Счастье на ощупь

Передо мной сидит молодая светловолосая женщина с мягкой улыбкой. В отличие от большинства людей, она живет в воображаемом мире. Мире добра, оптимизма и любви, в мире семьи, любимой работы, друзей, звуков, ощущений. Оксана Андриенко живет на ощупь. Она слепая. Тем не менее, внутренней силе, уверенности в завтрашнем дне у нее стоит поучиться. Всем зрячим и здоровым, кто жалуется на жизнь. Кому кажется, что она не слишком яркая и добрая. Всем, кому на самом-то деле не стОит гневить Бога.

Наша собеседница не считает себя «человеком с ограниченными возможностями». Она получила среднее образование, успешно окончила филфак Харьковского педагогического университета, получила специальность «украинский и немецкий язык и литература». Побывала в Германии, Италии. Сейчас работает, начинает собственный бизнес. Мечтает о собственном доме. А по вечерам делает игрушки и слушает книги. Именно это ее увлечение – создание пушистых добрых сказочных персонажей – и познакомило нас. Оксана выставила свою коллекцию «В мире зверушек» в библиотеке им.Чижевского, а перед презентацией рассказала историю своей жизни.

Оксане Андриенко всего 30 лет. Роскошные волосы, статная фигура. Но она не знает, как сейчас выглядит. Помнит себя маленькой. Остальное – по рассказам.

У Ларисы Станиславовны Андриенко родилась здоровая девочка. Малышка видела, слышала, была очень подвижной, любознательной, веселой. Только в межсезонье все время хворала. Практически каждый месяц мама боролась с простудами, ангинами, ОРЗ… В 3 годика Ксюша подхватила сильный грипп. Болезнь дала осложнение на глаза. Зрение девочки падало не по дням, а по часам.

— Говорят, что дети себя помнят лет с 5-ти. А я помню себя трехлетней. Я тогда видела. И запомнила, как выглядят цвета. С чертами лица, правда, хуже…

— Ты запомнила маму?

— Нет. Я знаю ее только по описанию. Знаю, что у нее русые волосы, светлые глаза. И все…

С трех лет началась непрерывная борьба за зрение. Что только ни делала Лариса Станиславовна, куда только ни обращалась… «Я это время плохо помню. Мама рассказывала, что тогда я еще немного видеть могла, — говорит Оксана. — Мы нашли женщину, которая помогала делать гимнастику для глаз. А потом мама повезла меня в Одессу, в федоровский центр. Там мне сделали какую-то операцию… И я ослепла…»

Знаменитая клиника превратилась для семьи Андриенко в кошмар. В страшный сон. Врачебная ошибка. Никто этого не отрицал. В одно мгновение девочка потеряла надежду, шанс, потеряла окружающий мир. Она вернулась из Одессы и какое-то время еще что-то очень схематично видела. Дорогу перед собой. Очертания предметов. Серо-белые оттенки.

— Сам момент, когда ослепла, не помню. Мама рассказывала, как это случилось. Мы тогда в общежитии жили. Как все дети, я любила носиться по коридорам. И вот бежала-бежала, а потом перед лестницей остановилась, как вкопанная…

И начались мытарства. Оксана с мамой поехали в Москву. Там нашли хорошую больницу. Сколько девочка перенесла операций – сама не помнит. 7 или 9. После них длительные восстановительные процедуры… Свет потихоньку возвращался в ее глаза. Ксюша могла рисовать крупные изображения фломастером, видела заглавные буквы газетных заголовков. Это было в конце 80-х. А в 90-х она снова ослепла.

— Союз распался, денег катастрофически не хватало. Мы не могли, как раньше, ездить в Москву по несколько раз в год, жить там было негде, а гостиницы стали очень дорогими. А чтобы бороться за зрение, надо было там находиться…

Шанс на выздоровление был упущен. Оксана привыкала жить во тьме. В школу она пошла в Харькове – семье Андриенко посоветовал эту специализированную гимназию отец слепой девочки, с которой они познакомились в Москве.

Так в 7 лет Оксана, абсолютная слепая, оказалась далеко от дома, от семьи, от привычного быта…

— Я была домашним спокойным ребенком. Никогда сама нигде не была, ни в каких пионерских лагерях. Сложнее всего приходилось, когда мама уезжала. Я привыкала без нее, а в выходные она появлялась. И расставания были болезненными.

Девочке учеба давалось легко. Особенно в начальных классах. Дело в том, что ей родные успели перечитать массу книг, часто совсем не детских. Поэтому, когда учительница предложила познакомиться с «Курочкой Рябой», Оксане стало смешно.

Учились детки по Брайлю. Сложнее приходилось малышам с остаточным зрением – они невольно пытались рассмотреть выбитые буквы, хотели не чувствовать текст, а его читать, напрягали остатки зрения… и теряли его окончательно.

— У нас были группы, где занимались совсем слепые дети. И их там по специальной методике учили различать цвета. На ощупь. Говорят, что, если прикасаешься к красной поверхности, она греет пальцы, этот цвет липкий, а если белый – то он холодит, успокаивает. У меня есть знакомая, так она и сейчас может сказать, что сидит на красном стуле, например. Я не умею так…

Зато Оксана умеет «видеть кожей лица». Она говорит, это каждый может, надо только закрыть на какое-то время глаза и идти. Если перед тобой окажется стена, ты ее почувствуешь. Обязательно. Она «ударит» по коже, даст легкое покалывание…

После школы Оксана захотела продолжать образование в Харькове. Она уже привыкла к этому городу, выучила все станции метро, прямые улицы, переходы. Могла ходить по городу без сопровождения. «Я вначале сильно переживала за Оксану, как она там обходится? А потом увидела ее издалека, она бодро шла с тростью, не догнать. Все нормально. Девочка может спокойно жить сама», — говорит Лариса Станиславовна.

В педагогический университет Оксана поступила легко. Дело не только в квоте для инвалидов, просто девушка много читала, хорошо знала немецкий. И ее не пугала жизнь в общежитии. Жизнь среди зрячих.

— Я не чувствовала себя какой-то особенной. И люди ко мне хорошо относились. На первом курсе, помню, было немного обидно, когда в аудитории все сидели за круглым столом, а мне приходилось усаживаться за одиноко стоящую парту прямо напротив преподавателей. Но потом все устаканилось.

Однокурсницы очень помогали Оксане в учебе. Читали ей материал вслух, объясняли то, чего увидеть она не могла. Но чаще всего девушка готовилась к экзаменам при помощи диктофона, раз за разом прослушивая лекции. А еще Оксана закончила музыкальную школу по классу фортепиано. Параллельно сама выучилась играть на флейте. Но музыка не стала ее призванием…

Институт наша собеседница закончила. И сразу резко встал вопрос: как и, главное, где жить дальше. Снимать квартиру в знакомом и любимом Харькове семье Андриенко было не по карману. Поэтому пришлось принять довольно тяжелое решение – возвращаться в Кировоград.

Оксана приехала в родительский дом. Нашла работу в УТОСе. Там ведет кружок мягкой игрушки.

— Все началось давно. Я всю жизнь любила игрушки. Помню, в детстве все время лепила из пластилина животных, свою собаку, например. С людьми сложнее – я не помню ничьих черт лица…

А еще у Оксаны была детская мечта: больше всего на свете она хотела огромного мягкого медведя. Все остальные зверушки были, когда ездили в Москву — везли один чемодан вещей и две сумки игрушек. Во время поездки по Германии, когда ее спросили о мечте, девушка призналась – хочу медведя. Мишку ей подарили, со смешным именем Кушель-Вушель. Но и он оказался не таким большим, как мечталось…

Однажды, когда она еще училась в школе, в класс пришли две польские монахини. Они стали вести кружок вязания. Из шерстяного полотна на специальном скандинавском станочке под руководством католических служительниц Богу слепые детки делали симпатичных зверят. Вот и наша героиня приобщилась к этому занятию. Да так его полюбила, что и в Кировограде открыла собственный кружок-студию. Теперь у нее «живут» какие угодно игрушки, но большого медведя до сих пор нет…

Она все время чем-то занята: культурно-массовые мероприятия, самообразование, кино, театр…

— Я люблю смотреть фильмы. Героев представляю по их голосу. На самом деле внешность человека для меня не важна. Когда подруги описывают, например, человека и говорят, что он красивый, мне все равно. А если в разговоре мужчина раскрывается, это уже интересно. Хотя все равно идеальный типаж – это темноволосый смуглый персонаж. Наверное, потому что я светленькая и подсознательно выбираю антипода…

В театре ей интересно абсолютно все. Она расспрашивает, как выглядят герои, вплоть до вида пуговиц на одежде…

— Счастье?.. Конечно, я счастливый человек. Вообще не люблю унывать, впадать в депрессию. У меня все есть – дом, родные, близкие, которые меня любят, ждут, понимают. Я люблю классическую музыку, под нее думается хорошо, особенно Вивальди. Из литературы тоже нравится классика, но в последнее время я увлекалась модной психологической литературой на тему «Как стать успешной». Я одновременно их слушаю и вяжу. И как-то самооценка поднимается, уверенность в себе появляется дополнительная.

В реалиях нового для нее Кировограда эти качества просто необходимы. Метро с четко определенными станциями у нас нет, а в маршрутках ездить слепой женщине не так-то и легко. Бывает, просит остановить возле определенного ориентира, а машина возьмет и проедет дальше… Да и тротуары в Кировограде такие, что можно запросто упасть с тростью. Поэтому ходит по городу пока с мамой или подругой.

— Наверное, еще не припекло учиться самой, — улыбается.

— Оксана не притворяется. Она на самом деле такая. Уверенная в себе, самодостаточная. Вот скажет что-то, как отрежет. Волевая. И оптимистка. Любит жизнь, понимаете? – говорит Лариса Станиславовна о дочери.

А Оксана в это время стояла поодаль, принимая слова благодарности за своих зверушек от первых посетителей выставки и в это время перебирала что-то руками. В ее ловких пальцах мелькала желтая шерстяная нить, причудливым образом переплетенная в маленьком деревянном станочке… Через полчаса она свяжет новое полотно. Вечером набьет его ватой. Перевяжет нитками. Сделает глаза, клювик, крылышки. Может быть, это будет цыпленок. Но какой бы зверек ни «связался» у Оксаны, уверена, он будет обязательно улыбаться…