«Этот путь тернистый. И не многие идут им…»

«Жизнь дается человеку один раз…» Кто из нас не знает этих слов и не использует их «при случае»? Но над самой сутью цитаты мы вряд ли задумываемся в суете. Тем не менее, восхищаемся людьми мужественными, сильными, честными, посвятившими свою жизнь служению людям, отечеству, Богу…

В Кировограде живет человек, вся жизнь которого, с самого детства, посвящена вере. Он монах, настоящий. Отец Серафим — наш собеседник.

— Кем вы были до того, как стали отцом Серафимом?

— Я уроженец Кировограда. Мое имя было Ростислав. С ранних лет был приобщен к православию — бабушкой, глубоко верующей, и родителями. Очень хорошо помню свои детские умозаключения о том, что у такого красивого и совершенного окружающего мира обязательно есть Творец. Солнце, небо, звезды, цветы — все настолько чудное, что где-то должен быть Высший Художник. Еще ребенком я возлюбил Истину. С тем и рос.

Так как я родился в 1970 году, школьные годы были для меня, посещавшего службы в церкви, нелегкими. Учителя меня не понимали, и я был подвержен настоящим гонениям. Считали, что, если религиозный, верит в Бога, значит, ненормальный. По окончании школы мне, как и было обещано, дали такую характеристику, с которой я не мог продолжить образование. До сих пор помню: «Верит в Бога, в сверхъестественные силы, исполняет религиозные обряды и молитвы. В связи с этим постоянно велась борьба за его мировоззрение, за воспитание в нем настоящего человека. Но все усилия педагогическо-ученического коллектива положительного результата не дали. Занимается религиозной пропагандой…»

Я ходил во все училища, о высших учебных заведениях даже не мечтал. Помню, одна директор мне сказала: «Мы не можем вас принять, потому что у вас ужасная характеристика. Вы будете заниматься религиозной пропагандой». Я говорю, что обычно объясняю, когда меня спрашивают, но ничего не навязываю. Бесполезно. Зашел в техникум пищевой промышленности, а там почему-то не потребовали характеристику. Вот так я поступил.

— Но вы продолжали веровать и служить в церкви?

— Конечно. Моим духовным отцом был владыка Севастьян, и он благословлял меня на определенные шаги в жизни. По окончании техникума я хотел учиться дальше, но владыка сказал, что нужно приобщиться к служебной жизни, и в 1988 году я был призван в армию. Служил в Таллинне. Тогда уже был период перестройки, оттепели, к церкви стали относиться лояльно, восстанавливали храмы. Офицерский состав относился ко мне благосклонно. Помню, привозил в часть крестики, иконки, Библии — все это было востребовано.

Когда демобилизовался, владыка благословил меня на учебу в Одесской духовной семинарии. А оттуда, уже по благословению батюшки Ионы (он и сейчас мой духовный наставник), отправился на гору Афон.

— Чтобы туда попасть, достаточно только благословения?

— О, это был уникальный случай. Шел я как-то по коридору корпуса Свято-Успенского мужского монастыря и, увидев на стене изображение Святой Горы Афон, остановился, проникся этим зрелищем. Поделился своими чувствами и переживаниями с отцом Ионой, и он сказал: «Скоро ты там будешь». В то время было советское правление, и такие слова были для меня непонятны. В капиталистическую страну? Как? Буквально через месяц я был на Святой Горе.

В семинарию из Москвы пришел запрос на десять студентов для прохождения духовного послушания на Святой Горе Афон. Выбирали студентов старших курсов, а я был первокурсником. Мне не могли предложить, но вера у меня была. Уже были выбраны десять человек, но на перемене ко мне подошли и сказали, чтобы я зашел в кабинет к ректору. Оказалось, что один из студентов, когда ему предложили поработать, не объясняя, где, отказался, мотивировав тем, что у его друга свадьба, и он не может ее пропустить. Узнав, что речь идет об Афоне, тут же согласился, но отказ был отказом. Тогда ректор на поездку благословил меня.

Потом начались испытания. Когда мы приехали в Москву, сказали, что в Грецию могут отправиться только пятеро. Потом сообщили, что трое отправляются в Иерусалим, а двое — на Афон. В итоге из десятерых я и брат Сергий оказались на Святой Горе Афон. Там я полтора года нес послушание. Затем отец Иона и афонские старцы благословили меня на учебу за границей.

Справка «УЦ». Святая Гора Афон представляет собой полуостров в северо-восточной Греции, восточный выступ полуострова Халкидики, далеко вдавшийся в изумрудные воды Эгейского моря приблизительно на 80 км в длину и около 12 км в ширину. Полуостров горист, покрыт густыми лесами, изрыт бесчисленными скалистыми оврагами. В юго-восточной части Святой Горы возвышается гора Афон высотой 2033 м над уровнем моря.

Церковное предание повествует, что Божия Матерь, приняв благодать Св. Духа в огненных языках, готовилась по жребию отправиться в Иверскую землю, но получила известие от Ангела, что труд апостольства ей предстанет на другой земле. Корабль, на котором Божия Матерь с апостолами направлялась на остров Кипр, к епископу Лазарю, попал в бурю и причалил к Афонской горе. Народ языческий принял Божию Матерь, и слушал ее проповеди, затем уверовал и крестился. Многие чудеса совершила там Божия Матерь прежде, чем отплыть на Кипр. Она поставила там начальником и учителем одного из апостольских мужей и сказала: «Сие место буди мне в жребий, данный мне от Сына и Бога моего».

— И где вы учились?

— Я окончил Нью-Йоркский университет, православный теологический факультет. Пять лет на стационаре. Помогала диаспора — люди, эмигрировавшие из СССР. Этот университет был при монастыре. Живя там, я все больше приобщался к монашеской жизни. Жил я в братском корпусе, в монашеской келье.

По возвращении в Свято-Успенский монастырь я попросил батюшку Иону помолиться и сказать, каким он видит мой дальнейший духовный путь. Он сказал: «Чадо, будем молиться». Три дня мы молились, после чего отец Иона сказал, что мне снова надо ехать на Афон, принять там постриг. После этого он благословил меня продолжить учебу в духовной академии.

Я вернулся на Афон, принял постриг. Там я был благословлен жить в пещерных условиях в районе Карули. Да, на монашество я получил благословение и от своей матери.

Справка «УЦ». Карули — район на юго-восточной оконечности Афона. Самое аскетичное и труднодоступное место на Афоне. Не всякий монах мог подвизаться здесь. Здесь нет воды, кроме дождевой. Летом — зной. Зимой — сырой, пронизывающий до костей ветер. Даже название «карули», то есть «подъемный блок», говорит само за себя. Чтобы пробраться к отдельным пещерным кельям на Карули, надо идти — вернее, осторожно ступать — по узкой тропинке вдоль скал на высоте 100-150 м над морем, держась лишь за металлические ржавые цепи, прибитые к скале еще лет 100 назад.

— Тяжело было? Вообще как там?

— Сложно было физически. Условия, конечно, отличаются от армейских. В армии — приказы, в монастырях же — братская любовь, Христова любовь, послушание… Духовно я постоянно исповедовался, часто причащался. Вообще там надо побывать каждому монаху, паломнику.

На полуострове двадцать монастырей, три из них славянские — русский, сербский и болгарский, — и в каждом свой устав. Есть также скитский устав. Келиоты, пещерники, отшельники — все эти образы жизни на Афоне открываются в полной красе. Афон — это монашеская республика. В настоящее время там проживает около двух тысяч монахов, а до революции их количество доходило до пятнадцати тысяч. Как известно, женщин туда не пускают.

На Афоне живут монахи со всего мира, разных национальностей. Ни шовинизма, ни национализма, ни расизма. Только любовь Христова.

Большое количество скитов и келий, где подвизаются монахи-отшельники, в разных районах, даже труднодоступных. Уединяясь, монах достигает душевного мира, который не купишь ни за какие деньги. На горе традиции передаются даже в терминах. Здесь никто не скажет: «Мой духовный прадедушка учил тому-то». А на Афоне это можно услышать. В нашей стране в силу определенных событий произошел исторический разрыв в духовности, а в Греции этого не произошло. Традиционно старцы своим ученикам передают наставления, которые те передают другим. Таким образом, духовная преемственность сохранилась.

— Как долго там можно находиться монахам?

— По-разному. Например, старец Дионисий в 16 лет оставил свою родину и пришел на Афон, где прожил до 97 лет. По сорок, по шестьдесят лет монахи проводят в уединении, в молитве, некоторые — не покидая Святую Гору. Однажды, беседуя со старцем, я услышал: «За тридцать лет я только раз был в миру». Я подумал, что он выезжал в Салоники на корабле. Оказалось, что он просто спустился с гор на пристань…

— Чем питаются монахи?

— В основном это крупы, растительная пища. На праздники приготавливается рыба. Продукты можно купить в Салониках, в Афинах. Много продуктов привозят жертвователи.

— А есть какая-то инфраструктура? Свет, например? Водопровод?

— В монастырях более цивилизованный образ жизни. Некоторые имеют свои генераторы, солнечные батареи. А у отшельников нет ни света, ни мобильной связи. Здесь нужно отметить, что прогресс как таковой на сферу духовного спасения не влияет. Ибо можно сидеть под лампочкой и каяться пред Господом, осознавая свои недостоинства и смиряясь. Или при свече можно гордиться, что ты не такой, как все люди. Есть такая пословица «Сиди в келье и не выходи вон, и будет тебе Афон». То есть можно и в миру, вне Афона, спастись. Ведь место не спасает, оно способствует спасению души. Все зависит от стремления, покаяния, духовного подвига.

— Расскажите о своей жизни в пещере.

— Интересно ее расположение — на горе, прямо над обрывом, на высоте 90 метров. Пробираться туда нужно по узкой тропе, держась за цепи, которые там закреплены на скалах. На спине — рюкзак со стройматериалами, продуктами. Я нес еще и лист металла. Все знают, куда на тропе надо ногу поставить. Я помню, на седьмой раз ориентировался даже в темноте.

Поначалу были неудобства, так как келья была разрушенная. Большое количество крыс, змей, даже скорпионов. В первую ночь на голову лилась вода, так как крыша была прохудившаяся. Но такие физические неудобства воспринимаешь как испытание.

Пили мы дождевую воду. Там был установлен большой чан для ее сбора. Не знаю, как его туда отцы занесли. Один раз в неделю или две я спускался вниз, на корабле отправлялся к духовному наставнику отцу Рафаилу, который говорил, как дальше проводить монашеский образ жизни. Рацион питания тоже он утверждал. Помимо этого, давал определенные правила, которые я должен был исполнять. Это труд и молитвы.

Несмотря на то, что это отвесные скалы, у меня был маленький огородик. Я там выращивал укроп, петрушку. Пищу готовил на костре. У кого есть благословение, можно иметь керосиновую плитку.

Пещеры расположены одна от другой, как говорится, на расстоянии броска камня. Мы с братьями друг другу помогали. Если кто-то заболел, обязательно навещали, еду готовили.

— Вы поедете еще на Афон?

— Собираюсь, даже в этом месяце. Но только если визу откроют. С этим сейчас проблемы. Я уже долго жду. Батюшка Иона меня благословил поехать, помолиться там. И еще батюшка благословил меня (даже письменно) довершить дело, начатое в Елисаветграде. Оставить возрождение чудесного источника, бросить начатое на самотек будет неправильно. Сделано уже много благодаря добрым людям, но есть еще над чем работать. Я молюсь о том, чтобы этот чудесный уголок был доступен всем горожанам, чтобы они там могли отдохнуть душой и телом.

P.S. Отец Серафим и редакция «УЦ» благодарят всех, кто откликнулся на просьбу о помощи в возрождении святого места на берегу реки Бианки в районе Большой Балки. Все православные христиане, желающие протянуть руку братской помощи, могут перечислить пожертвования по реквизитам: КФ КБ «Приватбанк», код ОКПО 24144778, р/с 29240825503201, МФО 323583, номер смотрителя часовни инока Серафима Георгиевича Шолкова — 6762462013743429.