Недавно в Украине отмечали День миротворца. К сожалению, приходится признать — в нашей стране эта благородная и почетная миссия служит скорее весьма неплохим источником заработка, нежели реализацией собственных высоких устремлений по поддержанию мира во всем мире. Украинские парни в голубых касках оставляют мирную родину, чтобы, рискуя порой собственными жизнями, обеспечить достойное существование своим родным. Не секрет, что в составе миротворческих миссий ООН в чужие страны отправляются и кировоградцы. С двумя из них встретился журналист “УЦ”.
Олег Поштак оказался в Ливане в августе 2000-го, в составе инженерно-саперного батальона миротворческого контингента ООН в этой стране. Здесь уже четверть века шла ливано-израильская война, и земля была буквально начинена минами. Украинский батальон занимался разминированием и строительством блок-постов для миротворческих подразделений других стран. В боевых действиях кировоградцу участвовать не довелось. Впрочем, для сапера, который, как известно, ошибается только раз, каждое разминирование приравнивается к пребыванию на поле боя…
Жили “миссионеры” прямо на позиции: бунгало, столовая, плац. Готовили еду самостоятельно, из привозимых раз в месяц продуктов. И даже варили борщ. “Правда, очень не хватало сала”, — вспоминает Олег. Однако гораздо труднее украинцам было приспособиться к местному — жаркому и влажному — климату. Да и постоянное напряжение, пребывание в неизменной боевой готовности изматывало хуже физических нагрузок. Самая большая радость — это когда родная рота возвращается с разминирования в полном составе. “Никто из нас не погиб в первую очередь благодаря профессионализму офицеров, — говорит кировоградский сапер. — Бывало, комбат выходил на минное поле вместе с нами…”
По выходным украинцы выезжали в крупные населенные пункты — неизменно в форме, “чтобы местное население видело, кто мы такие”. “Конфликтов с местными не было, — вспоминает Олег. — У них своя цивилизация, у нас — своя. Главное — вести себя в рамках дозволенного”. По словам кировоградского миротворца, мирные ливанцы относились к украинским “голубым каскам” очень лояльно, поскольку “понимали, что мы очищаем их землю от мин, обеспечивая их безопасность”. А еще мой собеседник отметил, что, несмотря на почти четверть вековую войну, “в этой стране живут лучше, чем в Украине. Потому что не воруют!”.
Вместе с украинцами в районе ливанского города Харис находились миссии из 11 стран мира: Непала, Фиджи, Польши, Ганы, Индии, Франции, Италии… По словам Олега Поштака, отношения с остальными миротворцами у украинского батальона были самыми дружескими. Между интернациональными футбольными командами даже проводились любительские чемпионаты. Как правило, чемпионами становились африканцы.
Рассказал Олег Поштак и о том, как пришлось встречать Новый год на ливанской земле: установили местную “елку” — тую, под звон бокалов слушали традиционные поздравления украинского и российского президентов. Впрочем, по его словам, новости смотрели ежедневно — интересовало все, что касалось Украины. С прочими средствами коммуникации тоже проблем не было — израильская сторона обеспечивала украинцам регулярный канал связи с родиной по весьма скромному тарифу.
Что же касается деликатного вопроса миссионерского заработка, то бывший миротворец немногословно заметил, что платили зарплату украинцам регулярно. “Сколько получали военнослужащие других стран, спрашивать было не принято. Знаю только, что больше, чем мы”…
Один из нынешних заместителей военного комиссара Кировоградской области подполковник Александр Кущенко попал в Югославию в 97-м, в составе 240-го отдельного спецбатальона Вооруженных сил Украины. Полгода он командовал специальной ротой, в задачу которой входило сопровождение гуманитарных грузов и руководящего состава военных и гражданских миссий ООН на территории Югославии. Кроме того, украинцы контролировали перемещение оружия и боеприпасов в зоне ответственности протяженностью 142 километра по территории Боснии и Герцеговины. “Это была единственная здесь дорога. Кроме того, мы охраняли единственный в этом районе мост через реку Неретва, — рассказывает Александр Кущенко. — Нас обстреляли только раз, кажется, кто-то из местных, поскольку военизированных формирований здесь к тому времени уже не было. Главную опасность представляли мины: уклонившись в сторону от дороги, можно было подорваться. Среди наших таких случаев не было, но в совместной колонне однажды подорвался кто-то из немцев…”
Опять-таки, донимал украинцев местный климат: 55-56 со знаком плюс, при полном отсутствии деревьев, в окружении раскаленных гор. Экипировка же явно отличалась от пляжного костюма: бронежилеты, стальные шлемы… “Лагерь находился словно в котле, — вспоминает подполковник. — Мы очень скучали за украинской степью”.
Украинский батальон, в котором служил Александр Кущенко, входил в состав немецко-французской бригады “Саламандра”. Случались совместные патрулирования и с англичанами. “Нас удивляли отношения внутри английских экипажей, — вспоминает мой собеседник. — Здесь каждый занимался своим делом, выполняя исключительно собственные непосредственные обязанности. Если случались технические неполадки, экипаж вызывал ремонтную бригаду, не вмешиваясь в устранение поломки”.
Отношения с местными жителями, по словам бывшего миротворца, складывались по-разному, ведь среди них были и мусульмане, и католики, и православные. Больше всего разногласий было с мусульманами… Впрочем, утверждает Александр Кущенко, “голубые каски” помогали тогда всем одинаково, без различий в вероисповедании. Вспомнил, как в поминальные дни сопровождали мирных сербов к местам упокоения их предков, оставшихся на занятой мусульманами земле: “Они на автобусах, мы рядом, на броне, французы прикрывали с воздуха”.
Пришлось украинцам обеспечивать безопасность и во время выборов в местные органы власти Боснии, сопровождая полицейских с урнами для голосования, в том числе и в отдаленные горные районы: “Многие тамошние жители до сих пор не знали, что Тито уже нет…”
По словам кировоградского миротворца, проблем с бытовым обеспечением миссий ООН в Югославии не было: жили в так называемых модулях, даже снабженных антикомариными сетками, перебоев с энергоснабжением и подвозом продуктов не случалось. “Сало здесь продавали даже на мусульманской территории. Каждый раз мы с нетерпением ожидали наших летчиков, которые раз в месяц привозили продукты, — чтобы полакомиться… черным хлебом с селедкой!”
Но больше всего украинцы в Югославии ждали другого момента — когда во время их возвращения на родную землю самолет слегка помашет крыльями. Значит, наконец, дома…
