«Мы фактически брошены на «самовыживание» — нет снабжения, нет командования. Ощущение такое, что в стране забыли, что у нас война, что нас просто бросили здесь», — такую вот неутешительную оценку сегодняшнему положению дел дает наш земляк, боец 34 батальона территориальной обороны, надолго застрявший на одном из блокпостов под занятой боевиками Горловкой.
Еще неделю-другую назад, по его собственным словам, бороться приходилось в основном с холодом, а основным занятием была заготовка дров — грелись, пока пилили, потом — пока сжигали, и все сначала. Сегодня горловские «сепары» активизировались — все говорит о новом витке обострения ситуации на восточном фронте. По полсуток бойцы проводят под землей — каждый день, грубо с обеда, начинается обстрел из всех видов минометов с подключением танков. Рефлекс «прыгать в яму» уже на уровне инстинкта — на днях ребята, спавшие в палатке, когда начался обстрел, успели проснуться и спрятаться за считанные секунды до момента, когда их временное жилье превратили в решето осколки мин. На соседнем блокпосту на днях ранило троих, один из которых позже скончался.
Отвечать из собственных минометов, сидя в блиндаже, не получается. Из автоматов и ручных противотанковых гранатометов стрелять не по кому — боевики атакуют далеко из-за пределов зоны поражения этих видов оружия. На расположенную поблизости артиллерийскую батарею украинских ВСУ в составе целых двух орудий, рассчитывать не приходится — согласование действий между разными частями, принимающими участие в так называемой АТО, по-прежнему не налажено.
По словам нашего собеседника, все, что дала «территориалам» родная держава (защищать которую большинство из них вызвалось добровольно), — это по одному комплекту летнего обмундирования. Плюс автомат с патронами. Все. О тепловизорах и прочих чудесах техники остается только мечтать. Теплой одеждой, зимней обувью, спальниками, продуктами и т.д. бойцы либо обеспечивают себя сами (на это в основном и уходит зарплата в 6 тыс. грн., которую все-таки дают), либо получают от волонтеров.
Но не то что они похожи, дословно, «на банду Махно», и не отсутствие полноценного снабжения считают главной своей проблемой военнослужащие из 34-го, а всепоглощающую коррупцию и наплевательство власть предержащих.
Последней каплей стал поход троих сослуживцев нашего собеседника в Артемовск за тяжелой техникой, которую тероборона давно просила и которую вроде как скомандовали выделить. Дальше — сплошной сюрреализм и театр абсурда.
— Им предложили получить технику, которая 25 лет простояла под открытым небом. Внутри БТРов по щиколотку воды, моторы «застучавшие», провода вырванные. Их буквально заставили получать этот металлолом как боевую технику, — говорит боец.
Более того, от троих ребят, ни один из которых не является специалистом-ремонтником, ожидали, что они эту рухлядь реанимируют. Застряли в Артемовске на два месяца, за свой счет покупали инструменты и запчасти и в конце концов смогли привести один из десяти предложенных БТРов в состояние, в котором он мог ездить и стрелять. Отремонтированную машину… тут же отдали другой части. Вернулись бойцы на свой блокпост ни с чем, естественно, прокляв все и всех на свете, начиная с армейского начальства и заканчивая высшим руководством страны.
Наш собеседник утверждает: люди, которые обслуживают известный склад долговременного хранения военной техники в Артемовске, сами ездят на хороших иномарках и на рядовых военных смотрят более чем свысока. Он уверен, что источником благосостояния этих людей становится продажа более-менее пригодных танков и бронетранспортеров на внешние рынки, в первую очередь в страны Африки и арабского мира. А для своих остается металлолом…
Мы просто не можем напечатать большую часть сказанного по всем этим поводам — ввиду полной непечатности. Очевидно одно: энтузиазм на войне дело полезное, но эффективно воевать, имея в распоряжении только его, невозможно. Сейчас в 34-м ожидают прорыва боевиков из Горловки в направлении Дебальцево — населенный пункт в результате вполне может стать очередным «котлом» этой необъявленной войны. Противопоставить этому прорыву теробороне практически нечего.
Андрей Трубачев, «УЦ».
