Месяц: Август 2008

На фоне подорожавшего всего цена на мясо все равно шокирует. Меньше, чем с пятью десятками гривен и не подступайся к прилавку. И попробуй пойми — почему, к примеру, яйца сегодня стоят почти столько же, сколько и в 2006 году, а свинина с говядиной с той поры взлетели в стоимости в два с половиной раза? Помнится, еще совсем недавно, год с небольшим назад, покупал приличное сало по 7-8 гривен, сегодня за самый национальный продукт дерут до тридцати гривен. Почему? В Кировограде правды не найдешь. Поэтому ваш корреспондент отправился подальше, поглубже, ведь, по идее, в районах всегда все дешевле, хотя бы потому, что ближе к производителю. Желание постичь суть вкусного вопроса совпало с приглашением от Кировоградского пресс-клуба реформ посетить Долинский птицекомбинат.

Как и у большинства птицекомбинатов в Украине, у Долинского корень «птице-» остался только в названии. Когда-то у предприятия были и птицезабойный, и даже кроликозабойный цеха, но они сейчас закрыты. Где вы найдете сейчас в Кировоградской области птицу, не говоря уже о кроликах, в объемах, оправдывающих промышленную обработку? Сегодня в работе в основном только свинина да говядина.

До 2006 года Долинский птицекомбинат кормил Москву. 80% его продукции шло напрямую в столицу России. Потом ряд факторов, экономических и политических, закрыли это направление. В Долинской не растерялись, пошли в другую, свою столицу, и сегодня у них в Киеве аж 27 своих фирменных магазинов. Плюс 16 в Кривом Рогe, и еще по нескольку в Белой Церкви, Борисполе, Николаеве и самой Долинской. И только в этом году на предприятии планируют выйти на рынок «родного» областного центра, в Кировоград. Есть своя зарегистрированная торговая марка «М’ясна Долинка».

Казалось бы, вполне успешная фирма, но ее руководители хватаются за голову. Им тоже, как и большинству украинцев, не хватает мяса.

Для начала несколько страшных цифр. По сравнению с 1991 годом, годом конца Советского Союза, поголовье крупного рогатого скота в Украине сократилось больше чем в четыре раза. Уже одного этого достаточно, чтобы понять, почему так дорог продукт — он в дефиците, его катастрофически не хватает. По словам Светланы Толмач, главного ветеринарного врача Долинского района, в прошлом году в хозяйствах района содержалось около тысячи голов крупного рогатого скота и в частном секторе — чуть более четырех тысяч. В этом году в хозяйствах осталось уже где-то 800, у людей — примерно 4000 поголовья. Чувствуете тенденцию?

Абсолютно все перерабатывающие предприятия страны в кризисе. Им становится просто НЕЧЕГО перерабатывать. И в этом тоже причина роста цены на мясо.

Однако нас, простых любителей котлет и отбивных, это мало волнует. У нас же рынок вроде бы. Он должен быть заполнен. И недорогим товаром. Вместе с директором Долинского птицекомбината Виталием Черновым и его специалистами мы проследили и просчитали путь украинского мяса от фермы или подворья до нашего стола.

Закупает комбинат свинину по цене в среднем от 15 до 16,50 гривен за килограмм живого веса. Говядину — примерно по 12 гривен за тот же живой килограмм. Специфика мясного производства такова, что от живого веса после убоя остается где-то 65 процентов пригодного к дальнейшему употреблению продукта. 65% не чистого мяса, нет, а мяса вместе с костями и шкурой — они тоже товар. К тому же, это мясо разного качества — ну все мы отличим грудинку от пашины или костреца, это когда говядина у нас на кухне. Или корейку от окорока, если взяли свинину. Так вот, после обработки на комбинате цена будущего стейка или антрекота вырастает уже до 25 гривен за килограмм. Опять же, это цена всего годного — не только мяса, но и сала, костей, которые, в общем, гораздо дешевле самого мяса. И в этой цифре еще не заложены зарплата работников, обслуживание и амортизация оборудования, содержание зданий (коммунальные платежи) и транспортировка. Когда экономисты закладывают и эти расходы, рассчитывают отдельно мясо и другие продукты по категориям, то чистая средняя цена мяса, без рентабельности, уже доходит до 40 гривен. Понятно, комбинат закладывает часть своей прибыли, а если продукция продается вне фирменной сети, то там еще продавец свое накидывает. Вот так и получаются эти «от 50 гривен и выше» за кило главного продукта.

О катастрофическом снижении поголовья мы уже говорили. У нас на всю область сейчас где-то 220-240 тысяч голов КРС (крупного рогатого скота). Когда-то было под миллион… Если такими темпами, по 10 процентов в год, и дальше будет идти сокращение, то наши дети и внуки вполне, может быть, корову смогут увидеть только в зоопарке. О чем говорить, если сегодня агрофирма «Заречное» в селе Новоалександровка того же Долинского района считается чуть ли не «гигантом», ведь у нее аж 350 голов КРС! В советское время у самого отстающего колхоза было в десять раз больше…

Плюс наших производителей убивает вступление Украины в ВТО (Всемирную торговую организацию). Дело в том, что после нашего вхождения в эту структуру в страну хлынул поток польского мяса по цене гривен на 10-12 дешевле нашего. Причина в том, что правительство Польши очень серьезно дотирует своих производителей, и у них там фермы процветают повсеместно. Дотаций аж несколько видов — на килограмм веса, при экспорте, на корма… Стоит сказать правду, у нас тоже есть дотации в животноводстве. А именно, вот новая, с августа, цифра, — 1 гривня 90 копеек за килограмм при сдаче. Это государство платит производителю, там через некоторую бумажную процедуру нужно пройти, но потом платят. Сейчас, кстати, все стабильно, это раньше можно было ту дотацию по полгода ждать.

Правда, по мнению Виталия Чернова, директора Долинского птицекомбината, правительство дотационную политику проводит не совсем правильную. Дотация на курятину составляет 65 копеек за кило, уток, гусей и индюков — 90 копеек. Вдвое-втрое ниже, чем на КРС. Но, чтобы вырастить курицу, нужно полтора месяца, а чтобы вырастить корову, нужно хотя бы два года. Потому все сейчас бросились в птицеводство. Премьер-министр Юлия Тимошенко полюбила эту тему. Мы уже силами журналистов «УЦ» как-то искали дешевые окорочка Тимошенко, но как-то не нашли. Несмотря на дотации, торговля не стала кормить нас дешевой курятиной.

Это очень и очень касается и того же польского мяса, что дешевле нашего на десятку. Его уже много на украинском рынке, но мы с вами этого не прочувствовали. Просто торговцы, сохраняя ту же высокую цену на мясо, на продукте наших братьев-славян зарабатывают теперь на десятку больше, никто и не подумал снижать цену!

Все специалисты мясной отрасли в один голос говорят: срочно надо что-то делать государству. Уже сегодня тот же Долинский птицекомбинат загружен процентов на 30 своей полной мощности. Рады бы работать, да не с чем. А поголовье все падает. Так что, уважаемые господа кировоградцы, удешевления мяса ждать нам не стоит.

Есть маленькая надежда, говорит ветеринар Светлана Толмач. В этом году рекордный урожай всего, в том числе кормовых культур. По ее данным, в Долинском районе многие хозяйства всерьез заготовили кукурузы на силос, сена. Урожай дает надежду — корма теперь много дешевого, может быть, народ возьмется больше откармливать скот. Можно было бы восстановить советский опыт откармливания. Тогда можно было взять три телочки, тебе давали корма, и через год ты две отдавал государству (колхозу, совхозу), а одну оставлял себе. Но пока никто о таком в руководстве нашем, видимо, не думает. И потому итог нашего маленького исследования таков: мясо — свинина и особенно говядина — дешевле не будет. Птица, видимо, хотя бы не подорожает и даже немножечко сбросит цену. Может, стать вегетарианцем?..

Старшее поколение читателей «УЦ» хорошо помнит великолепный роман Джона Голсуорси «Сага о Форсайтах» — историю нескольких поколений английской семьи. Следуя британским традициям, мы решили написать свою сагу. О том, как сложились судьбы елисаветградских Эльворти, а также их прямых потомков, журналистам «УЦ» рассказали внуки со-основателя старейшего и крупнейшего предприятия Кировограда — «Червоной зирки» — Роберта Эльворти — братья Майкл и Роджер Кларксон-Уэбб.

Роберт и Томас Эльворти

Роберт был старшим сыном в большой семье Эдварда Эльворти — преуспевающего фермера, работавшего на арендованной им земле возле небольшого городка Вивелиском (англ. Wiveliscombe) в графстве Сомерсет. Роберт родился в 1846 году, годом позже на свет появился Томас Эльворти. Отец не хотел, чтобы сыновья (всего их было четверо) пошли по его стопам и всю жизнь занимались фермерством, потому что — цитата Майкла Кларксона-Уэбба: «Это был очень тяжелый труд, от которого небольшая отдача». Поэтому Роберт и Томас были отосланы с родительской фермы на обучение в Бостон, графство Линкольншир, где за три года братья получили образование, став сельхозинженерами. Ослушался отца только самый младший сын Уильям, в 18-летнем возрасте взявший на себя работу на ферме после смерти Эдварда Эльворти в 1872 году. Потомки Уильяма до сих пор живут в округе города Вивелиском, по-прежнему занимаются сельским хозяйством.

После окончания обучения дороги Роберта и Томаса на время разошлись. Младший из двух братьев работал в Англии, в компании по изготовлению сельскохозяйственных машин, затем уехал в Яссы (Румыния), где стал представителем британской фирмы.

Роберт — на тот момент ему исполнилось 20 лет — отправился в Северную Америку, где только недавно закончилась Гражданская война. В те годы среди молодых британцев было модно уезжать в США в погоне за «золотыми горами». Роберт Эльворти сделал успешную инженерную карьеру в Балтиморской мостостроительной компании, при его активном участии был возведен мост Сент-Чарльз через реку Миссури возле города Сент-Луис. Мост был открыт в 1871 году и стал наибольшим сооружением подобного типа в США. В этом же году Роберт получил письмо от Томаса, в котором тот рассказывал о преимуществах работы в условиях развивающейся стремительными темпами сельскохозяйственной отрасли Восточной Европы и приглашал брата присоединиться к бизнесу по продаже сельхозтехники. Роберт недолго раздумывал и переехал к Томасу в Яссы.

Братья Эльворти некоторое время колесили по южной части Российской империи, выбирая место, где можно обустроить свое предприятие. Майкл Кларксон-Уэбб говорит, что в провинциальном Елисаветграде Херсонской губернии Роджер и Томас остановились благодаря случайности. Семейная легенда гласит, что, впервые прибыв в Елисаветград, братья познакомились в городском парке с двумя симпатичными девушками-француженками. После этого молодые люди часто проводили время в парке, где беседовали с новыми знакомыми. Вот из-за этих девушек братья Эльворти и решили обосноваться в нашем городе. Впрочем, местные историки утверждают, что выбор в пользу Елисаветграда английскими бизнесменами был сделан из-за того, что в те годы в городе практически отсутствовала какая-либо промышленность, следовательно, существовал переизбыток рабочей силы, кроме того, через город уже была проложена ветка железной дороги. Скорее всего, эта версия не лишена логики, хотя первый вариант выглядит куда более романтично…

В 1874 году Роберт и Томас Эльворти основали в Елисаветграде собственное предприятие по продаже и ремонту сельскохозяйственной техники, в котором братья владели равными долями. Роберт стал конструктором фирмы, Томас — менеджером. Бизнес развивался очень успешно, братья потихоньку становились обеспеченными людьми, но семья Эльворти, которая находилась в Англии, стала выказывать беспокойство по поводу того, что братья — самые старшие среди детей Эдварда Эльворти — все еще остаются холостыми. В 1878 году Роберт на время приехал на родину, где женился на своей кузине Мэри. Вскоре молодожены вернулись в Елисаветград, где уже началось строительство семейного особняка фабрикантов Эльворти.

Первый ребенок Роберта и Мэри родился в нашем городе в 1888 году. Девочку назвали Люба (в английском варианте — Эмми Мэри). Увы, через год она умерла от дифтерии. Любу похоронили в городской церкви, ныне уже разрушенной, название которой Майкл и Роджер Кларксон-Уэбб произнесли, как: «Церковь Святого Петра и Павла».

В 1892 году предприятие братьев Эльворти понесло первую серьезную утрату. От туберкулеза скончался один из основателей фабрики — Томас. Где находится его могила, Майкл Кларксон-Уэбб точно не знает, в семейных архивах на этот счет не сохранилось каких-либо достоверных сведений. Однако Майкл допускает, что его двоюродного дедушку могли похоронить возле Любы Эльворти во дворе той же Церкви Святого Петра и Павла в Елисаветграде. Томас умер, так и не женившись, детей у него не было, поэтому его доля бизнеса по решению Роберта была распределена среди кузенов, проживавших в Англии. Некоторые из них потом приезжали в Елисаветград и работали на заводе «Р. и Т. Эльворти».

Бизнес Эльворти по изготовлению сельхозмашин развивался колоссальными темпами. Продукция предприятия пользовалась огромным успехом и уважением (о чем говорят медали и призы всевозможных международных выставок), фирма могла похвастаться наличием представительств в 52-х городах на территории всей Российской империи, офисы завода располагались в Лондоне и Нью-Йорке!

Среди просвещенной елисаветградской общины британский подданный, фабрикант Роберт Эльворти был известен как щедрый меценат. Роберт выделил средства на строительство школы (сейчас это школа №3), помогал прокладывать трамвайную ветку, финансировал театр, больницы, строил жилые дома для работников завода в микрорайоне теперешней Новониколаевки.

В Англии, в округе Эймос, Роберт Эльворти построил дом для летнего отдыха семьи, который назвал «Массандра», в честь расположенного в Крыму дворца. Годы спустя семья Эльворти продала эту усадьбу с условием, что там должны располагаться либо дом престарелых, либо больница. До сих пор в усадьбе «Массандра» в Эймосе находится дом престарелых. В 1904 году Роберт приобрел дом в Хэндоне, северный Лондон, где и находилась резиденция семьи Эльворти.

У Роберта и Мэри было пятеро детей. Старшие сыновья — Эдвард (1889) и Томас (1892) родились в Елисаветграде, младший сын Уильям (1896), а также девочки Хеллен (1894) и Хильда (1898), появились на свет на исторической родине своих родителей. Как правило, дети жили в Англии, где учились в школах пансионного типа. В Россию к родителям они приезжали в гости на несколько месяцев во время школьных каникул. Повзрослев, Эдвард и Томас присоединились к семейному бизнесу. Эдвард даже возглавлял региональное представительство акционерного общества «Р. и Т. Эльворти» в Омске.

Годы брали свое, Роберту Эльворти все сложнее и сложнее давалось путешествие из Англии в Россию. Последний раз в Елисаветград основатель предприятия приезжал в 1913 году, провел здесь шесть месяцев, после чего окончательно вернулся на Туманный Альбион. Делами завода в России руководили доверенные лица Роберта — управляющие Янгмен и Майш.

Первая мировая война, большевистская революция в России принесли в жизнь семьи Роберта Эльворти боль невосполнимых утрат. На полях сражений погибли два старших сына, большевики отобрали завод, который был для Роберта делом всей его жизни, частью памяти о безвременно ушедшем брате Томасе. Эти трагические события изрядно подкосили Роберта.

На рубеже 20-х годов прошлого века семья Эльворти активно занималась благотворительностью, помогая в основном эмигрантам, бежавшим из России в Англию и Францию. В семейном особняке в Хэндоне постоянно жил кто-то из беженцев. До 1922 года Роберт предпринимал определенные шаги для того, чтобы получить у большевистских властей разрешение вернуться в Елисаветград и продолжить работать на заводе. Ничего из этого не вышло. Затем Роберт Эльворти пытался юридическими методами получить компенсацию за отобранный большевиками завод (его супруга Мэри повторно поднимала этот вопрос в годы Второй мировой войны, когда Советский Союз и Великобритания стали союзниками). И снова неудача.

В 1922 году, в возрасте 75 лет, дедушка Майкла и Роджера Кларксон-Уэбб вложил немалые средства в шахту по добыче бурого угля в Югославии, удивив этим поступком всю семью. К сожалению, из этого бизнеса ничего не вышло, Роберт Эльворти потерял много денег и умер в Югославии от пневмонии в апреле 1925 года. Его тело переправили на родину, в Англию, где Роберт Эльворти был похоронен в церкви Сент-Мэри в Хэндоне. Здесь же находится могила умершей в 1948 году супруги Роберта, Мэри…

Дети Роберта Эльворти

Увы, но так вышло, что наиболее трагично сложилась судьба именно тех детей Роберта и Мэри Эльворти, которые родились в Елисаветграде. Люба умерла в возрасте 11 месяцев, Эдвард и Томас были убиты на войне…

Когда началась Первая мировая война, Эдвард работал в Омске. На тот момент он уже получил степень бакалавра Лондонского университета и автоматически принадлежал к резервному офицерскому полку. Во время боевых действий Эдвард служил в инженерных войсках и принимал участие в Дарданелльской операции, предпринятой вооружёнными силами Великобритании и Франции в сражении с Османской империей на полуострове Галлиполи. Целью операции было овладеть проливами Дарданеллы и Босфор, захватить столицу Турции Константинополь и принудить Турцию выйти из войны на стороне Германии.

В составе британского десанта Эдвард Эльворти высадился в Галлиполи в августе 1915 года. Боевые действия перешли в состояние окопной войны, причем в своих письмах Эдвард рассказывал, что окопы противоборствующих сторон были расположены на расстоянии 10 футов (3 метра) друг от друга, так что солдаты обеих армий могли переговариваться между собой…

Семье сообщили, что Эдвард пропал без вести 11 августа. Последний раз его видели сражающимся на поле боя. Роберт Эльворти подключил все свои деловые связи в Елисаветграде, Одессе, Константинополе, чтобы получить хоть какие-то известия о судьбе сына. Тогда говорили о том, что в Константинополе находится много повредившихся рассудком британских офицеров, получивших в ходе боев сильный психологический стресс. Поиски Эдварда в Турции продолжались шесть месяцев, а когда они не принесли результатов, офицера признали погибшим. Имя и фамилия Эдварда Эльворти выгравированы на большом мемориале, который установлен в Галлиполи в честь погибших 50 тыс. солдат и офицеров из Англии, Австралии и Новой Зеландии.

Томас (буквально накануне войны он получил степень бакалавра технических наук Кембриджского университета) записался в армию в 1914 году, вступив в мотоциклетное подразделение. Спустя некоторое время его перевели в Королевские технические войска, где он отвечал за прокладывание кабеля связи. В 1916 году Томаса перевели в Ланкастерский королевский полк, сражаясь под знаменами которого он и встретил свою смерть в мае 1917 года. Похоронен второй сын Роберта Эльворти в братской могиле, недалеко от городка Аррас (Франция). В завещании Томас оставил крупную сумму денег — где-то 1000 фунтов стерлингов — солдатам и офицерам своего батальона. На эти деньги Роберт построил в Ланкастере для сослуживцев сына два дома, в память о лейтенанте Томасе Эльворти… Также в память об Эдварде и Томасе было установлено витражное стекло в церкви Сент-Мэри, где похоронены их родители.

В январе 1916 года в Королевский артиллерийский гарнизон поступил младший из сыновей Роберта — Уильям, отправившийся затем для прохождения службы во Францию. После гибели на фронте Томаса Роберт Эльворти обратился к руководству военного ведомства Великобритании с просьбой демобилизовать Уильяма… Когда закончилась война, Уильям помогал отцу с делами на шахте в Югославии, затем занялся фермерством в деревне Манктон, графство Дорчестер (получив ферму в наследство от дяди). Дела его шли успешно. На своей ферме младший сын Роберта Эльворти трудился до 1965 года, когда передал бразды управления хозяйством своей дочери и ее мужу. Дочь Уильяма — соответственно, внучка Роберта Эльворти, Урсула Норман приезжала в Кировоград в 2002 году в составе большой делегации наследников славной фамилии. Ее сын Чарльз Норман сейчас продолжает семейный бизнес на ферме Манктон. Уильям скончался в 1990 году, сразу после своей золотой свадьбы.

Старшая из дочерей Роберта и Мэри, Хеллен Эльворти, во время Первой мировой войны служила медсестрой в госпиталях Лондона и Хэндона. Известно, что она вышла замуж, но через полгода ее брак распался. Повторно Хеллен замужем уже не была. Много занималась благотворительностью, помогала эмигрантам из России. Умерла Хеллен в 1976 году, похоронена в городе Исборне, где она жила на старости лет вместе со своей сестрой Хильдой…

— Мои папа и мама поженились где-то через полгода после того, как умер дедушка, — вспоминает Майкл Кларксон-Уэбб. — Мой отец Оскар Кларксон-Уэбб был бухгалтером и три года помогал Роберту Эльворти вести дела. Когда дедушка умер, отец и дядя Уильям продолжали попытки достичь компромисса с большевиками, чтобы получить компенсацию за завод. Но у них ничего не получилось. Всего у родителей было четверо детей. Сначала мы тоже всей семьей жили в Северном Лондоне, потом переехали в Гилдфорд, столицу графства Суррей. Когда дети выросли и покинули семейное гнездо, родители переехали к морю и жили в городе Исборн.

— Мама всегда вспоминала о Елисаветграде, рассказывала нам о том периоде жизни семьи, — добавляет Роджер. — Где-то в 1965 году я нашел книжку со старыми елисаветградскими фотографиями. Когда мы их просматривали, мама сказала: давай выучим русский язык. Она научила меня стишку: «Пиф-паф! Ой-ой-ой! Умирает зайчик мой!» Конечно, я уже плохо помню, о чем этот стишок, но все еще могу его воспроизвести…

Раньше из всей информации о Кировограде мы знали только то, что удалось прочитать в книгах. Там говорилось, что город и область были сильно разрушены в ходе Великой Отечественной войны. После войны мама очень хотела приехать в Кировоград, но тогда это было невозможно. Английским туристам разрешали приезжать только в Москву или Ленинград. Мама умерла в 1984 году, так и не узнав, что и основанный ее отцом и дядей завод, и дом ее родителей, в котором она жила, когда приезжала в Елисаветград на каникулы, до сих пор существуют. Мы очень рады, что дом дедушки отреставрирован и там находится музей завода…

По словам Майкла и Роджера, вместе со смертью их дяди Уильяма, младшего сына Роберта Эльворти, прервалась нить носителей этой фамилии. Сейчас в Англии не осталось ни одного Эльворти, имеющего какие-то родственные связи с основателями «Червоной зирки». В то же время несколько Эльворти — очень дальние родственники семьи — в наши дни живут где-то на просторах Новой Зеландии…

Продолжение следует…

В который раз в зоне особого внимания журналистов «УЦ» оказывается противостояние между руководством завода им. Таратуты и жильцами общежития этого завода, что на улице Советской, 14 в Кировограде. И по-прежнему каждая из сторон озвучивает «свою версию» правды.

Напомним, аварийное, как утверждает руководство, здание, в котором формально проживает 5 семей, было приватизировано заводом. Жильцам, в свою очередь, предложили перебраться в другое общежитие и, ввиду их категорического несогласия, пригрозили принудительным выселением.

При этом директор завода Олег Игуменцов утверждает: ни один человек из прописанных в здании фактически в нем не проживает. Кроме того, по словам руководителя, все они являются злостными неплательщиками, а их уже тысячные долги по коммунальным платежам ложатся на плечи предприятия.

По словам Игуменцова, в позапрошлом году только за отопление завод заплатил 42 тысячи гривен, после чего в 2007-м общежитие было отключено от электричества, газо- и водоснабжения — через год после того, как жильцы перестали за них платить, утверждают в бухгалтерии завода им. Таратуты.

Сами же жильцы, не отрицая факта накопленных задолженностей, утверждают: руководство завода якобы планирует продать здание некоему частному лицу, потому и торопится с их выдворением. Кроме того, по результатам прокурорской проверки самого факта приватизации здания предприятием надзорное ведомство уже готовит судебный иск — по мнению прокуратуры, процедура была проведена с нарушениями законодательства.

Очередное «обострение» в ходе конфликта — со взломом дверей, криком, толчками и взаимными оскорблениями — наблюдалось в среду, 20 августа. Комната одного из жильцов в его отсутствие была вскрыта, имущество — погружено на грузовики и вывезено на заводской склад. Причем сделано это было не на основании какого-либо документа, как-то: решение суда или исполнительный лист. «Никакого документа нет. Пусть подают на нас в суд!» — заявил по этому поводу Игуменцов. И это — уже второй такой прецедент…

Судить, кто в данной ситуаци «больше прав», а кто — «больше виноват», мы не будем. Укажем лишь на то, что вышеупомянутые действия администрации, с чисто юридической точки зрения, объяснить, например, в суде будет достаточно сложно.

С другой стороны, здание общежития, не так давно пережившее пожар, является самой настоящей трущобой, в его аварийность, побывав внутри, поверить достаточно легко, да и реально там никто из прописанных людей давно не живет. В этом ключе не совсем убедительно выглядят заявления о «борьбе за законную жилплощадь» из уст неких хорошо и недешево одетых мужчин, снимавших происходящее на камеры достаточно дорогих мобильных телефонов.

Очевидно, речь в данном случае может идти лишь о конфликте интересов — вполне конкретных и исчисляемых в денежных знаках или в квадратных метрах жилплощади, которые в вышеупомянутые знаки легко конвертируются. И, как всегда, в роли безнадежных статистов в этом конфликте оказываются люди, не имеющие ни денег, ни жилплощади…

Фракция 3. Народники

Жители любого города скажут, что их депутатский корпус — самый уникальный и непредсказуемый. Точно так же и мы, будучи уверенными, что ни в каком другом населенном пункте не творится то, что у нас, считаем представителей нашего горсовета неповторимыми. Как ни крути, а судьба города и каждого жителя Кировограда напрямую зависит от политических взглядов, умения договориться, убедить и даже от настроения каждого из семидесяти шести депутатов горсовета.

«УЦ» посвящает цикл статей каждой из семи фракций Кировоградского горсовета. Продолжаем знакомство с ними фракцией Народной партии.

Их всего пятеро. С таким количеством депутатов сложно иметь точку зрения, не совпадающую с большинством. Еще сложнее ее отстаивать, переубеждая коллег по депкорпусу в ее верности. Хотя их старшим товарищам из Верховной Рады удается, оставаясь в меньшинстве, быть услышанными, не примыкая ни к одной из полярных сторон. Горсоветовские народнопартийцы нашли себе партнеров еще задолго до выборов.

В составе фракции две эффектные бизнес-леди, руководители известных предприятий — Наталья Артеменко (мясокомбинат «Ятрань») и Галина Кузьменко (авиакомпания «УРГА»). Их редко услышишь на пленарных заседаниях, хотя они на них практически всегда присутствуют. Да им и не надо ничего говорить, ведь у фракции есть свои спикеры, их двое — Николай Цуканов и Андрей Кролевец.

Цуканов, некогда пребывавший на посту секретаря горсовета, считается, пожалуй, самым опытным в горсовете. Сам Николай Николаевич о коллегах по фракции говорит, что каждый из них — «личность, которая сделала себя сама». Скромно считает свою фракцию «самой толерантной, которая пытается играть свою игру, убеждать партнеров и искать компромисс».

Эти слова в полной мере можно отнести лично к Цуканову. Даже несмотря на различные конфликты и скандалы с его участием (в частности, временное «водружение» в секретарское кресло с помощью «болгарки», которой вырезался замок в кабинете), недавний день рождения народнопартийца продемонстрировал, что Цуканов все-таки не вызывает длительных негативных эмоций у окружающих. По рассказам, праздновали представители абсолютно всех фракций горсовета.

«Наше кредо — объединение всех депутатов вокруг решения общегородских проблем», — говорит Николай Николаевич. Ой ли? Коммунист Анатолий Катренко, например, считает, что члены фракции НП воспользовались политическим моментом с целью прорваться во власть, а заодно «перелицевались, воспользовавшись политической конъюнктурой». «Кто из них друг народа? Никто. Они друзья сами себе, решают свои проблемы. И к разбазариванию городской собственности руку приложили», — говорит коммунист. «Приложили» — это точно, следы их «рук» встречаются и в злополучном 405 решении горсовета (парковые зоны), и на центральных улицах Кировограда (прямо у «Детского мира»). Впрочем, по мнению знающих людей, — это все лишь крохотная верхушка айсберга…

Не секрет, что большинство фракции в недавнем прошлом были активными членами «Трудовой Украины», перед выборами распределенными в нашем городе между Партией регионов и Народной партией. Руководитель фракции регионалов Виктор Кухаренко говорит, что народники стоят на центристских позициях, близких к ПР, поэтому их взгляды во многом совпадают и между фракциями принципиальных разногласий никогда не было.

Между фракциями, может быть, и не было, но то, что к отдельным представителям фракции НП у регионалов есть претензии, не может не бросаться в глаза. В частности, некоторые вопросы, которые лоббирует Александр Мильто, касающиеся деятельности строительной организации, которую он возглавляет, регионалы откровенно «прокатывают». Бизнес-интересы одних не совпадают с интересами других…

Мнения о фракции Народной партии делятся в зависимости от расположения коллег по депкорпусу в зале. Вот и бютовец Иван Марковский, занимающий со своими «подопечными» другую сторону сессионного зала, уверен, что в горсовете нет фракции с названием «Народная партия». «Разложили яйца по разным корзинам», — образно охарактеризовал он отношения между НП и ПР, добавив, что у народников нет своей позиции.

А знаете, вполне можно было бы допустить, что это регионалы принимают позицию и условия игры народников, если бы численность последних была бы повнушительнее. При нынешнем раскладе со стороны видится именно так. И все это, прежде всего, за счет авторитета Цуканова и Кролевца. Вот и нашеукраинец Александр Дануца говорит, что никто другой не имеет такого опыта работы в городской власти, как они. «Их опыт, знания и умения очень необходимы в горсовете», — уверен Дануца. Впрочем, остальные трое народников являются руководителями крупных бюджетообразующих предприятий, что само по себе уже должно вызывать уважение и внимание коллег по депкорпусу.

Говоря о народниках, хочется отметить, что в работе этой фракции не чувствуется властная рука старшего товарища. Пять фракций Кировоградского горсовета из семи имеют представителей в Верховной Раде. Почти все они в той или иной степени действуют по указке народных депутатов от своей политической силы. Местные же народники вряд ли руководствуются советами кировоградского Литвина. Это может быть очень хорошо, если внутри партии исповедуются доверие и свобода действий. И это может быть очень плохо, если фракция Народной партии в Кировоградском горсовете прислушивается к советам представителя совсем другой политической силы…

Журналисты, на чьих глазах многое происходило на сессиях горсовета, ни разу не видели лишь одного — чтобы фракция НП голосовала не так, как фракция ПР. Признаться, очень хотелось бы посмотреть…

Продолжение в следующем номере.

После того как стихия начала постепенно отступать из западных регионов страны, пришло время в прямом и переносном смысле «собирать камни» — со всей Украины в пострадавшие районы направились тонны гуманитарной помощи, а также представители всевозможных структур государственной власти.

На днях оттуда вернулась группа представителей Кировоградской ОГА — по общегосударственной «разнарядке» специалисты управления ЖКХ, УКСа и управления по вопросам ЧС выехали в Верховинский район Ивано-Франковской области для того, чтобы своими глазами увидеть, что там происходит и какая помощь нужна местным жителям.

О том, каково действительное положение дел в одном из пострадавших районов, нам рассказал руководитель группы, зам начальника областного управления ЖКХ Леонид Аколишнов. Факты, о которых он сообщил нашему журналисту, заставляют задуматься о многом. В том числе и в очередной раз — об особенностях пресловутого нашего менталитета…

Справка «УЦ»:

Верховина — горный район в Карпатах площадью чуть меньше 130 тыс. га, основная часть которых — почти 90 тыс. га — занята лесами (в то время как сенокосы составляют всего 12 тыс., а пастбища — около 20 тыс. га).

Согласно последней переписи, население района составляет всего лишь около 30 тыс. Оставшиеся там люди живут в основном за счет скотоводства, а также сбора грибов и ягод. Оставшиеся — потому что практически все трудоспособное население — до половины общего количества людей (по словам некоторых глав местных сельсоветов) находится на заработках за пределами области, а то и страны…

Первым делом на месте кировоградские чиновники встретились с руководителями местной райгосадминистрации, которые предоставили им транспорт — один из трех вертолетов, находящихся в распоряжении РГА. Другие средства передвижения для местности пока неактуальны — практически все дороги (почти 200 км) и мосты (более 150) в районе серьезно повреждены или полностью разрушены стихией.

На сегодняшний день без автомобильного сообщения остается 41 населенный пункт, в подавляющем большинстве — села (город там только один, райцентр Верховина) с так называемыми «присiлками» — домами, разбросанными в горах, которые произвольно «привязывают» к тому или иному населенному пункту по соседству.

Дорога, связывающая населенные пункты, по большому счету, одна — вдоль реки Черемош, ведь вокруг — Карпаты. Местные жители сейчас имеют только одну возможность для перемещения — «пешим ходом». Находясь в Верховине, Леонид Аколишнов стал свидетелем телефонного разговора чиновников местной администрации с одной из сельских голов: «Я вийшла, буду у вас пiслязавтра…» — сообщила по телефону женщина. Ей предстояло пройти 70 километров — через лес и горы…

Именно восстановление дорог, причем не только в Верховинском районе, станет наиболее серьезным вызовом и для местной, и для центральной власти. Сейчас проектные работы уже вовсю ведутся киевлянами — изменить направление дороги там практически невозможно, а для того, чтобы восстановить ее на старом месте, размытые склоны нужно серьезно укреплять. Сколько все это займет времени — другой вопрос.

Пострадавших от бедствия домов в районе — более 300. Из них 14 — полностью разрушены, причем не водой, а оползнями. На восстановление такого жилья, по сути — строительство нового, государство выделяет компенсации в размере 120 тысяч гривен на одну семью.

Вторая категория — дома, требующие капитального ремонта, — на такие выдают по 15 тысяч гривен, и еще по 5 тысяч — для тех, чьи жилища требуют только текущего ремонта — вывести влагу, «побелить, покрасить». Таких в Верховине — больше 250. Люди же пока живут у родственников, знакомых, соседей…

Также разрушено 70 км берегоукрепительных сооружений и 15 км линий электропередач. Без света на тот момент, когда кировоградские чиновники находились в зоне бедствия, все еще оставались 3 населенных пункта…

Несмотря на все вышеперечисленное, Верховина не относится к наиболее пострадавшим районам — местность «спасло» ее географическое местонахождение на высоте 700 метров над уровнем моря. И хотя кировоградцы брали с собой сапоги — на всякий случай, обувать их так и не пришлось. В то же время не совсем верно говорить о каких-то подсчитанных процентах пострадавшего населения, считает Аколишнов, да, думается, не только он один. Потому что, какой бы ни была статистика, пострадали все…

Что касается реальной помощи, которую может оказать Кировоградская область, то в определенных пределах она уже была предоставлена — на Верховину с Кировоградщины отправлены стройматериалы на сумму около 100 тысяч гривен плюс различная гуманитарная помощь.

В то же время уже на месте Аколишнов и его коллеги — как кировоградские, так и киевские — столкнулись с принципиальной позицией местных: «У нас все есть…» Действительно, в местных магазинах и на рынках, по словам чиновника, — полно продуктов, есть даже арбузы и дыни…

Что касается стройматериалов, то особого смысла в том, чтобы везти их за сотни километров, по большому счету, нет. Цемент можно купить рядом, в Каменец-Подольском, камне-щебеночная продукция, песок — практически под ногами, лес — рядом, хватает и людей. Единственное, что нужно — деньги. «Дайте нам денег, мы сами все сделаем», — говорят как чиновники, так и рядовые жители Верховины.

А вот с этим как раз не все так гладко. На момент, когда наши чиновники покидали пострадавший район, первую часть компенсации на восстановление жилья — по 50 тыс. из предусмотренных 120 — получили лишь единицы из нуждающихся.

В то же время восстановительные работы, по большому счету, еще не начаты, хотя средства из госбюджета поступают. Очевидно, руководители на местах еще до конца не отошли от шока, нанесенного бедствием, и руки до освоения казенных средств у них никак не дойдут.

О том, что перечисляемые правительством средства крайне медленно осваиваются местными администрациями пострадавших районов, на днях заявлял и вице-премьер Турчинов, а Виктор Ющенко и вовсе пригрозил губернаторам шести западных областей увольнением, если реальная работа не начнется в самые сжатые сроки.

То есть, с одной стороны, есть сочувствие, сострадание и желание помочь, есть реальная — гуманитарная и финансовая — помощь как от властных структур, так и от благотворительных организаций. С другой стороны — есть странная пассивность тех, кто всем этим должен эффективно, а главное — оперативно распорядиться. А между тем до холодов остается совсем немного времени — учитывая масштабы необходимых мероприятий. Зимой по лесу за 70 км не особо и сходишь…