Погружаясь в традиционные предпраздничные хлопоты, а затем пребывая в эйфории от затянувшихся новогодних гуляний, мы на время перестаем оглядываться вокруг и замечать людскую беду. А между тем стоит вспомнить, что каноны практически каждой религии предписывают в праздники не только славно отдыхать от серых будней, но и помогать тем, кто больше всего в этом нуждается, в том числе и подавать милостыню.
Совершая неспешную прогулку или рабочую перебежку центральными улицами Кировограда, невольно останавливаешь взгляд на сидящих в инвалидных колясках или на устланной картоном сырой земле «жебракiв». Рядом — пластиковый стаканчик или прохудившаяся шляпа для сбора денег под аккомпанемент жалобных причитаний. По приблизительным подсчетам, всего в нашем городе попрошайничеством занимаются более полусотни человек, попадаются среди них и настоящие «профессионалы» в этом деле, физические возможности которых далеко не всегда настолько ограничены, чтобы самостоятельно не заработать на кусок хлеба. Но, как бы там ни было, встречаются среди просящих подаяние и подлинные инвалиды, один из которых — герой этой публикации.
Сергею 38 лет. Чуть меньше половины из них мой собеседник не может передвигаться самостоятельно. Тот роковой день, когда утратил эту способность, он до сих пор не может вспоминать без волнения и заметной дрожи в голосе. Пареньку тогда шел 18-й год. По всем приметам, жизнь обещала пойти по накатанному сценарию — закончил школу со средними показателями, устроился работать учеником слесаря на «Красной звезде», начал встречаться с девушкой и с нетерпением ждал призыва в армию. И все бы ничего, да не заладились у Сергея отношения с близкими, более того — каждодневные семейные скандалы стали нормой. И запутавшийся мальчишка решается на отчаянный шаг — выпрыгивает из окна пятого этажа. Как ему тогда казалось, это был единственно верный выход из создавшегося психологического тупика. В результате — страшный приговор медиков: пожизненная инвалидность. Так Сергей на 7 лет оказался прикованным к постели. Когда же физические возможности организма позволили ему пересесть с кровати в инвалидную коляску, наблюдающие его врачи предложили съездить в Крым, в санаторий.
— Тогда, после трехмесячного пребывания на берегу Черного моря, — делится воспоминаниями кировоградский «колясочник»,- я вернулся домой заметно посвежевшим, имея, как говорят мои товарищи по несчастью, «мощную» внешность, то есть интенсивно вызывающую жалость. Да и разве можно было как-то по-другому, без сострадания и сочувствия, смотреть, на, казалось бы, полного сил молодого парня, пожизненно приговоренного к инвалидной коляске? Возможно, поэтому, когда я однажды поехал на блошиный рынок, чтобы купить для коляски новые покрышки, мне их просто подарили. Несколько раз возле меня останавливались прохожие, давали монеты, бывало, притормаживали автомобили. Причем тогда намеренно я ни у кого ничего не просил. А позже задумался: ведь если люди просто так, из жалости, суют мне деньги, то почему бы мне этим не воспользоваться и не стать «профессиональным» попрошайкой? Тем более, что, как мне казалось тогда, и так я думаю до сих пор, подающие делают это, в первую очередь, для себя, вероятно, считая, что так они становятся лучше.
Была еще одна причина — чтобы меня снесли со второго этажа на улицу и занесли обратно, мне приходилось платить людям полторы-две гривни в день. А достатки у инвалида — сами знаете какие. Так я стал «работать» на асфальте. Все равно ведь ниже коляски — дальше некуда.
Поначалу, правда, Сергей стеснялся заниматься этим в родном городе. Ездил в Москву, Киев, Одессу, Черкассы, Днепропетровск… Да и заработки там выше были, не сравнить с кировоградскими. Благо, вовремя получил от государства новенький «Запорожец» с ручным управлением, сдал на права. «Нижнюю часть туловища не чувствовал, полностью доверялся машине. Ощущал себя не человеком, а лошадью».
Сейчас мой собеседник живет один в однокомнатной квартире, которую и квартирой-то назвать можно с большой натяжкой. Живет без движения и без надежды. Иногда к нему приходит мама — убрать, постирать, поесть приготовить. А вот своей второй половины до сих пор не нашел. Но Сергей не унывает, а все ждет и имеет определенные виды на судьбу. На позапрошлой неделе вот дал объявление в газету, мол, ищу подругу, вредных привычек не имею, жильем обеспечен… Правда, с жильем этим отдельная история получилась.
— Я 9 лет ждал очереди на получение квартиры, да так и не дождался. А когда случайно от товарища услышал о его намерениях переехать в другую квартиру, то решил сделать «самозахват» освободившейся жилплощади. Ждать уже больше не мог, и надеяться мне было не на кого, куда бы я ни обращался с мольбами и просьбами — мне везде отказывали. Взламывать дверь не пришлось, так как от этой квартиры у меня были ключи, я взял их у приятеля, кстати, тоже инвалида-«колясочника». Нужно сказать, что я решился на этот шаг еще и потому, что до меня таким же образом вселились в квартиры два моих знакомых инвалида. Помню, одного из них, чтобы не выбивать дверь, вносили в квартиру через окно, прямо у меня на глазах.
Буквально на следующий день после моего «самовселения» в дверь постучали — приходили представители власти с милицией требовать, чтобы я немедленно освободил помещение. Разумеется, дверь я им не открыл. С завидной регулярностью они наведывались ко мне еще пару недель, а затем отстали. Так я и остался жить в теперь уже своей, законной квартире. Все, связанные с этим юридические вопросы мне помог решить знакомый адвокат.
Ежедневно Сергей, выезжая «на работу», «делает кросс» по городу в поисках прибыльного места. Если повезет удачно пристроиться, то можно и на хлеб с маслом заработать. Но далеко не всегда, люди ведь понимают, что далеко не все «жебраки» на самом деле относятся к категории обездоленных.
Не секрет — есть люди, успешно промышляющие на чужой беде. По слухам, только в нашем городе орудует несколько подобных «бригад». Их якобы возглавляют люди ромской национальности, которые, объезжая окрестные села, вербуют «рекрутов» из числа бомжей и одиноких инвалидов. Порой удивляешься находчивости таких попрошаек, стремящихся как можно выгоднее прорекламировать свою изуродованную конечность. Хотя, в принципе, их тоже можно понять — кому, как не этим заложникам чьих-то корыстных интересов, ежевечерне приходится отчитываться перед «хозяином» о заработке? «Уйти в отказ» бедолагам сложно, практически невозможно, разве что найдется добрый человек, пожалеет да увезет инвалида далеко за пределы города — иначе «бригадиры» могут и наказать непокорного бедолагу. Впрочем, отслеживать подобные случаи и выявлять мошенников — в компетенции правоохранительных органов…
Можно ли полностью искоренить такое явление, как попрошайничество? Вопрос, скорее всего, риторический. Можно долго рассуждать о социальных программах и механизмах, нацеленных на поддержку обездоленных граждан и тех, кто не в состоянии заработать на жизнь самостоятельно. И все же, как это ни прискорбно звучит, пока что нужно воспринимать эту группу населения как данность, которая существует и будет существовать еще долгое время.
«Да не оскудеет рука дающего», — гласит библейская мудрость. И почему бы нам с вами, уважаемые читатели, не прислушаться к этим словам и не проявить милосердие к тем, кто больше всего нуждается в нашем понимании и участии, кто ввиду тех или иных причин в данный момент выпал из активного социума? Да и так ли уж не прав был мой собеседник, когда говорил, что подающий бедному делает это в первую очередь для себя?..
