Преступления, которых могло не быть

Слишком много в этой истории так называемых странных совпадений, которые автор не берется ни объяснять, ни комментировать. И все они сошлись клином на одной семье, став источником страданий для матери, ее взрослого сына, а затем и для такой же взрослой и самостоятельной дочери. И все же сегодня эта семья получила возможность если не вздохнуть с облегчением, то хотя бы перевести дух. Долгая и мучительная, думается, памятная и для наших постоянных читателей, судебно-криминальная история, которая началась еще в апреле 2006 года и ход которой «УЦ» отслеживала на протяжении более двух лет, наконец получила завершение. 3 июня в стенах Ленинского районного суда Кировограда, на заключительном заседании под председательством судьи Лилии Ивановой, вынесен приговор – безусловно справедливый и взвешенный, выверенный в каждой формулировке. Подсудимая Елена К., обвиняемая в сбыте наркотиков, освобождена в зале суда. И, пожалуй, одним из самых важных моментов оглашенного приговора стало признание того, что преступление, в котором обвинялась Елена К., следует отнести к категории преступлений, которых могло не быть…

Сын

Читатели «УЦ», которые были с нами в 2007 году, наверняка не забыли, как все началось. По странному совпадению, вначале к кировоградке Нине Александровне подъехали некие лица, которые желали купить ее квартиру – большую, удобно расположенную неподалеку от центра города на первом (!!!) этаже многоэтажного дома, — якобы под магазин. А затем, когда последовал отказ, был задержан ее сын Василий. Нина Александровна связывает эти события воедино, потому что кто-то из потенциальных покупателей словно невзначай обронил тогда: «А ведь мы знаем, кто ваши дети…»

События развивались как в плохом детективе. В милицию поступила анонимка о том, что сын Нины Александровны торгует наркотиками. Позже эту анонимку Нина Александровна своими глазами видела в уголовном деле по обвинению сына. И был это не какой-нибудь грязный клочок бумаги с корявыми буквами, а профессионально сделанный машинописный текст, отпечатанный на пишущей машинке «Ятрань», — Нина Александровна сама работала когда-то машинисткой и узнаёт ее шрифт с первого взгляда. Было начато оперативное дело, проведена оперативная разработка, и в апреле 2006 года Василий оказался в СИЗО по обвинению в сбыте наркотиков. По абсолютно несправедливому обвинению, по убеждению Нины Александровны. Да, для нее не было секретом, что сын после службы в армии (еще той, советской), в тяжелый для всех «постперестроечный период», начал употреблять наркотики, но все же не стал законченным системным наркоманом – боролся с начинающейся пагубной страстью, лечился, мечтал найти работу и создать семью, и уж тем более никак не мог встать на еще более пагубный путь наркоторговца. Защитником Василия стала Людмила Сосна, весьма известный в Кировограде адвокат. О ее блестящей работе в этом деле (как, кстати, и в некоторых других делах) мы рассказали в свое время достаточно подробно. Благодаря профессионализму адвоката, увидевшего в уголовном деле множество несообразностей и оценившего само задержание Василия как провокацию, первый суровый приговор (5 лет лишения свободы с конфискацией имущества – притом, заметим, что у него, в отличие от подлинных наркоторговцев, конфисковывать было нечего) был отменен в апелляционной инстанции, а дело вернулось для нового слушания в суд первой инстанции – Ленинский районный суд, где попало к судье Л. Ивановой…

Но – именно тогда, когда уголовное дело в отношении Василия зашаталось, рискуя развалиться окончательно, произошло новое событие. Была задержана дочь Нины Александровны, Елена. И точно по такому же обвинению!.. Убитой горем матери оставалось только затемно занимать очереди у СИЗО и, оставаясь полуголодной, выкраивать деньги из пенсии для передач сыну и дочери…

Свое продолжение было и у истории с квартирой Нины Александровны. Поначалу, когда Василий оказался в СИЗО, к Нине Александровне, как она тогда рассказывала, продолжали подъезжать насчет квартиры – даже намекали: продайте, и поспособствуем Василию. Но, когда эту историю рассказала «УЦ», и эти подъезды, и намеки сразу прекратились… Но, так или иначе, после двух лет пребывания в СИЗО Василий вышел на свободу, получив (с учетом отбытого срока) приговор, толкующий сомнения в пользу обвиняемого… И… на третий же день был жестоко избит – днем, на улице, на подходе к дому. Какие-то люди, как рассказывает он сам, внезапно выскочили из припаркованной к тротуару машины, на которую он не обратил никакого внимания. Первый же удар получил в лицо и потерял способность видеть, кто его избивает… Даже не знает за что – мелькнула лишь подспудная мысль: за то, что на свободе?.. Или просто еще одно совпадение?.. Изуродованное жестокими ударами лицо ему восстанавливали в челюстно-лицевом отделении областной больницы.

И последнее в этой главке. С наркотиками Василий покончил навсегда. Сегодня – это совсем не тот человек, которого автор этих строк видел на скамье подсудимых еще каких-то полтора-два года назад. Правда, по его словам, и сейчас случается, что подкатывается к нему кто-то из прежних «корешей», а он каждый раз думает – что это? Опять случайное совпадение или новая провокация?..

Дочь

Тем временем начался суд и над его сестрой. Ее дело тоже попало к судье Лилии Ивановой. И, как и в деле по обвинению Василия, несообразностей в нем оказалось ничуть не меньше. И, как ранее Людмила Сосна, на это указывали адвокаты, работавшие во втором судебном процессе. И как Л. Сосна в свое время, в деле по обвинению Василия К., и они не могли добиться вызова в суд «легендированной особы», которой Елена якобы продала наркотики.

Елена тоже плохо походит на портрет наркоторговки. После замужества у нее остались собственная квартира, бытовая техника, драгоценности, но все это ушло в конце концов на приобретение наркотиков. С болью говорила она об этом в зале суда. Со слезами просила прощения у матери, подарки которой тут же продавала ради новой дозы. В съемной квартире, которую арендовала за деньги, полученные от продажи собственной, сидела с отрезанным электроснабжением… Словом, не производила квартира гражданки, подозреваемой в наркоторговле, впечатления, что здесь жируют на неправедные доходы, – скорее, наоборот…

На прямые ляпсусы оперативной разработки и предварительного следствия указывала суду адвокат Нина Степанова. Подсудимая обвиняется в незаконном изготовлении и сбыте наркотиков. Оперативная разработка, как следует из документов, началась 13 апреля 2007 года, но… какова ей цена, если предварительное следствие указывает (признает?) в конце концов, что подсудимая «изготавливала наркотики при невыясненных обстоятельствах»? Видеозапись факта сбыта наркотика – незаконна. Фактов, доказывающих, что сбыт осуществлялся кому бы то ни было, кроме «легендированной особы», нет вообще. Обыск в квартире не выявил ни сырья, ни средств для его превращения в «конечный продукт». Короче говоря, провокация на провокации сидит и провокацией погоняет…

Адвоката Евгения Кривоносова, который работал в этом судебном процессе с самого начала, мы цитировали в предыдущих публикациях. Здесь же достаточно указать еще лишь на один «казус», на который он обратил внимание суда. Наркотики, якобы приобретенные «легендированной особой» у Елены К., судя по документам, сразу после оперативной закупки снабжались бирками с подписями понятых и самой «легендированной особы». Но – при их поступлении на экспертизу подписей «легендированной особы» на бирках уже нет. Елена К., отметил Е. Кривоносов, сама является жертвой такого социального зла, как наркомания, а ее пытаются представить источником этого социального недуга…

В отсутствие «легендированной особы» оперативники для усиления своих позиций представили суду оперативную видеозапись факта «сбыта наркотика» Еленой К. Суд познакомился с видеозаписью в режиме закрытого заседания – пресса, мать подсудимой и даже сама Елена К. на этом просмотре не присутствовали: «легендированная особа» должна была остаться анонимной. Однако ни для подсудимой, ни для ее матери не было тайной, что «сдать» Елену мог… только ее «друг», с которым она поддерживала тесные отношения и вместе кололась. И только по одной причине – возможно, сам был изобличен в незаконном хранении наркотиков и пытался таким образом добиться снисхождения… Однако, как ни парадоксально, видеозапись лишь усилила позиции защиты: оказалось, что на деле все происходило совсем не так, как было зафиксировано в протоколах. Это на бумаге все выглядело так, будто подсудимая, продавая наркотик, вела еще и какие-то разговоры с малознакомым «клиентом» и так далее. А на деле, открыв дверь и увидев, кто за ней стоит, она лишь молча протянула шприц с готовой дозой… Эта подробность тоже попала в число тех несообразностей предварительного следствия, на которые указал суд…

Приговор

Суд под председательством судьи Лилии Ивановой проделал, без преувеличения, большую, кропотливую, а самое главное – высокопрофессиональную работу. Ни один факт, ни одно суждение не остались без внимания. Каждому из них была дана оценка. Выявлены все внутренние противоречия. И приговор стал закономерным итогом проделанной работы.

Первое, о чем стоит сказать, — суд пришел к мнению, что преступление (если оно вообще имело место) носило спровоцированный характер. Материалы дела и ход судебного слушания подтверждают, что подсудимая незаконно приобретала и хранила наркотики, но – однозначно – без цели сбыта. Для усиления позиции судья сослалась и на решение Европейского суда по правам человека. Этот высокий суд, рассматривая сходное дело, пришел к выводу, что преступление, по которому был вынесен обвинительный приговор, было спровоцировано тайными сотрудниками полиции (возможно, такими же «легендированными особами», как и в делах по обвинению Василия и Елены К.), а без таких действий с их стороны «преступления не было бы». Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему статья получила свое название…

Второе. Подсудимая виновна в незаконном приобретении и хранении наркотиков, чего она сама не отрицала и в чем раскаивается, то есть, по украинскому законодательству, подлежит наказанию.

В итоге суд переквалифицировал статью обвинения об изготовлении и сбыте на статью о приобретении и хранении, более мягкую, и ограничился наказанием в виде двух лет лишения свободы, которые подсудимая полностью отбыла в СИЗО к моменту вынесения приговора.

Сегодня, когда пишутся эти строки, еще не истек срок подачи апелляции на приговор, озвученный судом. А сама Елена К., учитывая возможность подачи апелляции, остается на подписке о невыезде. Но, думается, столь взвешенный и четкий вердикт суда не дает оснований для апелляций ни одной из сторон…

На суд читателя

Проблема наркомании не ограничивается, естественно, одним или двумя уголовными делами, одним или двумя судебными процессами, подобными тем, о которых рассказано в этой публикации. А потому и хочется пригласить читателя к размышлению еще над некоторыми аспектами.

В частности, я, автор, думаю, что оба эти судебных процесса стали образцом не только справедливого правосудия, но и милосердия, которое может и должно проявлять общество в определенных обстоятельствах. Чем, как не милосердием, была проникнута работа адвокатов Л. Сосны, Е. Кривоносова, Н. Степановой? Милосердием проникнуты и оба приговора «именем Украины», под которыми стоит подпись судьи Лилии Андреевны Ивановой. Явно не случайно во втором приговоре нашлось место и для слов о том, что подсудимая Елена К. нуждается в лечении. То есть, надо полагать, – в большей степени в лечении, чем в тюремном заключении. И это – справедливо. Ибо в демократическом обществе судья не может быть и не должен быть чем-то вроде компьютеризированной машины правосудия, холодно подсчитывающей баллы «за» и «против» и выносящей среднеарифметический вердикт. В демократическом обществе судья может быть и вправе быть еще и моралистом, соизмеряющим свои моральные принципы с моральными принципами общества… Надо думать, и государственные обвинители, работавшие в обоих судебных процессах, не меньше, чем адвокаты, понимали, что подсудимые Василий и Елена К. не только заслужили наказание, но также имеют право и на милосердие – то самое милосердие, которое помогает подсудимому не ожесточиться против общества, а изменить свой образ жизни к лучшему. Во всяком случае, насколько известно, приговор в отношении Василия К. не был обжалован обвинением в апелляционном порядке.

Милосердием продиктована и позиция некоторых цивилизованных стран, где наркоманов не просто берут на учет, но еще и бесплатно выдают им наркотикозамещающие препараты (или, как вариант, – легкие наркотики). В любом случае это все же меньшее зло, чем тяжелые формы «подпольной» наркомании. К тому же, если взглянуть на эту практику трезвым взглядом, общество при этом – ну, может быть, в большей или меньшей степени – одновременно выбивает и почву из-под ног наркоторговцев.

С другой стороны, «преступлений», о которых рассказано здесь, «могло не быть» и по иной причине: если бы ни Василий, ни Елена никогда в жизни даже не прикасались бы к наркотикам. Ибо наркомания – это не только добровольное самоубийство, но еще и объект постоянного внимания со стороны правоохранительных органов, также стоящих на позициях охраны интересов общества. Это та зона риска, где альтернативой является либо смерть, либо – раньше или позже – тюремные нары. Третьего не дано. Поэтому ничуть не удивлюсь, если кто-то из читателей выскажется и в том смысле, что нечего, дескать, носиться с наркоманами – пересажать, и вся недолга, «пусть сидят, пока не одумаются». Или же повторит известную милицейскую точку зрения: каждый наркоман рано или поздно превращается в торговца наркотиками, а потому пусть лучше сидит – даже, так сказать, превентивно, — чтобы не превратился из жертвы социального недуга в его причину…

Ну так что же: лечить – или сажать? Искоренять зло – или мириться с ним?

Толковать об этом и задавать вопросы можно до бесконечности, но все ли ответы лежат на поверхности? И почему, несмотря на все усилия социальных служб, врачей-наркологов и милиции, наркомания в Украине не приказала еще долго жить, а продолжает тихо и страшно разрастаться? Может быть, как раз потому, что борьба с ней как раз и ведется теми методами, которые были продемонстрированы в уголовных делах по обвинению Василия и Елены К.? Когда бьют не по причинам, а по следствиям, не по подлинным наркобаронам, а по их жертвам?..