Поколение, которое росло в годы войны, а затем вынесло на своих плечах трудности послевоенного восстановления народного хозяйства… Часто ли мы думаем о нем в промежутках между праздниками Победы? Понимаем ли, что, отказываясь без размышлений от так называемого советского прошлого, отодвигаем на задворки общественного сознания целых два поколения наших современников? И что бездумное (если хотите — безумное) в 1990-х уничтожение промышленного и сельскохозяйственного потенциала, полученного от них в наследство, — это прямое неуважение к их труду, к лишениям и невзгодам, которые они вынесли…
Эту удивительную женщину с открытым и ясным взглядом я увидел на праздновании 250-летия Кировограда. Играл муниципальный духовой оркестр, люди рядом просто стояли и слушали. И вдруг на свободном пространстве между оркестром и слушателями закружилась в танце первая пара. Человеком, который не только сказал, что под музыку можно и нужно танцевать, но и показал в этом пример, оказалась Александра Трофимовна, пенсионерка из города Измаил Одесской области. Вот так и родилась идея пригласить Александру Трофимовну к разговору — о Кировограде, в котором прошла часть ее жизни, о 250-летии, о времени и о судьбе…
Кировабад, война
Родилась Александра Трофимовна, как выяснилось, не в Кировограде, а в Кировабаде Азербайджанской ССР. Правда, в сов-падении названий двух городов она, по ее признанию, никогда не видела какого-либо “скрытого смысла”, повлиявшего на судьбу. Сама она называет себя донской казачкой. Действительно, потомственная казачка: папа и мама были с Дона. А в Азербайджан семью занесла военная судьба отца. Там и родилась дочь.
Казалось, жизнь готовила юной Саше совсем иную долю. С шести до девяти лет девочка занималась в хореографическом училище. Но потом стало не до балета: умер отец. А через два года грянула война.
Вот как вспоминает о тех днях Александра Трофимовна:
— В тот год, когда умер папа, мой братишка, он на четыре года старше меня, пробил себе глаз. Был в пионерском лагере, делал модель самолета — тогда все мальчишки увлекались авиамоделированием, — и случилось это несчастье. Его срочно отправили в Тбилиси. Тогдашний Кировабад (ныне — Гянджа) находится значительно ближе к Тбилиси, чем к Баку. Глаз спасли, но остался очень маленький процент зрения. На похороны отца брата привезли из больницы, с повязкой. Я помню, как он сказал: “Папа, ты умер, но дело твое будет жить”. И знаете, он во время войны закончил фабрично-заводское училище и работал помощником машиниста. Там же, в Кировабаде…
Война осталась в памяти холодом, голодом, переполненными палатами гарнизонного госпиталя. Сюда везли тех, у кого уже не было шансов снова встать в строй — тяжелораненых, безруких, безногих, тех, кого нельзя было выходить в лазаретах и прифронтовых госпиталях.
— Мама работала санитаркой, а мне приходилось ей помогать. Стирать бинты, потому что их все время не хватало… Всего не хватало. Зимой мы отапливали квартиру керосинкой, но не стало и керосина. Иногда, очень редко, удавалось достать немножко бензина, и мы сыпали в него соль, чтобы керосинка не взорвалась, и тогда чуть-чуть обогревали квартиру. Мама ходила, как Кащей Бессмертный, — кожа и косточки, но последнюю крошку отдавала нам, детям, чтобы поставить нас с братом на ноги. Приходила с работы усталая, но садилась за швейную машинку и шила пимы из войлока. А утром я шла с ними на базар и просила: “Купите пимы. Купите или обменяйте на хлеб…”
На фронте шла борьба не на жизнь, а на смерть. Но она же шла и в тылу — на выживание. И на то, чтобы любой ценой помочь фронту. В великий подвиг народный вносили свой вклад и дети. Для Саши это была помощь маме в госпитале — естественно, без трудовой книжки, без документальных подтверждений. Да и думал ли тогда кто-нибудь об этом? Предполагал ли, что через десятки лет после Победы статус участ-ника войны нужно будет подтверждать бумагами, справками, круглыми и треугольными печатями…
Какие-то воспоминания о войне выпали из памяти, по признанию Александры Трофимовны, по самой простой причине: вспоминать об этом было больно. Но не все.
— У меня дома в альбоме фотографии хранятся: мы с братом выступаем в госпитале. Я — в украинской кофточке. И он — в украинском национальном костюме. Мы пели раненым. Сами эти выступления придумывали…
Помнит Александра Трофимовна и День Победы:
— 1945 год, май, уже тепло. Наш класс был на втором этаже. И что с нами творилось, когда мы услышали: “Победа!” Не знаю, как мы из окон не повыпадали! Плакали, радовались — это передать нельзя…
Ей самой в 1945-м исполнилось только тринадцать.
Ивано-Франковск.
“Мы боялись…”
В 1945-м семья переехала в Ивано-Франковск. Предложила этот переезд тетя — родная и единственная мамина сестра. Увы, жизнь и здесь началась с нерадостной страницы.
— Квартиры не было, купили какую-то хибарку в одно окно. Даже не окно — дверь застекленная…
Но самое страшное заключалось в том, что война здесь не кончилась: в Западной Украине шла вооруженная борьба против советской власти, а расплачиваться за это приходилось людям, которые верили, что уже дождались мира. “Ведь мы были комсомольцами”, — добавляет Александра Трофимовна. Комсомольцами — значит, потенциальными смертниками. Своими глазами 13-летняя девочка видела трупы комсомольцев, схваченных ночью и повешенных на виду на устрашение другим…
Но, к счастью, и эта война постепенно сошла на нет. В 1949 году Александра Трофимовна вышла замуж. Как и мама — за военного. В Ивано-Франковске родился ее первенец, Юрочка. О послевоенной нищете Александра Трофимовна говорит просто:
— Нечем было даже перепеленать…
Второй сын, Володя, тоже родился в Ивано-Франковске. А в 1957-м муж-сержант закончил службу и семья перебралась в Кировоград, к его родственникам. Здесь родился третий сын — Николай. Но кировоградский период оказался коротким. Видимо, вновь показала свой норов судьба. И в 1961-м Александра Трофимовна совершает еще один переезд — в Измаил. Снова к тете, которая перебралась туда из Ивано-Фран-ков-ска.
Характер
Человек с активной жизненной позицией — таким, извините, “советским” определением хочется охарактеризовать Александру Трофимовну в период ее жизни в Измаиле. Работала, воспитывала детей и училась заочно, получила профессию инженера-плановика.
— Спасибо, что мамочка еще была жива, — рассказывает она, — помогала поднимать детишек. Спасибо судоремонтному заводу, который дал трехкомнатную квартиру. Завод, квартира, школа, в которой учились дети, — все это было рядом, благодаря этому было легче.
И завод был известный — здесь становились на ремонт суда китобойных флотилий. И Александра Трофимовна была на виду. Не просто заводской инженер, но и член парткома. В школе — председатель родительского комитета.
И еще один штрих — музыка.
— Музыка у нас в доме не смолкала, как бы трудно ни было. Я проигрыватель купила в рассрочку, чтобы дети слушали музыку — росли под нее. Этот проигрыватель до сих пор у меня дома стоит…
Александра Трофимовна постаралась всем своим детям дать хотя бы минимальное музыкальное образование. Понятно, что для большой и, что называется, небогатой семьи это было непросто. Двоим старшим сыновьям, например, довелось проучиться в музыкальной школе лишь по два года. И только Наталья, самая младшая дочь, сумела закончить с отличием и среднюю, и музыкальную школы. И не случайно говорит Александра Трофимовна, что это ее “музыкальный ген” достался детям, и теперь через них — уже и внукам.
Материнское сердце
Старший и средний сыновья выбрали морскую профессию: оба закончили мореходку в Измаиле по специальности матроса-моториста.
Дети подросли, становились на ноги, казалось бы, жить теперь да радоваться за них. Но судьба сделала еще один поворот. Начались проблемы со здоровьем — несколько операций перенесла Александра Трофимовна одну за другой.
В 55 лет Александра Трофимовна — день в день — ушла на пенсию. Теперь в ее помощи, в роли бабушки, нуждалась дочка…
Добрые дела, как бы мы ни иронизировали по поводу того, что они “не остаются безнаказанными”, чаще все-таки возвращаются добром. Все зависит от того, в какую почву брошено доброе семя. Пять лет назад Александру Трофимовну парализовало. Инсульт отнял половину тела, речь. И теперь она говорит спасибо детям — выходили. Дочь кормила с ложечки, как ребенка. Можно ли было, видя ее танцующей под музыку муниципального оркестра, представить себе, что эта женщина пять лет тому назад была прикована к постели?..
Ступеньки
Многое из того, что не сумели сделать старшие сыновья, удалось младшему. “Он шел как по ступенькам, — говорит о нем Александра Трофимовна. — Всего добивался в жизни сам — своим трудом, своей настойчивостью”. Работал и учился, женился, переехал в Кировоград, получил высшее экономическое образование. Секретарем комсомольской организации стал еще в Измаиле — был секретарем комсомольской организации и в Кировограде. Затем работал в горкоме и обкоме комсомола… Если читатель еще не понял, о ком речь, то скоро поймет. Но пока мы ведем речь о самой Александре Трофимовне.
Конечно же, гордилась она и тем, что сын сумел получить высшее образование, и его комсомольской карьерой.
Но… грянул 1991-й.
Как восприняла Александра Трофимовна распад СССР?
— Это был шок, — говорит она, отвечая на этот вопрос. — Я и детей воспитывала так, что нельзя делить людей на хороших и плохих по национальному признаку: люди должны жить в мире друг с другом!
Накладывались на ситуацию и детские воспоминания: госпиталь, в который привозили людей разных национальностей, представителей всех союзных республик. Они — все! — защищали свою огромную страну. Они — все вместе — победили фашизм. И вдруг в одночасье этой страны не стало… Понятно, что столь же психологически трудно было матери воспринять и тот факт, что сын занялся в новых условиях частным бизнесом. Но при этом баллотировался в городской совет, избирался, возглавлял депутатские комиссии. Наконец, был избран на один из главных постов в местном самоуправлении — это ведь тоже серьезная жизненная ступенька?
— Да, он мне писал, звонил, присылал вырезки из газет. Я чувствовала, как он взволнован и рад. И сама радовалась за него. Но и переживала, понимая, какую ответственность берет он на себя.
И еще раз, думается, отозвалось волнением материнское сердце, когда на празднике Дня города сидела Александра Трофимовна в зале филармонии. Ее Николаю вручили орден — и зал взорвался овацией. Как никому другому аплодировали ее сыну…
— Я очень довольна своими детьми, — говорит Александра Трофимовна, имея в виду всех четырех. — Двое моих сыновей живут в Кировоградской области. Старший — в Светловодске, младший — в областном центре. Я уезжаю с огромными впечатлениями от празднования 250-летия и хотела бы, чтобы жизнь в этом городе, в этой области и в стране становилась лучше.
Представительница поколения “детей войны” — Александра Трофимовна Цуканова. В ее доме до сих пор стоит керосинка, сохранившаяся со времени войны. Пенсионерка. Статуса участника войны не имеет.
Последний штрих: четверо детей, тринадцать внуков и шесть правнуков. Жизнь, которая прожита не зря. Здоровья вам, Александра Трофимовна.
