20 июня, за неделю до закрытия театрального сезона, в кировоградском театре им. Кропивницкого состоялся дебют малой сцены, о необходимости которой для театра и города давно говорили завзятые театралы и сами жрецы Мельпомены. Заслуженный артист Украины (он же — режиссёр и «сам себе режиссёр») Юрий Жеребцов показал свою инсценировку по «Одесским рассказам» И. Бабеля. Строго говоря, нельзя сказать, что с этим моноспектаклем состоялось открытие малой сцены, — два-три спектакля на ней уже были сыграны, в частности, сам Жеребцов в дни шевченковских торжеств показал инсценировку по дневникам Тараса Григорьевича — но, что примечательно, инсценизация Бабеля стала первым спектаклем «на кассу». Впрочем, и некоторые недоумённые вопросы этот дебют тоже оставил, но о них — позже.
Малая сцена оставляет очень хорошее впечатление: небольшой, на втором этаже театра, уютный зал на сто мест (хотя при наличии приставных стульев, что практикуют многие театры на премьерных спектаклях, мест может быть и больше) удобен и для зрителя, и для самих актёров. Собственно сцена, естественно, значительно меньше основной, большой сцены театра, но в том и состоит её преимущество для постановки и показа камерных, небольших по количеству исполнителей, спектаклей: артист максимально приближен к зрителям, даже сидящим в последних рядах. Сценическая площадка является продолжением самого зрительного зала — ограничена только задником и мягкими кулисами, а спереди вплотную, без ступеней и подмостков, подступает к первому ряду, заставляя актёра играть «глаза в глаза» со зрителем, а каждый следующий ряд кресел для зрителей расположен на ступеньку выше предыдущего. Удобно, комфортно и располагает к восприятию предлагаемого материала.
Спектакль, показанный Ю. Жеребцовым, строго говоря, тоже не является премьерой: он уже играл его в «Театре в музее» (в областном художественном музее). Но, как оказалось, смена сценической площадки меняет очень многое, и даже те, кто смотрел спектакль не впервые, как бы открывали его для себя заново. На актёра-режиссёра работали и свет (художник по свету — Сергей Галайко), чего нельзя было обеспечить в стенах музейного зала, и звук (звукорежиссёр — Владимир Бабиюк), да и, кажется, сами стены театра. В музее спектакль был, на мой взгляд, ближе к так называемому литературному театру, к театру артиста-чтеца, здесь же, на малой сцене, стал театральным спектаклем. Артист был тем ребе, который рассказывает самому Бабелю («на носу у вас очки, а в душе осень… перестаньте скандалить за вашим письменным столом и заикаться на людях») историю Бени Крика, короля преступной Одессы, немножко самим Бабелем, немножко Беней Криком и чуть-чуть каждым из персонажей инсценированных рассказов. Он смешил, он давал взгрустнуть и растрогаться и даже заставил почти весь первый ряд танцевать на свадьбе сестры Бени Крика… Бабель — замечательный писатель, любимый миллионами. Но и Жеребцов хорошо известен кировоградским ценителям театра и любим многими. А результат — чудесный сплав: удивительный бабелевский слог в устах артиста, тонко чувствующего Бабеля… Отдадим должное Жеребцову и ещё в одном: на свой моноспектакль он пришёл сразу после завершения прогона «Назара Стодоли» (премьера этой постановки будет показана в пятницу, 27-го, а Юрий играет в ней слепого кобзаря), пришёл, конечно, усталый, но как отыграл часовой спектакль!..
Спектакль стал немного другим и потому, что Жеребцов, как мне показалось, восстановил некоторые фрагменты бабелевского текста, которыми пожертвовал для спектакля в стенах музея (или всё-таки показалось — другие стены навеяли?). А Владимир Бабиюк, который, конечно же, работал с Юрием Жеребцовым и в «Театре в музее», существенно расширил, работая над этим вместе с режиссёром, музыкальную фонограмму. Теперь к тому же музыка звучит ещё до начала спектакля, настраивая зрителя на нужный лад. В «Театре в музее» вместе с Ю. Жеребцовым работал и сценограф Павел Босый, но на малой сцене режиссёр-исполнитель решил, видимо, обойтись собственными силами. В итоге сценография довольно условна: зелёный палас, под которым угадываются холмики кладбищенских могил (и о складки которого артист время от времени спотыкается, что, увы, не создаёт дополнительного комического эффекта). В целом же осталось впечатление, что малая сцена может стать маленькой жемчужиной нашего театра, что, естественно, будет зависеть и от репертуара.
И это уже повод поговорить и о «недоумённых вопросах». Поразительно, но афиш, извещающих о спектакле на малой сцене (а разве это не событие для Кировограда?) не было не только в городе, но и рядом с самим театром. Даже над кассой не висело никакого объявления — пусть самого маленького, пусть даже от руки написанного — о том, что сегодня на малой сцене играется спектакль. Информация об этом передавалась «из уст в уста», а в итоге, конечно, аншлага не было. Но ведь зритель пришёл (и честно купил билеты) — и зал не был пуст.
Нет информации и о будущем репертуаре для малой сцены. Пока, насколько известно, в репертуарный план «верстаются» спектакли самого Ю. Жеребцова, сыгранные им в «Театре в музее». Кстати сказать, все они, включая постановку по Тарасу Шевченко, идут на языке оригинала, т.е. на русском. Значит, театр (как и «Украина-Центр», между прочим) не рассматривает русский язык как «язык оккупанта» или «врага». Он остаётся всё тем же языком, на котором говорит значительная часть Украины (и Кировограда в частности). В то же время есть информация, что на малой сцене Кировограда готовы ставить новые спектакли на двух-трёх-четырёх исполнителей и режиссёры, не состоящие в штате театра, в том числе иногородние. Впрочем, нынешний театральный сезон закрывается 27-го, и что в итоге войдёт в репертуар малой сцены, мы узнаем уже после театральных каникул…
А в заключение — реплика, услышанная на выходе из театра: «Замечательный артист — отработал прогон, а после него ещё и спектакль сыграл! Побольше бы таких артистов нашему театру!»
Анатолий Юрченко, «УЦ».
