Новые волны Рижского взморья

Уходящая в прошлое советская Прибалтика оставила нам на память множество ярких воспоминаний, фильмов, мелодий. И почти у каждого есть что-то свое, душевное, что ассоциируется с этими краями. У кого-то Кузьмин: «на Рижском взморье воздух свеж, там бродит ветер моих надежд», кому-то ближе газмановский «Балтийский берег, рыжая заря», а кто-то до сих пор, глядя на кофе, вспоминает вкус рижского бальзама…

Наш сегодняшний разговор о Латвии. О сегодняшней жизни этой небольшой, но такой интересной страны мы попытались расспросить специалистов Центральной рижской библиотеки Ирисы Арайи и Гунты Озолы, которые приехали на пару дней в Кировоград, чтобы презентовать выставку «Силуэты Латвии» и обменяться профессиональным опытом с нашими библиотекарями.

Начали мы беседу с сугубо профессионального вопроса.

— Библиотеки Украины до сих пор финансируются по остаточному принципу, я не говорю уже о сложных 90-х годах, когда библиотечное дело вообще переживало настоящий коллапс. И то, что вы видите сейчас, — заслуга работников этой системы, которые изыскивают способы не просто выжить, но еще и развиваться. Как справились с «переходным» периодом библиотеки Латвии?

— Когда Латвия только обрела независимость, у нас в библиотеках была такая же ситуация. Все фонды были просто переполнены старыми книгами советского времени, которые практически рассыпались и были на самом деле мало кому интересны и не пользовались спросом. Например, там, где я работаю, в Центральной рижской библиотеке, насчитывалось 37 тысяч (!) экземпляров разнообразной литературы и периодики. Мы поняли, что это никуда не годится, и провели комплексную ревизию, инвентаризацию. В результате оставили не более 3 тысяч книг. Мы без сожаления убрали все то, что не нужно современному читателю. Параллельно старались менять мышление старых сотрудников, которые считали, что в хорошей библиотеке нужно сохранить все, надо бороться за каждый том, а изымать книгу, тем более выбрасывать, — это вообще большой грех…

После того как мы «вычистили» свои фонды, получилось, что количество желающих прийти в библиотеку значительно увеличилось. Читатели с радостью стали ходить к нам и работать с новыми, чистенькими, с красивой полиграфией изданиями. Ходить в библиотеки стало популярно, престижно, здесь можно приятно провести время, пообщаться со знакомыми, обсудить новинки, да и просто поговорить «за жизнь».

Латвийские библиотеки сейчас превратились в места, где можно не только читать и готовиться к занятиям, но и непосредственно учиться. Мы инициировали и внедрили новый проект, который заключается в том, что наши сотрудники учат немолодых людей (кому за 50) компьютерной грамотности на специальных курсах. Бабушки и дедушки у нас активно осваивают новые технологии, работают с компьютером, знакомятся с Интернетом и тут же увлекаются им, — рассказывает Ириса.

— Обратите внимание, раньше наше правительство, да и все люди смотрели на библиотекарей свысока. Мы в сознании многих были такими серыми мышками, книжными червями, эдакими подслеповатыми бабушками с хвостиками в стоптанных тапочках, кутающимися в платки. А теперь, после проделанной нами работы, все увидели, что мы совсем не такие, — мы профессионалы своего дела, и наша работа перешла в разряд престижных. Библиотеки стали еще одним очагом массовой культуры латышей, — добавляет Гунта.

— Рижское взморье всегда считалось самым желанным местом отдыха советских людей. Как сейчас в Латвии обстоит дело с туризмом и на кого вы теперь ориентируетесь — на состоятельных россиян или на западных курортников?

— Лет 15 назад у нас туризм, как и другие сферы бизнеса, практически умер. В то время Юрмала вообще пустовала, как бы нереально это ни звучало. Но в настоящее время туризм не просто возродился. Примерно в два раза поток иностранцев в нашу страну превысил уровень советских времен. Если посмотреть на улицы Старой Риги, вы увидите: там туристов намного больше, чем самих рижан. Курортные города, особенно летом, просто переполнены приезжими. Особенно много у нас русских. Юрмала вообще на лето становится для них вторым домом. Они могут себе это позволить. А западные туристы любят ходить по историческим местам Старой Риги…

В Латвии в последнее время стал распространяться сельский туризм. Вы можете остановиться в очень уютных, красивых, этнических, но в то же время сделанных на западный манер деревенских гостиницах — небольших особняках (хостелах) и там ощутить именно латвийскую атмосферу. Раньше на их месте были заброшенные пустыри, сплошь заросшие кустарниками, но кто-то придумал эту идею с туристическими маршрутами — и деревеньки по-новому «заиграли». Еще очень популярны у нас так называемые «познавательные тропинки», где можно гулять семьями, с детьми. К примеру, есть такая «Пчелиная тропа», петляющая лесная дорожка длиной около 2 км, с прекрасными облагороженными местами для остановок, отдыха, с кафешками, качелями. Ее хозяин сделал так, чтобы, пройдя по ней, дети все узнали о пчелках: в каких домиках они живут, как питаются…

— Как относятся латыши к ставшему популярным в последнее время песенному конкурсу «Новая волна», который ежегодно проводится в Юрмале?

— У нас есть много других возможностей для местных исполнителей проявить себя, — говорит Гунта. — «Новая волна» — один из них, далеко не главный и не самый значительный, хотя мероприятие, бесспорно, интересное. Этот конкурс, конечно, не такой популярный, как «Евровидение», но даже его поначалу местные жители плохо восприняли. Внутренние концерты считались более яркими. Почему наши исполнители принимают в них участие? Не для того, чтобы любой ценой победить. Просто все международные конкурсы мы используем для того, чтобы во всеуслышание заявить о себе, представить Европе свою визитную карточку и произнести со сцены слово «Латвия»! Нам важно как можно чаще страну презентовать. И «Новая волна» — это хорошая возможность себя показать.

Рядовые местные жители в основном смотрят этот конкурс по телевизору, билеты не все могут купить — они ооочень дорогие! Там собирается российский и латвийский бомонд. Раймонд Паулс все это организовывает. Он — наш кумир, Маэстро, был, есть и будет. А вот Лайма Вайкуле у себя на родине не слишком популярна, она больше котируется в России…

— Украина сейчас идет по пути вступления в Евросоюз. Латвия уже имеет опыт членства в ЕС. На ваш взгляд, что вам дала евроинтеграция?

— Конечно, больше плюсов, чем минусов, начиная с упрощенного порядка передвижения по Европе. У нас теперь проблем с визами нет. Второе — это развитие своего бизнеса, третье — возможность получения образования, которое котируется во всем мире. К тому же Евросоюз помогает выжить деревням, фермерам под определенные проекты выделяются деньги, вкладываются инвестиции.

Ну и, конечно, ментальное удовлетворение — Латвия всегда была частью Европы, и вот наконец мы вернулись на свое место. Если заглянуть в историю, то в 30-е годы прошлого века Латвия, независимая европейская страна, опережала по экономическому развитию Ирландию, была наравне со Швецией, Великобританией… Сейчас до этого далеко, советский период отбросил страну далеко назад, но мы стараемся! Проблем и трудностей, конечно, много. Мы чувствуем, что Латвия — очень маленькая страна, которая имеет небольшой вес в мировом сообществе, не всегда мы умеем защищать свои интересы на высшем уровне, как государства, скажем, Большой восьмерки. У латвийского правительства еще нет такого опыта.

Наиболее болезненно мы воспринимаем инфляцию и «нехорошее» соотношение цен и зарплат. Наши цены очень близки, а иногда и превышают общеевропейские, а оплата труда… Сами понимаете… Рига считается одним из самых дорогих городов в Европе. Да и в селах сложно тоже. Что касается династий моряков, которыми раньше славилась Латвия, то сейчас они прервались. Весь флот отошел России, мы перестали быть по сути мореходным центром.

— В советские времена все знали Латвию по парфюмерии «Дзинтарс», приемникам «ВЭФ» и «Рижскому бальзаму». Что сейчас является визитной карточкой вашей страны?

— Ответим по порядку. Рижский бальзам и сейчас очень популярен, он такой же вкусный, как и при Союзе (смеются). Мы сами его очень любим, особенно зимой с кофе или смородиновым соком. На втором месте — конфетная фабрика «Лайма», она до сих пор существует, делает очень вкусные конфеты — у вас будет возможность в этом убедиться! (Действительно, конфеты, привезенные гостями, оказались выше всяческих похвал. — Авт.)

«Дзинтарс» тоже никуда не делся. Этот косметический конгломерат выпускает очень качественную продукцию, востребованную во многих европейских странах. Духи у нас, конечно, несколько потеряли монопольное положение, они вытесняются зарубежными парфюмерными брендами, но многие люди остались консервативны в своем выборе. Я, например, покупаю губную помаду только фирмы «Дзинтарс». Ну а наши кремы для загара — самого высшего качества, всем рекомендую! — рассказывает Ириса.

— Что касается «ВЭФа», то этого предприятия уже не существует, — подхватывает Гунта. — Если вы приедете в Ригу, то на месте «ВЭФа» увидите огромный супермаркет, один из самых больших в Риге.

— Если охарактеризовать нашу страну, — резюмируют гости, — то можно вот что сказать: Латвия — очень красивая страна, особенно после того, как старые дома в процессе приватизации получили своих хозяев. Каждый убирает свою территорию, реконструирует старые особняки… Если раньше мы ездили по Европе, смотрели на нее и говорили: «Как красиво!», то сейчас, уверяю, в наших небольших городках все так же! Везде цветы, чистота. А менталитет? Латыши трудолюбивые, немножко стеснительные, аккуратные, педантичные, спокойные, с тонким чувством юмора…

— Говорят, что латышский язык выучить практически невозможно?

— Глупости какие! Не «невозможно», а «не хочется!» У нас сейчас в стране живет много иностранцев, так и африканцы говорят по-латышски, и индийцы, и турки… Противостояние между отдельными русскими и латышами лежит сугубо в политической плоскости. Рядовые жители Латвии — здоровые националисты, но мы всех уважаем и толерантно относимся ко всем!

Все это было, было, было…

«УЦ» продолжает проект «Все это было, было, было…». Наши читатели приносят и присылают в редакцию снимки, на которых запечатлены такие уголки Кировоградщины, которые многие наши жители уже и не помнят или не застали «в живых». Мы с огромным удовольствием принимаем фотографии и будем публиковать их в следующих номерах газеты. Давайте вместе с вами восстанавливать историческую память о нашем крае.

Несколько фотографий принес в редакцию Владимир Владимирович Зосимов. Все они замечательные, но мы отобрали именно эти три, так как им ровно 50 лет. Так выглядел наш город полвека тому назад.

Этот олень красовался на перекрестке улиц Ленина и Фрунзе.

А на фоне этого фонтана в Парке Ленина наверняка фотографировались почти все кировоградцы и гости города.

Присмотритесь повнимательнее: так выглядела наша площадь Кирова. На заднем плане — здание облгосадминистрации до его перестройки.

«Трамадол». Обратная связь

Замечательные советские фантасты Аркадий и Борис Стругацкие в одном из романов озвучивают устами своего героя тезис о том, что «когда порядочному гражданину больше некуда идти, он идет в милицию».

Правда, писалось это совсем в другое время. В наши дни «порядочные граждане» решают свои проблемы, так сказать, в индивидуальном порядке — одни идут «на поклон» к влиятельным знакомым и знакомым знакомых, другие — в Европейский суд, третьи — в редакцию любимой газеты. Часто — уже после милиции, которая по каким-то причинам помочь не смогла. Очередное подобное письмо в редакцию «УЦ», пришедшее, можно сказать, в ответ на наши публикации, поднимающие проблемы наркомании и наркоторговли по-кировоградски, мы просто не могли оставить без внимания. Потому что факты, речь о которых в нем идет, действительно этого самого внимания заслуживают.

Наша читательница, проживающая в одном из домов по проспекту Правды, неподалеку от сравнительно недавно построенного супермаркета «АТБ», сообщает, что прямо в ее дворе вот уже около двух лет ведется практически бесперебойная торговля «Трамадолом». Осуществляет ее, как следует из письма, непосредственно хозяин аптеки, расположенной в первом этаже вышеуказанного дома:

«Неподалеку находится школа, и, как только там начинается перемена, так они все (школьники. — Ред.) бегут к нам во двор. Связываются с … (хозяином аптеки, фамилия опущена нами. — Ред.) по телефону, он выходит во двор и продает им “Трамадол”. Они сразу перекладывают таблетки по карманам, выбрасывают пачки в наши цветники и уходят. И так — постоянно…»

По словам читательницы, торговля препаратом на «точке» началась еще до того, как аптека была достроена, и продолжается по сей день. А результат многочисленных обращений в милицию, точнее, полное его отсутствие, как следует из письма, заставили женщину сделать вполне логичные, хотя и крайне нелицеприятные выводы.

«После того как я обратилась в милицию, ко мне пришла молодая сотрудница отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, выслушала меня и пообещала заняться нашим вопросом. Но по прошествии недолгого времени позвонила мне и сообщила, что руководство настоятельно порекомендовало ей заняться вместо этого чем-нибудь другим…» — говорится в письме.

После этого, как утверждает наша читательница, она обратилась непосредственно к возглавлявшему тогда УМВД в области Валерию Гончару и побывала у него на приеме, который он провел вместе с начальником отдела БНОН. Ее выслушали и пообещали обязательно «разобраться». Буквально на следующий день торговля внезапно прекратилась. Но ненадолго. А девушка, которая приходила к автору письма по первому сигналу, по телефону сообщила ей, что в отделе БНОН больше не работает…

По своим каналам — от родственника, работающего в аптечном бизнесе, автор письма узнала, что этот же предприниматель ранее владел аптекой в другом районе города, и она была закрыта именно за «Трамадол». Как ему могли снова выдать разрешение, женщина не понимает… Помимо милиции она обращалась и к «своему» депутату в местном совете, неоднократно имела беседы и с самим «аптекарем», который, по ее словам, сам намекал на то, что находится «под защитой», и «ничего вы мне не сделаете». Никакого результата все эти обращения и беседы не принесли.

«Последний раз я звонила начальнику ОБНОНа, когда еще было тепло и во дворе постоянно были толпы. Его на месте не оказалось, а девушка, которая взяла трубку, сказала, что они об этой аптеке знают, но сделать ничего не могут — нет какого-то закона. После этого звонка торговля снова ненадолго прекратилась, а потом продолжилась опять … Я уверена, что сама милиция его (хозяина аптеки. — Ред.) и крышует…» — пишет наша читальница.


От редакции «УЦ»

То, что уже в течение долгого времени борьба с торговцами «Трамадолом» в Кировограде ведется, по меньшей мере, малоэффективно — факт, подтверждений которому — немеренно. То, что купить лекарство-наркотик в областном центре ненамного сложнее, чем пачку сигарет, мы уже доказали, можно сказать, «и словом, и делом». А если бы все горожане, которым есть что сказать по поводу, написали бы по письму в редакцию «УЦ», мы оказались бы попросту завалены корреспонденцией.

Мы уверены, никого из кировоградцев более не устроят никакие милицейские «отмазки» любой степени объективности — несовершенство законодательства, нехватка людей, материальной базы и т.д. Люди хотят, чтобы это прекратилось. Потому что так продолжаться не может.

Причем это прекрасно понимают и сами милицейские чиновники. И «зачистка» — на деле, а не на словах, все-таки начнется. И будут закрыты большинство точек и показательно посажены один-два — пусть даже «своих» предпринимателя. Полностью изжить наркоторговлю невозможно, но убрать ее с улиц, из-под школ, институтов и техникумов и загнать ее туда, где она была раньше, — в глубокое подполье, возможно, и это будет сделано рано или поздно. Хорошо бы только не слишком поздно…

«Лучше писать плохие книги, чем нюхать клей»

На прошлой неделе в Кировограде побывали харьковские писатели Сергей Жадан и Александр Ушкалов. Именно с нашего города начался их тур по стране, цель которого — популяризировать украинскую книгу и продемонстрировать читателям, что «укрлит» — это не только «наймички» и «крiпацтво», но и вполне современная, новаторская поэзия и проза. Писатели провели встречу в Украинском клубе и пообщались со студентами педуниверситета. Перед отъездом Сергей Жадан, который по праву считается одним из самых ярких представителей современной украинской литературы, согласился дать «УЦ» небольшое интервью.

Справка «УЦ». Сергей Викторович Жадан родился в 1974 году в Луганской области. Окончил филологический факультет Харьковского педагогического университета. В 1999 году защитил диссертацию, посвященную украинскому футуризму, с 2000-го преподавал литературу в харьковском педуниверситете. Автор восьми поэтических сборников, сборника рассказов «Биг Мак» и трех романов: «Депеш мод», Anarchy in the UKR и «Гiмн демократичної молодi». Профессионально занимается переводами с русского, белорусского, немецкого и английского языков.

Сергея Жадана называют культовым писателем, хотя само слово «культовый» в отношении украинской литературы звучит, по-моему, неуместно. И дело не в Жадане, чьи произведения, на мой взгляд, действительно заслуживают высокой оценки. Слово «культовый» предполагает влияние на умы поколений, но, к сожалению, ни один украинский писатель существенно влиять на них сегодня не может. И качество написанного играет тут далеко не главную роль, дело в читательском восприятии украинской литературы как чего-то мертвого, искусственного, синтезированного из тех самых «рушников» и тяжкой доли украинского народа. Почему такое отношение к отечественной литературе — отдельный вопрос. Возможно, дело в национальном менталитете, возможно — в отсутствии грамотной пропаганды, возможно — в стереотипах, которые сложились у нас еще в школе в ходе изучения классического «укрлита»…

Хотя, по мнению Сергея Жадана, изучать в школе современную литературу тоже не стоит:

— В прошлом году Министерство образования включило в программу три моих стихотворения — ранних, которые мне самому уже не нравятся. Но моего мнения никто не спрашивал! Одно из них начинается словами «На цьому майданi все на диво пов’язано» — оно написано в 1993 году, и речь идет о майдане в Дубно, но сами понимаете, как оно воспринимается сегодня. Я вообще считаю, что изучать современную литературу в школе так, как она изучается сейчас, категорически нельзя — это отбивает у школьников всякое желание читать. Я обращался в министерство с просьбой исключить мои стихи из программы. Они мне отвечали, что исключить, конечно, могут, программа от этого, мол, не пострадает, но не исключат, потому что имеют право, и т.д. Эта полемика длилась с полгода. Я собирался даже в суд подавать, но оказалось, что по закону они действительно имеют право включать в программу любые произведения без согласования с автором. Мои стихи так и не убрали из программы. И теперь мне неловко встречаться со старшеклассниками. Я все время думаю: «А вдруг они уже это читали и ненавидят меня, как Павла Тычину?»

— Кто из современных писателей — русских, украинских, зарубежных — имеет шанс войти в учебники литературы, которые будут издаваться через пятьдесят лет? Кто имеет шанс стать ярким представителем литературы начала XXI века?

— Из русской литературы, пожалуй, школа московского концептуализма — Лев Рубинштейн, обязательно Пелевин, Сорокин, Виктор Ерофеев (Венедикт Ерофеев тоже, но это, скорее, конец XX века). Вообще сказать сложно, поскольку сегодня в России много молодых талантливых писателей, книги которых просто не доходят до нас. Что у нас продается? В основном ведь коммерческая литература: детективы, любовные романы, по которым, конечно, нельзя судить о литературе.

Что касается мировой литературы, то самыми яркими представителями эпохи, пожалуй, станут Петер Эстерхази, Гюнтер Грасс, Умберто Эко, скорее всего, Бегбедер, Уэльбрек, Мураками.

Из украинской — Таня Малярчук, София Андрухович (недавно вышла новая ее книга «Сьомга»), Тарас Прохасько. Из «немолодой» литературы — Мария Матиос. Из поэзии, наверное, — Павел Вольвач, Андрей Бондарь.

— Но сегодня на слуху, скорее, Любко Дереш, Ирэна Карпа…

— Если говорить о Любко Дереше, то его последний роман — «Трохи пiтьми», — на мой взгляд, очень хорош. Чувствуется, что у него за спиной не стояли издатели — роман очень хорошо прописан, я получил огромное удовольствие. Если вы читали Дереша раньше и вам не понравилось или если не читали вообще, обязательно прочтите «Трохи пiтьми» — это совершенно новый качественный уровень.

Что касается Ирэны Карпы… Она классный музыкант… Знаете, та точка зрения, что она пишет задней левой ногой, поверхностна и не совсем правильна. У нее, скажем так, другая миссия… Ирэна Карпа за последние пару лет сделала для популяризации украинской культуры намного больше, чем Министерство культуры за все годы независимости. Тот, кто читал Карпу, был на встрече с ней, слушал ее песни, может, и не будет больше читать ее книг, но к украинской литературе в целом будет относиться совсем иначе. И сегодня это главное — чтобы украинскую книгу читали, а дальше: молодых талантливых авторов много, каждый читатель может найти «своего».

— У меня как раз складывается обратное впечатление. То есть авторов действительно много, но читать их почему-то не хочется…

— Сегодня издать книгу в Украине не проблема — это правда. Правда и то, что много издается некачественной литературы, но это не так уж и плохо. Лучше писать книги (пусть и плохие), чем нюхать клей — поверьте мне как человеку, который пробовал и то, и другое.

— Когда говорят «украинская литература», то имеют в виду украиноязычных авторов. Исключение русскоязычных писателей из украинской литературы — это оправдано?

— Нет, не оправдано — это стереотип, который сильно обедняет нашу литературу. Мы как раз сейчас готовим к изданию антологию современной харьковской поэзии, куда включаем и русскоязычных, и украиноязычных авторов. Причем стихи русскоязычных поэтов я перевожу на украинский язык.

— Зачем?!

— В данном случае как раз для того, чтобы показать, что они — часть нашей, украинской, литературы, а не инородное тело. Но и в целом переводы нужны. Знаете, когда Франко, живя во Львове, переводил на украинский польских поэтов, ему тоже говорили: «Зачем?! Мы ведь все знаем польский…»

Вопросы из зала

На встрече в педуниверситете писатели читали свои произведения: Сергей Жадан — стихи из вышедшей пару месяцев назад книги «Марадона», Александр Ушкалов — отрывки из своего первого романа «БЖД» (я купила и с удовольствием прочла обе книги. — Авт.).

Справка «УЦ». Александр Леонидович Ушкалов родился в 1983 году в Харькове. Окончил филологический факультет харьковского педуниверситета. Автор поэтического сборника «Перипатетика-блюз», сборника пьес абсурда ESC, романа «БЖД». Профессионально занимается переводами немецкоязычной поэзии и прозы.

А потом терпеливо в течение полутора часов отвечали на записки из зала. Процитирую самые интересные, на мой взгляд, вопросы и ответы.

— Позволяет ли профессия писателя чувствовать себя обеспеченным человеком?

Сергей Жадан: — Да, позволяет.

Александр Ушкалов: — Нет, не позволяет.

— Литература должна приносить эстетическое удовольствие. А в ваших произведениях полно ненормативной лексики. Думаете, ваши книги приятно читать?

С.Ж.: — Как филолог, я вообще не понимаю, что такое ненормативная лексика. Кто в данном случае определяет норму? Язык — это живой организм, который постоянно развивается. И мы пишем на том языке, на котором говорят вокруг нас. Ни я, ни Саша не вставляем в тексты маты ради матов, но избежать их тоже нельзя — это часть языка.

Что касается «приятно или неприятно» то каждый выбирает для себя. Я не американский доллар, чтобы нравиться всем.

— Что нужно делать молодому писателю, чтобы стать популярным?

С.Ж.: — Сейчас проводится масса литературных конкурсов. То же издательство «Фолио» проводит конкурс урбанистического романа — нужно только за этим следить. Если вы победите, вас не только напечатают, но еще и гонорар заплатят. А чтобы вас читали, нужно качественно писать — это единственное правило. Читатель ведь не дурак, его не обманешь. Если книга написана неинтересно, ее не будут читать, хоть матюки туда вставляй, хоть для «Плэйбоя» фотографируйся.

— Вопрос Александру Ушкалову: если одним предложением, о чем ваш роман «БЖД»?

А.У.: — …наверное, о свободе. О том, что есть свобода как таковая. А есть свобода, когда тебе говорят «Свободен!».

С.Ж.: — В общем, это такие современные «Хiба ревуть воли, як ясла повнi?».

— Умеете ли вы играть на баяне? Не хотите подыграть двум маргинальным бардам?

А.У.: — Не умею.

С.Ж.: — Я когда-то учился играть на баяне. Родители почему-то решили, что я должен приобщаться к музыке. Сначала была балалайка, но мне не понравился сам принцип — больно было нажимать пальцами на струны. Тогда мне купили баян, но у меня не хватало сил растянуть меха. Поэтому растягивал старший брат, а я нажимал на клавиши. Так дуэтом мы выучили три композиции — одну о Ленине, одну о родной земле и одну лирическую. Но потом родители утратили бдительность, и мы загнали баян в местный Дом культуры. Все деньги, на правах старшего, брат забрал себе. В общем, если кто-то будет растягивать меха, то могу и подыграть.

— Вы первый раз в Кировограде? Каковы впечатления от города?

С.Ж.: — Если честно, то самое большое впечатление пока — это маршрутка, которой мы ехали из Знаменки. Я таких давно не видел. Кажется, она рассчитана на очень маленьких людей. Наверное, на китайцев.

А.У.: — Причем на китайцев, которые любят шансон!..

Продолжают обижать…

Кировоградская область осталась единственной в Украине, где военным пенсионерам не выплачена компенсация за 2006 год. Об этой проблеме сообщили редакции «УЦ» офицеры-ветераны из города Светловодска. Насколько достоверна информация о том, что во всех других областях Украины индексация пенсий выплачена, редакция не берется судить, но что касается Кировоградской области, то информация, которую сообщили светловодцы, вполне достоверна.

В их изложении ситуация выглядит следующим образом. Постановление Кабинета Министров Украины, устанавливающее порядок индексации денежных доходов населения (для справки — № 1078), было принято еще в 2003 году. Однако в отношении военных пенсионеров было осуществлено на практике только в 2006 году: им была впервые выплачена индексация за 2005 год. Причем получается, что в Кировоградской области именно светловодская ветеранская организация добилась этого, вступив в жесткую переписку с областным военкоматом. Но… первая победа оказалась и последней. Ожидания, что в начале 2007 года будет выплачена компенсация за 2006-й, так и остались ожиданиями.

Можно, конечно, приводить пространные выдержки из многочисленных писем светловодцев и ответов на них. Но суть этой переписки оказалась удручающе простой: Иван кивает на Петра, а Петр кивает на Ивана.

Облвоенкомат сообщает, что поскольку выплата военных пенсий с 2007 года передана Пенсионному фонду Украины, то к нему и должны апеллировать обиженные. А областное управление ПФУ категорически заявляет, что не является правопреемником Минобороны, которое выплачивало пенсии ранее, а потому и к выплате индексации за 2006 год никакого отношения не имеет. Словом, бегут социально активные военные пенсионеры по замкнутому кругу, не имеющему выхода, и надеются теперь только на Президента…

Впрочем, может быть, внесет в настроение военных пенсионеров некую нотку оптимизма результат общения редакции с управлением, которое в областной структуре ПФУ занимается их пенсиями?

Выяснилось, что как раз в настоящее время ПФУ готовится выплатить индексацию за третий квартал этого года — за июль-август-сентябрь. На вопрос, почему не будет выплачена индексация за первое полугодие, последовал ответ: потому что за первые шесть месяцев этого года уровень инфляции не превышал 101%. Это при нынешнем-то росте цен на продукты и товары?.. А что с компенсацией за 2006-й? Увы, здесь ответ оказался ожидаемым: почти слово в слово нам повторили то, что уже было сказано выше об отсутствии правопреемственности…

Но — как бы то ни было — военные пенсионеры могут ожидать, что выплата компенсаций будет наконец начата. Правда, и побегать для этого им еще придется. Как выяснилось, одного права на компенсацию еще мало. Во-первых, пенсионер, чтобы получить компенсацию, должен для этого обратиться в орган ПФУ с письменным заявлением. Во-вторых, принести копию паспорта, копию идентификационного кода, копию трудовой книжки с записью об увольнении с работы, а если таковой нет — то справку из налоговой инспекции за 2007 год, подтверждающую, работает пенсионер или нет, то есть имеет ли иные доходы помимо пенсии. Словом, побегали, ребята, по кругу, добиваясь выплаты компенсации? А теперь еще побегайте — за справками!

Но требование о справке из налоговой инспекции — это еще один нонсенс, дающий повод для недоуменных вопросов. Ведь отлично известно, что любое предприятие, любая организация совершенно одинаково отчитывается за каждого своего работника как перед налоговыми органами, так и перед органами ПФУ (перед последними к тому же — ежемесячно!). Так на кой ляд гнать человека в налоговую инспекцию, если (в том случае, когда он трудоустроен) данные о нем имеются в органах ПФУ? Не проще ли заглянуть в собственную базу данных? И если гражданин Н. в ней не значится, то точно так же не значится он и в базе данных налоговых органов!..

Такие вот недоуменные вопросы возникли у автора при подготовке материала. Действительно — впору обратиться к Президенту за разъяснениями. Ну а в том, что касается «мелких частностей», то ответ на возникающие вопросы, как сообщили в областном управлении, пенсионеры могут получить по месту жительства — в районных управлениях ПФУ. Или, в крайнем случае, позвонить в областное управление по телефону (0522) 35-15-62.

А в целом ощущение у автора осталось грустное. Военных пенсионеров, людей, которые отдали свои лучшие годы делу защиты Родины, обижали в нашей стране на протяжении десятилетия и больше. Достаточно лишь упомянуть о той известной пенсионной дискриминации, в результате которой пенсии офицеров, «уволенных в запас в прежние годы» (помните эту стыдливую формулировку?), были не только существенно ниже, чем у свежеиспеченных военных пенсионеров, но и ниже прожиточного минимума. Казалось бы, как много изменилось в этом отношении после оранжевой революции! Ан нет — продолжают обижать…

Жаль, что Украина — не Китай

В одном из последних номеров «УЦ» был опубликован материал об инвестиционной привлекательности (вернее, НЕпривлекательности) Кировограда. Недавно редакция «УЦ» получила письмо от руководителя Кировоградского завода дозирующих автоматов Евгения Ткачева, в котором он рассказывает о некоторых особенностях инвестиционной политики Китая. Мы публикуем это письмо в надежде, что городские и областные власти не просто ознакомятся с его текстом, но и хотя бы на 1/10 часть попытаются перенять китайский опыт отношения к иностранным инвесторам. В этом плане нам есть чему у них поучиться — по объемам привлеченных инвестиций китайская экономика находится на втором месте в мире.

«Я только что вернулся из очередной командировки в Китайскую Народную Республику, с которой наше предприятие уже три года развивает кооперацию в области производства весовой техники и оборудования для производства бетона. После впечатлений от увиденного в Китае чтение таких статей (речь идет о публикации в «УЦ» под названием «Алло, мы ищем инвесторов». — Авт.) вызывает ощущение, что наши чиновники не имеют ни малейшего представления, что такое благоприятный инвестиционный климат, и вообще не представляют, зачем нужны иностранные инвестиции.

Один из китайских поставщиков нашего завода, компания YONGZON, пригласила нас на открытие своей новой фабрики. В прошлом году мы присутствовали при закладке первого камня в фундамент предприятия. Ровно через год состоялась церемония открытия нового завода. К этому моменту в цехах уже полностью действовали производственные линии.

После торжеств китайские партнеры устроили нам обзорную экскурсию по свободной экономической и технологической зоне города Ханчжоу, где разместилась новая фабрика. Эта зона представляет собой территорию, разбитую на отдельные участки, которые предоставляются фирмам, желающим разместить там свое производство. На этой территории созданы инженерная инфраструктура и сеть автомобильных дорог. Бросается в глаза одна особенность — чтобы попасть в свободную экономическую зону, нужно обязательно пересечь таможенный пост. Таможенные чиновники являются одной из основных ветвей власти на этой территории. При этом все таможенные процедуры упрощены до предела. Таможенное оформление товаров осуществляется непосредственно на предприятии и занимает считанные часы. Также имеются существенные налоговые льготы для предприятий, размещенных в этой зоне.

Фирме, желающей расположить здесь свое производство, нет необходимости преодолевать многочисленные бюрократические барьеры, давать кому-либо взятки и т.д. С ней просто заключается договор на предоставление промышленной площадки. Фирма берет на себя обязательство за три года освоить предоставленную ей землю. Если за этот срок она не справляется со взятыми на себя обязательствами, договор с ней расторгается, площадка изымается, а понесенные фирмой затраты не компенсируются. Кроме этого, она должна еще выплатить значительный штраф. Все процедуры очень просты и прозрачны (посмотрите, сколько в Кировограде пустующих земельных участков, даже в центре города, розданных властями якобы на благие цели, но не осваиваемых в течение многих лет!).

В результате осуществляемой китайскими властями инвестиционной политики страна развивается семимильными шагами. Только в свободной экономической зоне города Ханчжоу за последние восемь лет создано более 500 предприятий. Причем это не фирмы-однодневки. Свое производство здесь разместили такие известные бренды, как Hitachi, Panasonic и многие другие. 50% предприятий в своей структуре содержат американский капитал, 25% — японский. Я думаю, не нужно объяснять, какой экономический и социальный вклад вносит свободная экономическая зона в развитие провинции Ханчжоу. Один только факт, что за период существования свободной экономической зоны здесь создано 30 университетов, которые готовят высококвалифицированные кадры для экономики региона, говорит о том, какой потенциал развития заложен в регионе.

Еще один регион Китая, с которым сотрудничает наше предприятие, — город Джухай, расположенный недалеко от Гонконга. 15 лет назад здесь находился рыбацкий поселок. С целью развития региона в Джухае была создана свободная экономическая зона. Компании, построившие предприятия в регионе, на 5 лет были полностью освобождены от налогообложения. В районе Джухай не было ни каких-либо природных богатств, ни значительных трудовых ресурсов. Но благодаря привлекательному инвестиционному климату в Джухай пришли огромные денежные поступления, а из других провинций, не обладающих мощным экономическим потенциалом, потекли трудовые мигранты. В результате продуманной государственной политики всего за 15 лет рыбацкий поселок превратился в миллионный промышленный город.

А что мы видим в Украине? Свободные экономические зоны создаются для того, чтобы беспошлинно ввозить в страну куриные окорочка и ширпотреб. В стране отсутствует не только инвестиционная, но и вообще какая-либо промышленная политика. Ситуация в регионе еще печальней…»

«Этал» меняет собственника

Итак, на прошлой неделе Фонд госимущества Украины все-таки продал находившиеся в государственной собственности 100% акций александрийского научно-производственного объединения «Этал». Покупателем стал новокаховский «Завод крупных электрических машин», выложивший за «Этал» 58,8 млн. гривен при стартовой цене 56 миллионов. Но действительно ли процесс приватизации прошел прозрачно и открыто, как заверяет глава конкурсной комиссии Сергей Корниец? Не обернется ли продажа предприятия очередным постприватизационным скандалом?

НПО «Этал» — это одно из ведущих предприятий электротехнической отрасли Украины, продукция которого используется в атомной энергетике, нефтегазовой промышленности, металлургии. ФГИ безуспешно пытался продать завод начиная с 2000 года. Сначала стоимость предприятия оценили в 21 млн. грн., потом «планку» снизили до 15 млн. грн., однако найти желающих приобрести «Этал» в то время так и не удалось. Сейчас торги закончились результативно — на горизонте объявился покупатель, согласившийся заплатить определенную ФГИ цену и выполнить заявленные фондом обязательства. Согласно условиям конкурса, инвестор в течение пяти лет должен обеспечить доход предприятия от реализации продукции на уровне 200 млн. грн., а прибыль — не менее 1 млн. грн. (по итогам 2006 года доход предприятия составил 77,2 млн. грн., а чистая прибыль — 375 тыс. гривен). Кроме того, новый собственник завода обязан не менее трех лет продолжать производить электрораспределительную и контрольную аппаратуру, плюс выполнять ряд социальных гарантий: не допускать возникновения задолженности предприятия перед работниками по заработной плате, содержать объекты социально-бытового назначения, вкладывать средства в мероприятия по охране труда…

Конкурс по продаже акций «Этала» Фонд госимущества, возглавляемый пламенной социалисткой Семенюк, объявил еще 25 июля текущего года. Изначально претендентов на приобретение александрийского предприятия было четверо: ОАО «Электроаппаратура», ООО «Торговый дом “Электроаппаратура”» (в пресс-службе ФГИ сообщили, что оба предприятия — российские), «Контактор» (Ульяновск, тоже Российская Федерация) и «Завод крупных электрических машин» из Новой Каховки. В финал конкурсной программы вышли последние два предприятия, они же и разыграли между собой право собственности на александрийский завод электронных изделий.

Что самое интересное — оба эти предприятия имеют очень много общего с крупным российским концерном «Росэнергомаш», президентом которого является миллионер Владимир Палихата. Летом, когда претендентами подавались документы на право участия в конкурсе на приобретение акций «Этала», и «Контактор», и ЗКЭМ являлись частью структуры «Росэнергомаш».

Теперь, купив «Этал», российский концерн прибрал к рукам едва ли не всю отрасль производства электротехнического оборудования Украины. На официальном интернет-сайте концерна в числе подконтрольных ему предприятий указаны ЗКЭМ, «Новокаховский электромашиностроительный завод», выпускающий асинхронные двигатели, харьковский завод «Электромашина», производящий двигатели постоянного тока. Кроме того, в октябре текущего года ЗКЭМ (то бишь — «Росэнергомаш») приобрел у ФГИ 75% акций еще одного отечественного производителя электрооборудования, новокаховского ОАО «Южэлектромаш».

Еще один очень интересный вопрос — стартовая цена предприятия. Она определяется по так называемой имущественной методике ФГИ в зависимости от величины собственного капитала предприятия. На начало 2007 года собственный капитал НПО «Этал» составлял 79,53 млн. гривен. Если считать по формулам, предложенным Фондом госимущества, то получится сумма в пределах 77-85 млн. гривен. Откуда тогда «нарисовались» 56 млн.?

За комментариями «УЦ» обратилась к Василию Компанийцу, возглавлявшему александрийский завод «Этал» с 2001 по 2003 г. По мнению бывшего губернатора Кировоградской области, история приватизации предприятия очень похожа на сговор между новыми собственниками завода и должностными лицами ФГИ:

— Скупив практически все предприятия электротехнической отрасли (остался только завод электроаппаратуры в Каменец-Подольском), «Росэнергомаш» фактически будет полностью контролировать производство контакторной аппаратуры в Украине.

В конкурсе по «Эталу» участвовали два претендента, имеющие отношение к одному и тому же собственнику, «Завод крупных электрических машин» и «Контактор» являются аффилированными компаниями, за которыми стоит одно юридическое лицо. Наверное, это неправильно с точки зрения антимонопольного законодательства.

Продукция александрийского предприятия весьма конкурентоспособна на российском рынке, процентов 80 контакторной продукции производства НПО «Этал» экспортируется в Россию. Возможно, это был один из аргументов для приобретения предприятия россиянами.

«Росэнергомаш» уже несколько лет является собственником ульяновского «Контактора», предприятия из этой же отрасли электротехнического машиностроения. Хотя «Контактор» и «Этал» работают в разных сегментах рынка и не являются прямыми конкурентами. Сейчас «Росэнергомаш» продает свои ульяновские активы французам. Судя по такому поведению концерна на рынке, можно сделать вывод, что эта компания является не производственным, а «портфельным» инвестором, то есть, возможно, концерн покупает предприятия с целью их дальнейшей перепродажи по более выгодной цене.

Думаю, что вся приватизация «Этала», начиная с конкурса на замещение вакантной должности председателя правления предприятия и заканчивая оценкой стоимости пакета акций, была организована специально под этого собственника. Процедура оценки проводилась департаментом Фонда госимущества, а не независимыми экспертами. Кто определял стоимость предприятия? Реальную цену может назвать только рынок. Нужно было предварительно разместить небольшой пакет акций завода на фондовой бирже и уже по итогам торгов определить рыночную стоимость всего предприятия. Уверен, что в данном случае государственный бюджет недополучил минимум 30 млн. гривен (по нашей информации, ОАО «Электроаппарат» (Курск) предлагал за пакет акций НПО «Этал» 90 млн. гривен, однако это предприятие к участию в конкурсе почему-то не допустили. — Авт.).

Есть опасения, что трудовой коллектив предприятия может утратить социальную инфраструктуру. Несмотря на все экономические трудности, сегодня за «Эталом» сохранилась база отдыха в Крыму. Ежегодно там отдыхают работники завода с семьями. База отдыха дотационная. Рабочим путевка на 12 дней обходилась в 150-180 грн., остальную сумму выплачивало предприятие. Неизвестно, будет ли новый владелец дотировать социальную сферу. Не исключено также, что уменьшения расходов новые собственники будут добиваться и за счет сокращений персонала, в первую очередь ИТР.

Как бы там ни было, конкурс по продаже акций — это еще не приватизация. Юридически приватизация состоится тогда, когда будет скреплен подписями договор купли-продажи предприятия. Если никто не оспорит результаты конкурса в суде, подписание договора может состояться через 30 дней с момента проведения торгов.

Дикое поле

Историю, произошедшую с 20-летней выпускницей одного из александрийских ПТУ, которая в ожидании обещанного ей места работы на швейной фабрике приехала на побывку к родителям в село Бутовское, вряд ли можно назвать типичной даже для нашего жестокого времени. И не только потому, что девушка вела во всех отношениях правильный образ жизни и не совершала каких-либо действий, которые могли бы спровоцировать насильников. Но еще и потому, что в этой истории многое перевернуто с ног на голову: те, кто по долгу службы обязан обеспечивать нам защиту и порядок, иногда становятся оборотнями в погонах.

В ту злополучную пятницу вечером Оксана решила выйти к магазину, чтобы встретиться с подружками. В Бутовском так было принято — малочисленная сельская молодежь собиралась в определенном месте — что-то вроде местной тусовки. Были там не только девчата, но и парни, а среди них — недавно вернувшийся с учебы помощник участкового со товарищи. На первый взгляд, ничего не предвещало беды: увлеченно обсуждая свои вопросы, парни мирно выпивали. Тем не менее, одна из двух Оксаниных подруг, видно, почувствовав неладное, ушла домой пораньше. А героиня этой истории еще с одной своей подругой, как обычно, решили дождаться закрытия магазина. Когда девушки засобирались домой и стали прощаться, мужская компания проводила их пристальным взглядом. Оксана этот холодный, почему-то полный неприязни взгляд запомнила хорошо…

Чтобы добраться домой, Оксане предстояло пойти либо в обход по освещенной улице, либо же огородами — в потемках, но в три раза быстрее. К несчастью, девушка выбрала второй путь. Но не успела она распрощаться с подругой и сделать первый шаг в темноту, как кто-то подбежал к ней сзади и сильно ударил по голове. От неожиданности и боли Оксана упала. Затем поднялась и, вспомнив о том, что у магазина остался стоять помощник участкового, вернулась туда рассказать ему о случившемся. Девушка узнала в лицо своего обидчика — это был парень из соседнего села.

Внимательно выслушав девушку, новоиспеченный охранник порядка в ответ только улыбнулся. В этот момент сильный удар по голове опять свалил Оксану с ног. Все, что было дальше, для девушки слилось в один миг — помнит только, как все четверо, в том числе и оборотень в погонах, набросились на нее и стали избивать. Затем, сдабривая свою незамысловатую речь отборным матом, подонки по очереди стали насиловать несчастную девушку. А чтобы Оксана не расслаблялась, время от времени по лицу ее «прохаживались» грязные подошвы. Сколько времени продолжалась эта пытка болью, страхом и унижением, находящаяся почти в бессознательном состоянии девушка не помнит. Но тогда казалось, что целую вечность…

Очнулась Оксана только в шесть утра следующего дня. В чем мать родила, она лежала на чужом огороде и от боли и холода не могла даже пошевелиться. Ее протяжные слабые стоны случайно услышала соседка, вышедшая к этому времени на утреннюю дойку. Она же и сообщила родителям Оксаны, где находится их дочь. Буквально через минуту, укутав чудом выжившую Оксану своей курткой, отец уже нес ее домой на руках. Заплывшее от слез и ударов лицо, а также дикая головная боль напрочь лишили девушку возможности самостоятельно ориентироваться и передвигаться. Еще пару дней Оксане нужна была помощь родителей, чтобы сделать несколько шагов по дому. Но оказалось, что это еще не все кошмары и унижения, через которые довелось пройти бедной девушке.

Сразу после того как Оксану осмотрел местный фельдшер, мать пострадавшей побежала к председателю сельсовета с просьбой вызвать милицию. Дежурный районного отделения милиции не сразу принял заявку — оказывается, чтобы отправить дежурную бригаду на место преступления, ему крайне важно было знать точную дату рождения девушки. В общем, не меньше часа ушло на всю эту бюрократическую возню, пока дежурный наконец пообещал прислать милицейскую бригаду. Стали ждать, но машина все не ехала. Позвонили повторно. В этот раз дежурный сказал, что сейчас на место преступления прибудет помощник участкового — мол, зачем даром гонять транспорт, когда на месте можно все решить. Будучи в курсе вчерашних событий с именами и фамилиями, услышанными из уст потерпевшей, сельский голова категорически настоял на том, чтобы все-таки прислали бригаду из райцентра.

Чтобы не терять времени впустую, ожидая приезда милиционеров, сельский голова решил лично осмотреть то место, где, по словам девушки, было совершено групповое изнасилование. «Если бы человек, даже будучи не в курсе ночного события, застал картину, которую увидел я, — говорит председатель сельсовета, — он без труда догадался бы, что здесь произошло. Кругом измятая трава, изорванное в клочья и вымазанное кровью женское белье, перепачканные грязью кофта и брюки… Тринадцать лет работаю сельским головой, а такого еще не видел!»

А тем временем прибывшая в Бутовское милицейская бригада из 4-х человек не спешила брать показания ни у возможных свидетелей происшествия, ни у самой потерпевшей. Зато один из прибывших милиционеров в своей машине о чем-то бурно спорил с подоспевшим к этому часу тем самым помощником участкового… А между тем, по словам сельчан, есть человек, который в ту ночь плохо спал и слышал в три часа ночи недалеко от магазина звук глохнущего мотора мотоцикла, следы шин которого вели прямо на место изнасилования. По знакомому звуку мотора случайный свидетель смог для себя определить не только марку мотоцикла, но и возможного его владельца. Очень похоже, что кто-то из преступников, немного протрезвев, решил все же проверить, жива ли их жертва. А быть может, наоборот, добрав алкоголя, он решил вновь продлить надругательство…

«Когда двое милиционеров приехали к нам домой, — рассказывает отец Оксаны, — один из них пошел в комнату, где находилась дочь, и стал записывать показания. Оксана четко назвала ему имена и фамилии своих насильников, она же их хорошо знает, но, как потом выяснилось, в протоколе допроса вместо этого фигурируют какие-то “неизвестные лица”. Из-за многочисленных гематом на лице и заплывших глаз Оксана, конечно же, подписала бумагу не читая. Разве могла она тогда подумать, что майор, выгораживая своего коллегу, просто воспользуется ее состоянием…»

Но на этом неприятности для Оксаны не закончились. В больнице, куда мать привезла ее в тот же день, смотреть девушку отказались — мол, выходной сейчас, приезжайте через два дня, в понедельник. В понедельник же осмотревший девушку гинеколог тоже ничего внятного сказать не смог, потому что с момента изнасилования прошло уже два дня — достаточно длительный срок для объективных выводов. Судмедэксперт и вовсе пообещал сделать заключение только после того, как девушка пройдет положенный ей 21-дневный курс лечения. Только не прошло и двух недель, как Оксану почему-то выписали из больницы…

Но самое удивительное в том, что делу о групповом изнасиловании 20-летней девушки пока так и не был дан ход! Майор, который в субботу брал показания у Оксаны, в понедельник срочно ушел в отпуск. Нет реакции на жуткое событие и со стороны высшего милицейского начальства. В это время родители четверых ублюдков, один из которых, кстати, студент педагогического вуза, уговаривают саму Оксану и ее мать с отцом взять деньги — отступные! Одна из заботливых родительниц сказала вполне определенно: «Наши дети в тюрьму не сядут. Если не берете деньги вы, то мы найдем, кому их заплатить. Сделаем так, что вы еще и виноватыми останетесь!»

Можно ли усомниться в ее словах, если сразу после случившегося, вместо того, чтобы немедленно провести служебное расследование, насильника в погонах, говорят, повысили в звании?..

Когда отец Оксаны обратился за помощью в районную администрацию и прокуратуру, хождения к ним домой снова возобновились. И хотя находятся те, кто советует девушке взять деньги, продать дом и уехать подальше от позора, Оксана, как и прежде, тверда в своем намерении наказать обидчиков. Сейчас она чувствует себя гораздо лучше. Говорит, воля к жизни, поддержка семьи и друзей помогли ей преодолеть кризис. Она не замкнулась в себе, все так же продолжает общаться с подругами, иногда даже шутит и улыбается. И верит, что рано или поздно справедливость обязательно восторжествует.


P.S. Редакция «УЦ» считает данную публикацию официальным обращением в УМВД Кировоградской области и областную прокуратуру и ожидает официального ответа в установленные законом сроки.

Что для поляка хорошо, то украинцу…

Если спросить поляков, что для них сегодня важнее всего, большинство из них отдатут первенство не семье или карьере, а безопасности жизни. Здоровье у них, к примеру, находится только на третьем месте, а религия и вовсе перенеслась на десятое. Кажущаяся, на первый вгляд, странность в расстановке приоритетов нашими западными соседями вполне объяснима. И во многом обусловлена нынешней социально-экономической ситуацией в стране. Мы говорили об этом с 25-летним Михалом Пахоцьки, литературным критиком и журналистом, который к тому же отлично владеет украинским.

— Якщо йдеться про життя в Польщі, я думаю, що найбільш важливо для нас — це безпека життя. Це подібно тому, що відбувається зараз і в Україні. Людина хоче відчувати себе безпечно. З одного боку, звичайно, йдеться про патологічні ситуації, про якийсь там кримінал на вулицях міста чи десь там на вокзалах. З другого — про звичайне забезпечення життя. Тобто, коли людина знає, що буде з нею в майбутньому. Зараз ми вступили в Євросоюз, і багато поляків лякались майбутніх великих змін і того, що ситуація може стати важкою хоча б на один-два роки.

— З вашого досвіду, ці побоювання справдились?

— Це дуже важко сказати. З одного боку, наша зарплатня постійно підвищується, і рівень життя покращується. З другого — дуже багато людей виїхало за кордон: до Великобританії або Ірландії. І це стало великою проблемою для Польщі. Тому що ще два роки тому рівень безробіття в Варшаві був 18%. Зараз у нас взагалі не існує такої проблеми. Не працюють тільки ті люди, які не хочуть цього робити. Особлива напруга з представниками робочих професій, наприклад, будівельників. Зараз приїжджають люди з Пакістану, Казахстану, щоб працювати в Польщі. Ну і, звичайно, з України. Також з України до нас приїздить дуже багато лікарів. Тому що наші майже всі повиїжджали за кордон, в основному в Ірландію.

Закінчуючи вищий учбовий заклад, у нас рідко хто не має на руках підписаного контракту. А ще 2-3 роки тому вчорашньому студенту, та навіть досвідченому спеціалісту було практично неможливо знайти гарну роботу. Це була дуже страшна річ. Зараз також криза, але трошки іншого характеру. Багато хто вчиться років до 30, отримує не одну освіту.

— Де ви так добре навчилися розмовляти українською? Ви приїздили до нас в країну?

— Так, я був у багатьох українських містах і містечках, але до Кіровограду ще не доїхав. Я закінчив відділення української культури і філології Варшавського університету. Майже рік прожив у Києві. І якщо порівнювати Варшаву з Києвом, то життя і поведінка представників молоді загалом не дуже відрізняються одне від іншого. А вже якщо взяти інше українське місто, то, звичайно, різниця з польською столицею буде дуже великою. Вона полягає в тому, що в нас культивується зовсім інший вид розваг. Наприклад, у поляків немає звички зустрічатися на вулиці. Мабуть, ще тому, що у нас зовсім не можна сидіти з пивом на вулиці. Це забороняється законом. Ми більше проводимо часу в клубах, в кав’ярнях або ще десь. Йдеться про звичайні розваги, які не мають з культурою багато спільного, просто вони більш цивілізовані. У нас немає моди, як у вас, наприклад, проводити забагато часу біля ігрових автоматів.

— Як я помітила, в Польщі є модним говорити про Варшаву погано. З чим це пов’язано?

— Це завжди так було. Я коли жив у Києві, також з цим стикався. Мені здалось, що в Україні також не дуже добре відгукуються про Київ, говорячи про місце для життя. Так, це держава в державі, і там крутиться багато грошей. У нас також всі хочуть працювати в Варшаві. Є дуже багато людей, які потрапляють в столицю, а потім не можуть пристосуватися до ритму великого міста і починають заздрити тим, у кого це вийшло. Ви помітили, тут майже немає місць, де можна спокійно посидіти, немає парків. Місто само по собі не дуже гарне, але, з другого боку, тут дуже багато грошей і перспектив. Провінціали, пропрацювавши в Варшаві 3-4 роки, часто потім від’їжджають за кордон.

— На передостанньому місці у рейтингу найважливіших для звичайного поляка речей чомусь стоїть релігія…

— Можна сказати, що Бог дуже важливий, а не сама по собі релігія. Але не можна сказати, що релігія важливіша за сім’ю. В Україні зараз культ сім’ї, і ознакою цього є те, що молоді українці почали створювати сім’ї раніше, ніж це було років п’ять тому. А у нас навпаки — пізніше. Тридцять років — це саме той час, коли жінка хоче стати вагітною, народити дитину. Не раніше. Тому що тоді вже і гроші є, і робота. В цьому віці жінка, як правило, точно знає, з ким йде до шлюбу, дійсно кохає свого чоловіка. Так само думають і чоловіки. Все, що стосується сім’ї, ми робимо з більшою відповідальністю, ніж українці. Тому в Польщі за статистикою зараз в десятки разів менше розлучень, ніж в Україні.