришлось взять академотпуск и устроиться сразу на две работы — тренером в ДЮСШ и на мебельную фабрику. Поскольку должности инструктора по физкультуре на фабрике не было, Нечай не просто числился, а работал художником. Ему приходилось рисовать плакаты, писать различные объявления и поздравления, а параллельно заниматься еще и физкультурно-спортивной работой. В этот период Эдуард Иосифович был настоящим богачом, зарабатывая 40 рублей в ДЮСШ и 60 — на мебельной фабрике.
По окончании института Эдуард Нечай получил распределение в Помошную, но в дело вмешался инструктор областного отдела образования Петр Михайлович Ваняшин, предложивший поехать вместе с женой на работу в теперешний Светловодск, который тогда еще назывался Хрущевым.
«Сегодня многим даже трудно представить, — говорит Эдуард Иосифович, — какую огромную работу в то время выполнял инструктор облоно, отвечавший за физическую культуру и спорт. Он знал всех спортсменов поименно. Выезжал на все соревнования, переживал за нас, как за родных, и обеспечивал все условия для успешного выступления. Так вот, встретив нас на улице Ленина, Ваняшин сказал, что в городе Хрущеве, где только построили ГЭС, открывается детско-юношеская спортивная школа, и мы сможем поехать туда вместе с Ольгой. Естественно, мы, имевшие распределения в разные места и грудного семимесячного ребенка, с удовольствием согласились. О чем позже, признаюсь, пожалели.
Устраиваться на работу мы поехали на мотороллере с максимальной скоростью 60 километров, добравшись до места назначения через 6 часов. Когда оформили все документы в районо и собрались домой, выяснилось, что мотороллер сломался, отремонтировать его на месте никак не получалось, а в Кировограде остался наш малютка. Пришлось оставить средство передвижения в Хрущеве и добираться домой поздней ночью на попутках. Вот такое начало у нас получилось. Кстати, когда через пару недель мы вернулись в Хрущев, наш мотороллер стоял там, где мы его оставили…
Теперь работать в тех условиях, что нам довелось, вряд ли бы кто-то согласился. В ДЮСШ зала не было, и мы ходили по общеобразовательным школам и проводили занятия. А я ведь еще продолжал тренироваться сам и осваивал программу мастера спорта, но для этого приходилось на том же отремонтированном мотороллере ездить через день в Кировоград».
А вот что о том нелегком времени рассказывает Ольга Георгиевна: «Ребенка мы устроили в ясли, но сын стал часто болеть, а в то время ни о каком больничном не могло быть и речи. Когда же Эдик уезжал на тренировки, мне приходилось работать и с его учениками. Из Кировограда приезжали моя мама, а затем отец Эдуарда, и в свои 65 лет, несмотря на все проблемы со здоровьем, он нянчил внука. К тому же были огромные сложности с питанием. Молока и яиц купить было практически невозможно, а ели мы одни помидоры с кусочками хлеба, на которые потом еще долго не могли даже смотреть. Короче, мы всего этого не выдержали и вернулись в Кировоград. А тут еще, ко всем неприятностям, Эдуарду пришла повестка в армию, и мы не на шутку обеспокоились. У мужа — родители-инвалиды, маленький ребенок, и он был единственным кормильцем в семье. Так что отсрочку от службы в вооруженных силах Нечаю, во многом благодаря заместителю председателя областного совета ДСО “Авангард” Николаю Красновскому, удалось получить. Мне же для того, чтобы устроиться учителем физкультуры в школу, нужно было реально ждать своей очереди, которая формировалась в гороно, а затем работать в 5-й школе в младших классах, имея нагрузку 12 часов и получая 24 рубля. Хорошо, что в 1962 году, опять-таки благодаря Красновскому, муж устроился на работу в ДЮСШ СК “Звезда”, где получал профсоюзную ставку 88 рублей».
Но разве о финансовом благополучии наш герой тогда думал? Он получил возможность творить и лепить из своих мальчишек настоящих гимнастов, способных побеждать грозных соперников на различных соревнованиях. «Ребят я набирал в 27-й школе, — продолжает легендарный тренер, — которая располагалась ближе всего к СК “Звезда”. Директором школы была позже ставшая знаковой фигурой в жизни города и области Евгения Михайловна Чабаненко, с которой у нас с тех самых пор установились самые хорошие отношения. Более того, учителем физкультуры в этой же школе была еще одна кировоградская легенда — Тамара Федоровна Хоминская. Вот с такими замечательными женщинами меня и свела судьба практически на заре тренерской карьеры. Пацаны из 27-й школы, а брал я ребят еще из авиагородка, учившихся в 25-й школе, и 14-й школы, были самыми балованными. Но я таких любил. Со спокойными работать неинтересно. Этих же надо было увлечь и заставить поверить в свою правоту. Тогда вся их энергия направлялась в нужное русло, и они стремились быть лучше других. А здесь, в СК “Звезда”, было тепло в зале и горячий душ. А что еще нужно тренеру для полного счастья?»
«Работе он был предан фанатично, — говорит Ольга Георгиевна. — Он уходил на 8 утра и возвращался домой после 10 вечера. Обеды я ему приносила в зал. И так без отдыха и отпуска на протяжении всей тренерской карьеры».
Первым значимым успехом тренера Эдуарда Нечая были серебряные медали сборной 27-й школы на первых «Пионерских играх» Украины. Причем уступили кировоградские школьники только киевлянам, что для многих стало громадным сюрпризом. С этими «пионерами» Нечаю еще пришлось хлебнуть по полной — дело в том, что от него требовали готовить мастеров спорта Советского Союза, которые по тем временам до 18 лет не могли появиться. А ребята поступали на факультет физвоспитания и автоматически переходили в другое спортобщество — «Буревестник», Нечай же работал в «Авангарде» и оставался в этом плане не у дел. Вот и пришлось ему уговаривать своих учеников из «пионерской сборной» поступать в Кировоградскую ШВЛП, благодаря чему чемпионом Советского Союза среди учебных заведений гражданской авиации в личном многоборье стал Владимир Груздев, а наша сборная выиграла командное первенство.
Когда же ввели в эксплуатацию ныне простаивающий без дела зал «Аванград» агрегатного завода (сейчас «Гидросила»), Ольга Георгиевна тренировала там девчонок, а Эдуард Иосифович стал помогать супруге, вводя в женскую гимнастику свои наработки с мальчишками. В той группе была и юная Наташа Терещенко, талант которой Нечай распознал сразу. В 1972-м году третьеклассница Терещенко на чемпионате области среди школьников по программе кандидатов в мастера спорта обыграла всех соперниц, которые были на три-четыре года старше. Но на соревнования «Одесская весна» Наташу не взяли из-за слишком юного возраста. А ведь Терещенко была реально лучше всех, и ее тренера такая несправедливость со стороны Михаила Гасмана, формировавшего сборную и увидевшего реальную конкуренцию со стороны бывшего ученика, серьезно задела. В этот момент приходит письмо из Магаданской области от бывшего кировоградца Эдуарда Орденко, который настойчиво приглашает семейство Нечаев переехать туда на работу, предлагая неплохие условия.
О том, как дальше развивались события, рассказывает Эдуард Иосифович: «Мы написали ответное письмо, расспросили обо всех нюансах. Эдик Орденко дал почитать это письмо директору Усть-Омчугской ДЮСШ, который ответил, что столь полюбившиеся мне с детства охота, рыбалка, грибы, ягоды и т.д. там есть, а еще пообещал обеспечить жильем, подъемными и зарплатой, которая бы позволила приобрести автомобиль, о котором я давно мечтал. Да и в родную и знакомую стихию очень хотелось вернуться. Ведь все мы родом из детства. Нам прислали официальный вызов…»
Когда решение уезжать было принято, Ольга Георгиевна предложила супругу взять с собой в Усть-Омчуг Наташу Терещенко. Наталье было всего 10 лет, и без согласия родителей в таком вопросе — не обойтись. Ситуация в семье девочки была непростая, и мама дала добро на переезд дочери с условием, что позже присоединится к ним с младшим сыном. А по прошествии двух месяцев, которые юная талантливая спортсменка жила в семье Нечаев, шлифуя свое мастерство на тренировках (узнав, что тренеры привезли с собой фактически чужого ребенка, с которым нянчились, как с родным, заведующая местным районо тут же распорядилась выделить двухкомнатную квартиру), из Кировограда пришла телеграмма, чтобы встречали маму. Но каково же было удивление Эдуарда Иосифовича и Ольги Георгиевны, когда они увидели еще и отца Терещенко, о приезде которого речи вообще не велось. Пришлось наставникам с двумя детьми жить в одной комнате, а семейство Терещенко обитало в другой. Позже, когда родители Наташи устроились на работу, им предоставили жилье, и стало полегче.
Но на бытовые проблемы особого внимания никто не обращал. Все усилия были направлены на работу, где пришли первые успехи. Через три года после приезда Нечая в Усть-Омчуг женская сборная местной ДЮСШ выиграла зону первенства Сибири и Дальнего Востока, а Наташа Терещенко в 1975-м году выступала уже на всесоюзных соревнованиях.
«Программа, в которой некоторые элементы придумывал я сам, у нас действительно была сложной. Тогда информация была очень скудной, а единственные международные соревнования, на которых удалось побывать, еще работая в Кировограде, — это чемпионат Европы в Минске, где выступала легендарная Людмила Турищева и другие лучшие гимнастки Советского Союза. Там получилось что-то подсмотреть, а еще мы выписывали чехословацкий журнал “Гимнастика”, где публиковались кинограммы упражнений ведущих гимнастов. Вот и приходилось смотреть, учиться и импровизировать. Мы работали на тренировках не покладая рук. У нас был большой зал 15 на 30, где ставили и убирали снаряды, чтобы дать потренироваться игровикам. Гимнастическое бревно было не оббитым, «живого» мостика не было. Сами искали гимнастические маты, и т.д., и т.п. Но мы двигались вперед. В 1974-м году на зональном турнире первенства Сибири и Дальнего Востока, на который я упросил допустить Наташу, поскольку она была еще совсем юной на фоне взрослых соперниц, Терещенко уверенно выиграла многоборье. При этом единственной в этом регионе исполнила сложнейший опорный прыжок — Цукахара. После этого я и набрался нахальства написать главному тренеру сборной Союза Лидии Гавриловне Ивановой с просьбой разрешить мне показать Наташу на всесоюзных состязаниях и получил приглашение».
О той поездке и дальнейших событиях живописно рассказывает Ольга Георгиевна: «В том году первенство СССР среди ДЮСШ проходило в Херсоне, куда мы и отправились. Правда, вначале прилетели в Москву, а на Херсон билетов не было, и мы полетели в Кировоград. Здесь переночевали в своей старой квартире и на машине, которую к тому времени уже удалось приобрести и она стояла в Кировограде, поехали к месту соревнований. Учтите, что до этого Эдуард никогда еще не ездил на далекие расстояния, ограничиваясь путешествиями по полям и проселочным дорогам. Так что переживала я прилично. Но ничего — доехали. Но все эти треволнения не могли не сказаться на Наташе, которая выступила гораздо ниже своих возможностей. Повлияли перелет в 12 часов, а потом эта поездка. Да и не акклиматизировалась девочка совсем — ей выступать, а Наташа зевает и спать хочет. После выступления Лидия Гавриловна Иванова вызвала Нечая и сказала, что это — ширпотреб. Такие слова ранили мужа в самое сердце. И уже через 2 месяца они доказали, что первое впечатление наставника советской сборной было ошибочным, ведь Наташа стала чемпионкой Союза среди молодежи и застолбила за собой место во взрослой сборной нашей тогда еще огромной страны».
Но почивать на лаврах тренер и его ученица не собирались. Вскоре Наталья Терещенко впервые выполнила на бревне сальто вперед, которое придумал сам Эдуард Иосифович. А еще в газете «Советский спорт» наставник прочитал, что чешская гимнастка пыталась сделать на соревнованиях двойное сальто, но неудачно. А они на тренировках спокойно выполняли этот сложный элемент. Решили рискнуть на соревнованиях в Лужниках, и Терещенко исполнила элемент блестяще с высочайшей амплитудой. В финале снова нужно было удивлять арбитров, и был впервые исполнен рондат-фляк в связке с двойным сальто. До этого никто, даже мужчины, ничего подобного в мире не делал, и коллеги чуть не «убили» Нечая, обвиняя нашего героя в том, что он усложняет женскую гимнастику до невозможного. А он еще придумал прыжок Цукахара с винтом, на который в тренировочный зал специально приезжал смотреть начальник Управления гимнастики Госкомспорта Советского Союза, легендарный Юрий Евлампиевич Титов. И когда Наталья с необычайной уверенностью, без доскока, с четким приземлением, выполнила этот опорный прыжок на состязаниях, когда даже судьи сидели с открытым от удивления и восхищения ртом, то о ней всерьез заговорили, как о будущей олимпийской чемпионке.
Тогда казалось, олимпийская медаль в Москве никуда не денется. «Но здесь, — с горечью говорит Эдуард Иосифович, — в дело вмешались закулисные игры. Олимпиада 1980 года, как известно, проходила в Москве, а в столице не было достойной гимнастки. Вот и начали завистливые столичные коллеги обхаживать Наташу, а больше ее маму, суля различные блага после переезда в столицу Советского Союза. Понятно, что 16-летней девчонке были лестны такие предложения, и они вместе с мамой приняли, как оказалось, ошибочное решение сменить тренера и место жительства. Меня же в 1978-м году впервые специально отправили в двухнедельную заграничную командировку в Португалию, якобы для того, чтобы поделиться опытом, а в это время провернули свою неприглядную комбинацию. В результате уже с другим тренером, но с нашими комбинациями Терещенко стала только серебряным призером чемпионата мира 1979 года в США, а затем, повредив спину на тренировке, на Олимпиаду в Москву и вовсе не попала и ничего существенного больше не добилась. После этого мы не общались 26 лет, а когда встретились, я подумал, что жизнь — штука переменчивая и каждый выбирает свой путь…»
Юрий Илючек, «УЦ».
(Окончание в следующем номере.)
