Рубрика: 33

От сумы и от тюрьмы не зарекайся.

В девяностые годы в девятом вале разного-прочего криминального чтива нашли свое место сотни публикаций, подробно рассказывающих, как вести себя, если вы впервые попали в тюрьму или СИЗО, как подготовиться к возможному аресту, как общаться со следователями и адвокатами. Думается, кому-то эти «методические рекомендации» реально помогли в критической ситуации, а кому-то, наоборот, вправили мозги, чем позволили избежать общения с правоохранительными органами. Но то ли не все их читали, то ли не до всех дошло, то ли характер у отдельных граждан оказался жидковат…

Не знаю, как вам, но мне даже по «производственной необходимости» было тошно смотреть судебные заседания с участием отдельных персонажей украинского бомонда. Николай Рудьковский, Василий Волга, теперь вот Петр Мельник. Здоровые холеные мужики враз превращались в законченных страдальцев. Еще даже не «сидельцы», они под объективами видеокамер становились «лежальцами». Вот уж действительно: вчера на Канарах, а сегодня на нарах. Но странное дело: на носилках, почти без сознания, в инвалидных колясках — они совершенно не вызывали ни жалости, ни сострадания. Может быть, потому, что при разных диагнозах причина их болезни гнездилась в одном: в животном страхе потерять уютную и сытую жизнь, которую они создавали годами, наживая добро в обход закона.

Коротко о деле Мельника. Ректор (точнее, экс-ректор) национального университета налоговой службы был задержан 27 июля по подозрению в получении взяток в размере 40 и 80 тыс. грн. от двух граждан за поступление их родственников в вуз. Печерский районный суд Киева избрал для «тяжело больного» Петра Мельника меру пресечения в виде домашнего ареста. Страдания лежащего ректора наблюдала вся страна. Потом «сердечник» вдруг встал и, как доказательство, привселюдно расстегнул штаны. Ну да, коронарография – действительно не только обследование, но и операция, и ее действительно делают, вводя контрастное вещество через бедренную артерию. И после нее часто оставляют на день в стационаре. Об этом знают тысячи сердечников, которые в разном состоянии прошли через эту неприятную процедуру. Но только Мельник устроил из нее шоу.

Страдания «неюного Вертера» не прошли даром: судья отпустил Мельника под домашний арест. При этом ему разрешили ездить в больницу для лечения, а для контроля перемещений на задержанного надели электронный браслет. Эту импортную штуку нельзя разбить, разрезать, открыть, он поднимет тревогу, как только его попытаются снять. От вмешательства хакеров браслет надежно защищен кодом доступа. Но Мельник браслет снял без видимых повреждений и резво удрал на своих двоих, как только узнал, что следователь подал ходатайство о его аресте. Это возле Юли Тимошенко круглосуточно находятся шесть амбалов, а тут домашнего арестанта охранял только браслет. Он, кстати, сигнал подал, собака с милицией приехала, след взяла, а Мельника — нет. И того, кто помог ректору снять неснимаемый браслет и увез его (силой?) подальше от тюремной камеры, — тоже не взяла. В общем, как в любимом мультике: он улетел, но обещал вернуться. Когда все уляжется. У нас в стране так многие делали.

Кстати, знаете, почему следователь решил посадить Мельника в СИЗО? Болезный вмиг успел переписать свое немалое состояние на жену. И это не «три куртки замшевые и три магнитофона», а четыре дома и квартира в Киеве и области, два гаража, четыре земельных участка, две машины…

Скажу честно, я не желаю оказаться в тюрьме ни одному человеку, преступившему закон, но не совершившему физического насилия над другими. Знаю, какое тяжелое испытание – суд, даже если судят не тебя, а газету. Но, черт возьми, так позориться перед людьми! Нет, налоговый ректор Петр Мельник — точно не граф Монте-Кристо.

Ефим Мармер, «УЦ».

Впервые об этой вопиющей проблеме «УЦ» написала еще в начале 2008 года. И потом ежегодно возвращалась к теме отсутствия воды в селе Шестаковка Кировоградского района. Этот год, нынешнее жаркое лето – не исключение. Мы снова были в Шестаковке и вместе с местными жителями заглядывали в сухие колодцы.

Это ужасно, но до сих пор никто не помог страждущим. Подключались такие структуры, что казалось, вот-вот хлынет вода из кранов шестаковцев. Но нет. Какие-то темные силы продолжают испытывать людей на выносливость. А местные жители говорят: «Бог нас не оставляет. На Рождество был дождь. И на Пасху. Мы и стирали, и купались. Были настоящие праздники». Люди, двадцать первый век на дворе!!!

Напомним: по словам местных жителей, перебои с водой начались после того, как к водонапорной башне стали подключаться новые пользователи. Сначала это был интернат, но никто не возражал – дети все-таки. Потом овощная база – тоже отнеслись с пониманием. Позже – местные фермеры и нефтеперерабатывающее предприятие. И всё, мощности водопровода не хватает, чтобы обеспечить село. Водонапорная башня и счетчик принадлежат предприятию «Газсервис». Говорят, что он вроде бы не против передать все это хозяйство громаде, но не отдает.

Сначала плакали, потом просили, уговаривали. Предлагали варианты решения проблемы безводья. А потом стали судиться. Недавно селяне получили постановление Днепропетровского апелляционного административного суда, в который с апелляционной жалобой обратилось ООО «Газсервис» с просьбой отменить решение Николаевского сельсовета «О приеме сети водоснабжения в коммунальную собственность сельского совета». Ранее районный суд признал решение сельсовета неправомерным и отменил его, удовлетворив требования истца («Газсервиса») частично. Собственно, из-за этого «частично» «Газсервис» и подал апелляцию. В свою очередь, не согласившись с выводами суда первой инстанции, ответчик (сельсовет) и прокурор Кировоградского района тоже обжаловали постановление. Апелляционный административный суд ответил обеим сторонам: апелляционную жалобу сельсовета и районного прокурора удовлетворил, постановление Кировоградского районного суда отменил, «Газсервису» в иске отказал.

Иными словами, де-факто владельцем водонапорной башни и водопровода является ООО «Газсервис», представители которого даже берут с людей плату за воду (какую воду?!). А де-юре сеть водоснабжения находится в управлении сельсовета. Воду подкачивают по часам, но до некоторых селян она не доходит, у кого-то течет тонкой струйкой, и набрать можно в лучшем случае полведра. Некоторые местные жители за свои деньги поменяли часть центральной трубы и подвели ко дворам новые, пластиковые, «гусаки» вместо старых, ржавых. Но воды они все равно не видят. «Надо чистить криницу», – уверены люди.

А знаете, чего больше всего боятся местные старушки? Что, когда они умрут, не будет воды, чтобы их тела по-христиански помыли.

Нет, наверное, такой двери, в которую они бы не стучали в поисках помощи. Правда, признаются, что у нового губернатора еще не были. Да и это, скорее всего, для них невозможно, поскольку возраст бедствующих старожилов села перевалил за восемьдесят. Скорее, губернатор приедет к ним. А что, Андрей Иванович, не хотите прокатиться в Шестаковку? Расстояние всего-то двадцать километров. Только не забудьте прихватить с собой баклажку воды. В последние годы это для местных жителей самый дорогой подарок. Особенно для стариков и семей, в которых есть маленькие дети.

И еще. Бабушки сказали, что все эти годы в борьбе за воду им очень помогала пресса. Знаете чем? Они благодаря нашим публикациям жили с оптимизмом. Верили, что вода когда-нибудь будет. Вселять в людей веру – это, конечно, хорошо. Но хочется оказать практическую помощь, другими словами – закрыть тему обезвоженной Шестаковки раз и навсегда!

Елена Никитина, фото Павла Волошина, «УЦ».

Целых три дня на Кировоградщине работала представительная делегация Южной Кореи во главе с послом этой страны в Украине господином Кимом Ин-Цжуном. Область наши корейские друзья объездили вдоль и поперек – бывали в Александрийском, Александровском, Светловодском, Новомиргородском, Новоархангельском, Голованевском районах, посетили все известные предприятия региона – «Червону зирку», «Креатив», «Укр­АгроКом» и многие другие. Показательно, что страну, которую мы знаем в первую очередь как производителя автомобилей и бытовой техники, больше всего интересует сельское хозяйство!

А два наиболее интересующих корейскую сторону региона Украины – это Кировоградская и Херсонская области, именно потому, что они, скажем так, самые аграрные и перспективные для агробизнеса – таково мнение корейцев.

Ежегодная потребность Южной Кореи в зерне – 25 миллионов тонн. В прошлом году полтора миллиона они закупили в Украине, им понравилось, хотят закупать намного больше. Когда глава областной администрации Андрей Николаенко рассказывал посланцам Страны Утренней Свежести, что одна наша область в этом году по прогнозам даст 3,5 миллиона тонн зерна, те делали круглые глаза и дружно шуршали ручками в своих блокнотах.

Вместе с послом к нам приехало сразу четыре представителя могучей корейской корпорации Daewoo International Corporation. Все корейские «тигры» экономики многопрофильные, занимаются всем на свете, производя одновременно корабли и блендеры, поезда и карандаши. Так же и корпорация Daewoo изготавливает автомобили, строит небоскребы, автобаны, дамбы, гостиницы, корабли, занимается мобильной связью и страхованием. Сейчас корпорация уделяет серьезное внимание сельскому хозяйству.

Daewoo известна в мире как крупный зернотрейдер, также они строят элеваторы. В Корее производят и сельскохозяйственную технику, она у нас пока не так распространена, как американская или немецкая. В общем, понятно, почему Южная Корея, и Daewoo в частности, хотят сотрудничать с нашим агарным регионом. К тому же только в Кировограде с главой областной администрации корейцы могут общаться без переводчика – Андрей Николаенко знает корейский язык со времен своей службы в посольстве Украины в Корее.

Это уже не первый визит корейских дипломатов и бизнесменов на Кировоградщину, информации у них хватает, они уже готовы переходить к делу. Корейцы хотят напрямую, минуя государство, покупать зерно у наших производителей, хотят построить в области свой элеватор, вполне вероятно размещение у нас завода по производству систем орошения, и т. д., и т. п. Судя по словам Андрея Николаенко, все получится.

Кировоградщина уже имеет опыт поставки овощей в Корею, и это направление очень интересует обе наши стороны, так что возможно создание совместных предприятий для этого дела. В общем – перспектив много. Почему корейцев сегодня так интересует сельское хозяйство? Все просто – население этой страны практически такое же, как и Украины, – 48 миллионов человек. Только земли у них в шесть раз меньше, а плотность населения в семь раз выше нашей. Негде у них там выращивать еду.

Кстати, через несколько дней, 18-19 августа, у нас в гостях снова будут представители Южной Кореи. На этот раз – депутаты Народного собрания республики (их «Верховной Рады»).

Глава киевского представительства Daewoo International Corporation Цой Ха Йонг дал эксклюзивное интервью «Украине-Центр».

– Господин Цой, восточный менталитет от славянского очень отличается. Легко ли вам сотрудничать, находить общий язык с украинцами?

– Что касается менталитета, есть большие отличия, и из-за этого некоторые трудности. Наша компания Daewoo стала первой крупной иностранной кампанией, которая пришла в Украину почти двадцать лет назад. Изначально мы пришли не для того, чтобы зарабатывать, сначала для того, чтобы понять этот новый рынок, понять страну. Потому что без понимания развивать бизнес невозможно. В этом плане у нас есть достаточный опыт. Благодаря украинским коллегам, с которыми мы работаем в нашем киевском офисе, нет языкового барьера. В повседневности, на бытовом уровне нет никаких особых проблем и различий. А вот в подходах к ведению бизнеса, конечно, есть сложности. Без понимания украинских реалий бизнес не получится.

– Украина только учится бизнесу, у нас не такой большой опыт, как у вас.

– Я могу сказать, что между нашими странами есть очень много сходства, даже больше, чем я сначала представлял. Во всем, кроме бизнеса.

– Почти в каждом украинском доме есть телевизор, холодильник или стиральная машина корейского производства, а в кармане корейский телефон. А в Корее можно встретить какие-то украинские товары?

– Конечно! Водка «Немиров» продается. Все корейские бизнесмены, побывав в Украине, обязательно везут с собой назад пару бутылок водки. В Корее известен ваш борщ…

– Не может быть!

– Да, довольно распространенное блюдо, оно близко нам по подбору овощей. В Корее знают и о вашем сале и об отношении к нему. Но самое главное – Корея наслышана, что в Украине самые красивые в мире женщины. Это часть государственного «бренда», одно из достоинств государства.

– Вернемся к борщу. У нас тоже очень распространены корейские овощи, специально приготовленные, «кимчи», что такое морковка по-корейски, у нас знают все. Скажите, не является ли частью государственной политики популяризация страны через ее кухню?

– Отчасти да. Хотя мы считаем, что недорабатываем в этом направлении. Посмотрите на «кулинарную политику» Японии или Китая – в каждом большом городе мира есть японские и китайские рестораны. Это в том числе и очаги распространения своей культуры, и я знаю, что государства и их посольства поддерживают открытие даже ресторанов национальной кухни. У нас с этим пока слабо. Но в последнее время правительство и посольства стали больше внимания уделять этому направлению, и я надеюсь, что скоро в Украине появятся корейские рестораны, может быть, первый откроется у вас в Кировограде.

В масштабах страны господин Николаенко, ваш губернатор, – большой специалист по Корее, он очень нам помогает не только в рамках вашего региона, так что, возможно, продвижение корейской культуры, и не только кулинарной, будет у вас быстрее, чем где-либо.

Геннадий Рыбченков, фото Елены Карпенко, «УЦ».

Кто-то из вас встречал на заборах надписи: «Макарович, прости», или «Андреевич, прости»? Я — нет. А вот надписи «Данилыч, прости» были и в Кировограде. Второму президенту нашей страны исполнилось 75 лет. В «УЦ» мы не раз писали о нем после его ухода с поста руководителя страны. О Кравчуке и Ющенко — в разы реже. Пять лет назад мой «Дневник обозревателя», посвященный 70-летию Кучмы, даже перепечатал его личный сайт, Леонид Данилович прочел, и мне не было за это стыдно. При всей неоднозначности его фигуры, имея возможность сравнивать с теми, кто пришел после, понимаешь — ему во сто крат было сложнее, но выглядел он чаще более достойно.

Сразу поговорим о тяжелом. На Кучму вешали не один труп. Одного Георгия Гонгадзе хватит. Мы не судьи и не прокуроры. Насколько кажется по прошествии лет, Кучма выразил неудовольствие (пленки Мельниченко доказывают), а далее наш земляк Юрий Кравченко, министр внутренних дел, выросший в стране, где по одному недовольному движению бровей вождя народов целые народы грузили в товарные вагоны и гнали в Сибирь (крымских татар, чеченцев), истолковал все по-своему, и журналиста не стало. Очень вероятно, что все было совсем иначе, но мы об этом не узнаем.

Если бы мне поставили задачу — одним-двумя словами охарактеризовать человека (стандартный журналистский прием, кстати), то о Кучме я бы задумался. С другими проще: «Пасечник» и «Тот, который ходил между струйками дождя». А что о Кучме? «Ракетчик», как он сам себя называл? Да я сам в Ракетных вой­сках стратегического назначения служил, но Кучму своим не признаю. «Красный директор»? Да их сотни по сию пору рулят, это определение класса, страты, а не отдельной личности. Кучма — кто ты?

Что сделал второй президент Леонид Кучма?

1. Завершил развал той страны.

2. Заложил фундамент страны новой.

Тут надо бы остановиться.

При Кучме у нас появилась своя валюта — гривня. Кучма в суровой борьбе с Александром Морозом (кто-то еще помнит, что в то время он считался политиком № 2?) и коммунистами добился принятия Конституции нашей страны. Александр Мороз и сегодня говорит, что это он в борьбе с Кучмой добился принятия Конституции. Правда, как и всегда, лежит где-то посредине.

Перечитайте предвыборные программы тех, кто после Леонида Даниловича становился президентом. И вам покажутся невинной шалостью его посулы сделать русский язык вторым государственным (конечно же, он так не сделал). Это вам не «Бандитам — тюрьмы». Кучма вообще не делал резких действий и резких заявлений. Возможно, по той причине, что сам не знал, как правильно поступить.

После своего назначения на пост премьер-министра в октябре 1992 г. он заявил: «Скажите, какое общество мы собираемся строить, и я его буду строить». Это сейчас мы все понимаем, что у нас в стране неприглядный недоразвитый капитализм со всеми его отрицательными и положительными сторонами. Сказать это четко двадцать лет назад для любого политика означало бы конец карьеры.

Тогда толком никто не понимал, как нам выруливать из наследия Союза. А наследие было не только в виде ДнепроГЭСа, «Южмаша» с его ракетами и Черноморского флота. Но и в виде еще дымящегося Чернобыля, почти полного отсутствия нормальных товаров народного потребления, «ушастого» «Запорожца» как вершины технической и экономической мысли. Да что там — Запад уже весь работал за компьютерами и говорил по мобильным телефонам, а у нас люди на предпритиях разыгрывали в лотерею один холодильник на пятьсот человек.

Да, приватизацию Кучме простить сложнее всего. Те, кто сумел, понял, ощутил ситуацию или сидел в том кресле, в котором чувствовалось — хапай, и ничего не будет, — те тогда при Кучме за пару лет и поимели Украину. Всеукраинские и местечковые олигархи поднялись именно при Леониде Даниловиче, и никого не удивляет, что один из них — его зять.

Мало кто помнит, что при Кучме против Кучмы судьи возбуждали уголовные дела — в Донецке, Киеве, причем в Донецке истец выиграл! Дело касалось сгоревших в Сбербанке сбережений времен СССР, но не в этом суть. Вы можете сегодня представить себе украинского судью, который возбудит дело не то что против президента, а против, скажем, замгубернатора? Я — не могу. А при Кучме это было возможно.

А самое главное — реально впервые миллионы людей стали жить осмысленно и спокойно при позднем Кучме. В то время, когда он разгонял палаточные городки акции «Вставай, Украина!», банки начали давать кредиты на квартиры и машины чуть не каждому желающему. В тот бум начала двухтысячных годов многие новые люди поднялись как в масштабах страны, так и на местах.

Сегодняшним журналистам даже смешно напоминать или рассказывать о действующих при Кучме «темниках» — инструкциях для СМИ, как и что правильно освещать, о ком говорить хорошо, о ком — умолчать. Помолчу и я, лучше не буду сравнивать ту ситуацию с сегодняшней.

А насколько он проще других был и есть! Мог, не стесняясь, рюмку опрокинуть, взять гитару и фальшиво загнусавить «Очи черные». Мог в интервью признаться, что любит играть в карты, а не как другие, которые лепят, что на досуге только штудируют Джеймса Джойса или Френсиса Фукуяму или позволяют себе партию в гольф.

Осмелюсь заявить, что лучшими украинско-российские отношения были именно при втором президенте страны. Да, был конфликт вокруг косы Тузла — какая-то муха тогда Путина укусила. Но все равно при Кучме было немыслимо, чтобы Россия запрещала наш сыр или шоколадные конфеты. А сейчас можете поинтересоваться у знающих людей, почему уже несколько лет стоит маслосыркомбинат в Светловодске. Он был полностью ориентирован на поставки в Россиию, но наш стратегический «друг и партнер» нашел в сыре какие-то вредные для русского духа и тела штуки и поставки закрыл. При Кучме с нами так не поступали.

Я когда-то написал в «УЦ» статью «Погоня за президентами», в которой описывал свой опыт пребывания возле первых лиц. Повторю то, что писал и тогда, — у Кучмы, среди всех v.i.p., которых доводилось видеть, было меньше всего охраны, этих крепких парней с проводками в ушах. На мероприятиях с Кучмой, на которых я бывал, подчас даже не было рамки металлоискателя! Так было, к примеру, в Александрии, на заводе «Автоштамп» в 1998-м, Леонид Данилович там смотрел на потенциальное производство нового комбайна.

Комбайн так и не запустили, и, конечно же, в этом виноват только Кучма. Кравчуку приписывают только Черноморское морское пароходство, а все остальное — Леониду Даниловичу. А я вам припомню слова посланника при российском дворе Жозефа де Местра: «Каждый народ имеет то правительство, которое он заслуживает». Мы заслуживали своего Кучму. А он заслуживал нас — косных, ленивых, не поспевающих за современным быстроменяющимся миром.

С юбилеем, господин президент!

Геннадий Рыбченков, «УЦ».

В Устиновку ведут две дороги: одна плохая, а вторая ещё хуже. Редкий шумахер доедет до середины пути. Однако не качество дорог стало причиной нашей поездки. В этом году Устиновка отмечает круглую годовщину со дня своего образования: 270 лет! «Зимовники» запорожских казаков превратились в посёлок, в котором уже в 1815-20 годах насчитывалось 176 дворов с населением 1180 человек. В память о тех годах сохранились названия районов посёлка — «Третья сотня», «Девятая сотня», «Первая линия». Посёлок давно готовится к празднику: чистые обочины, нарядные дома, зеленые лужайки. А на фоне всего этого не забываются и трагические события не столь давней истории.

В августе 1930 года состоялся суд над «куркульсько-спекулянтсько-хуліганською зграєю». Именно так газета «Зиновьевский Пролетарий» назвала события, которые произошли в Устиновке в июле 1930 года. Тогдашняя власть отреагировала соответствующим образом: арестовано 19 «зачинщиков». Из них троих расстреляли, четверых осудили на 10 лет, одного — на семь, остальных — на 2-3 года. Всех лишили права проживания в Зиновьевском округе. Как писала газета в те дни: «Может, и удалось бы куркульско-хулиганской банде долго безобразничать, может, этой банде и удалось бы разгромить милицию, может, драка милиционера и сельских активистов закончилась бы более серьёзными последствиями, если бы куркули не попали на преданных бедняков и наёмных рабочих, которые банду и разгромили. Кулаки и спекулянты, чувствуя на себе удары железного молота пролетарской диктатуры, пытаются нарисовать картину так, что этот молот бьёт не только по ним, но и по беднякам и середнякам. Суд в Устиновке доподлинно показал, с кем борется соввласть и куда бьёт пролетарская диктатура».

А теперь попробуем разобраться в причинах и первоисточниках этого события. Вот что пишет в своей книге «Відібране життя» Иван Данилович Петренко — историк-крае­вед, член Национального союза краеведов Украины: «Взрыв народного гнева, заклеймённый властью как «куркульский заговор», возник сразу после того, как милиционер Гаркуша вместе с представителем райкоопптицы Удодом попробовали арестовать крестьянку Мотрю Дужан, которая купила куриные яйца в количестве, которое не понравилось представителям власти». Эта попытка вызвала справедливое возмущение присутствовавших на базарной площади жителей посёлка. Кинулся защищать мать и её сын — Григорий. Увидев такую реакцию, милиционер Гаркуша выстрелил в возмущённую толпу, ранив другого сына Мотри, Василия. Буря эмоций, всколыхнувших толпу, привела к тому, что с криками «Хватит терпеть!», «Крестьян стреляют за крашанки!», народ накинулся на представителей власти с кулаками. Подоспевшие милиционеры отбили изрядно помятого Гаркушу и спрятались в здании милиции.

Село Устиновка превратилось в растревоженный улей. Часть селян собралась возле здания милиции, требуя их разоружить и забрасывая камнями окна (совсем как недавно во Врадиевке), вторая группа двинулась к зданию больницы, стремясь разыскать избитого милиционера, который начал стрельбу. Вместо него в больнице нашли активиста Кучая, которого жестоко побили за то, что он организовывал конфискацию имущества тех, кто не хотел идти в колхоз и защищал стрелявшего милиционера. На стихийном митинге звучали призывы перебить всю местную власть, захватить почту и телеграф и перерезать провода, чтобы власть не смогла затребовать подкрепления. Однако неорганизованность и отсутствие лидеров привели к тому, что подкрепление прибыло и к вечеру бунт был подавлен.

Докладная секретаря Зиновьевского окружкома Компартии товарища Тарана описывает события кратко: «На базаре милиционер задержал крестьянина-спекулянта с целью доставить его в милицию. Толпа окружила милиционера и начала его бить. Сбитый с ног милиционер случайно сделал выстрел из револьвера «наган» и ранил одного из толпы. На этой почве толпа начала его убивать. Органам власти при поддержке вооруженных колхозников третьей сотни удалось успокоить толпу мирным способом». О конечных результатах такого «успокоения» вы уже знаете. А бунт подняли самые обыкновенные крестьяне: один из организаторов бунта, Лазарь Король, был создателем колхоза имени Сталина в селе Медовом, сама Мотря Дужан и её сыновья — бедняки, Лукия Руденко (приговорённая судом к расстрелу) — тоже из крестьянской бедноты. На судебном заседании на вопрос судьи, признают ли они себя виноватыми, все как один ответили: «Виноватыми себя не признаём!»

Благодаря помощи заместителя главы поселкового совета Устиновки Александра Щурука нам удалось разыскать свидетеля тех событий, жителя посёлка Дмитрия Марковича Нагорного (на фото). Сам он в бунте участия, конечно, не принимал, так как на тот момент ему было всего четыре года, зато очень хорошо помнит рассказы своего деда о тех днях.

«Началось это ещё в 1928-29 годах, когда новая власть активно агитировала вступать в колхозы, обещая людям всё, что можно. У нас, в Устиновке, многие поверили. Началась первая коллективизация, крестьяне тогда бедно жили, землю обрабатывать было нечем, народ и собирался вместе, помогая друг другу, потому идея совместного труда не была новой. Вот почти все добровольно и пошли в колхоз. Обработали землю, собрали прекрасный урожай в 1929 году (так говорил мой дед), а потом в село Казанка (Николаевская область. — Авт.), оно рядом находится, пустые вагоны пригнали и изо всех окрестных населённых пунктов на подводах свезли весь хлеб. На вагонах ещё надписи были: «Хлеб — рабочим Петрограда». А крестьяне остались ни с чем. Вывезли всё, и остались люди голодные. Вот и начали забирать свой реманент, коней и уходить из колхозов.

Даже я помню, как мой отец уходил из колхоза. А он не простой был. Воевал в Азербайджане с басмачами. В 1924 году демобилизовался, вернулся героем, да ещё и с конём, Дьячок жеребца звали. Копыта белые, хвост белый — красавец, а не конь! Так забрали у нас этого жеребца в колхоз. Он той же зимой и сдох. Никто за ним не смотрел, никто не кормил. Вот такой был колхоз. Людей туда в 30-м году силой сгоняли. Мало кто уже хотел, ведь работали не за деньги, а, как тогда говорили, «за палочку», то есть за трудодни. Сколько трудодней заработал, на столько дней еды и дадут. Тех, кто не хотел идти в колхоз, обдирали до нитки. Вот и дед мой в колхоз не пошёл, ведь он был грамотный, один на улице читать умел, разбирался во многих вещах. Пришёл как-то дед со сборов крестьянских и рассказал, как парторг колхоза по фамилии Мельник сказал: «Кто не хочет идти в колхоз — живите, как хотите. Нам много людей не надо, пусть останется треть — лишь бы наши». У деда тоже всё забрали: и огород возле дома, и живность всю, что была, и весь сельскохозяйственный инвентарь. Остались только дом и тропинка к нему от дороги.

Тогда и начали давить всех, кто не в колхозе. Пришли как-то раз и к нам: забрали всё съестное, что было в доме. Мама тогда ходила за село, по кручам лазила, собирала льняные зёрна, чтоб кашку нам какую-то сварить, насобирала килограмма два. Так и то забрали! Нас двое было: я и сестра младшая. Пришли забирать, мы на печке спрятались, а они и давай ломом по полу стучать — пустоты ищут, где хлеб или добро спрятано. А прятать уже и нечего было — всё забрали раньше. Залез один на печь, я его помню — дед Белоус мы его звали, хороший был, не злой, — нас увидел и говорит: «Нет тут ничего, только двое голопузов». Так они лён забрали и пошли дальше порядки наводить. А забирал кто? Так свои же! Те, кто был ленивый и бедный. Им обещали подарить часть из награбленного у «куркулей» имущества. Кто 10% получал, а кто и 50%, так в народе говорили. Вот они и старались…

Вот в такой обстановке и начались события летом 1930 года. Дед говорил, что милиционер Гаркуша забрал у Мотри яйца, не купил, а просто забрал. Люди взбунтовались против этого, выступили против властей, милиционер начал стрелять. Однако их разогнали, многих арестовали и отправили в лагеря. Не 19 человек, как в книге написано, в лагеря отправили человек пятьдесят. Бунт большой в селе был, люди давно на власть обижены были, вот и выступили против неё. Только дорого обошлось то выступление, почти никто из лагерей домой не вернулся».

В 20-30 годы только на территориях, которые сейчас объединены в Кировоградскую область, произошло около 400 крестьянских восстаний. Многие историки считают, что голод 1932-33 годов был санкционирован именно с целью прекращения сопротивления новой власти. Голодный воевать не будет…

Алексей Гора, фото Елены Карпенко, «УЦ».

P.S. Все описанные выше события происходили на базарной площади, которая находится вблизи современного центра Устиновки. Сейчас там в честь освобождения посёлка стоит постамент, на котором возвышается танк ИС-3. В 80-е годы прошлого века он своим ходом зашел на место стоянки. С этим танком связана местная легенда: с момента его установки несколько раз местные баламуты разворачивали дуло танка в сторону районного отделения милиции. И никакие посты охраны не могли ничего сделать. Прекратилось это баловство только после того, как были заварены все люки…

В минувшую субботу схлынула третья волна вступительной кампании в украинские вузы в части обучения за средства государственного бюджета. О том, какой она была, — наш разговор с ректором КГПУ им. Винниченко Олегом Семенюком.

— Олег Анатольевич, каковы особенности этого всегда волнительного и ответственного процесса в нынешнем году?

— Если говорить прежде всего о первокурсниках (а не о зачислениях на уровень специалиста или магистра), то отмечу: огромное число заявлений, до одной трети (причем и в наш университет, и в вузы Украины в целом), подано электронной почтой. При этом если они были получены от льготников, то соискателям бюджетного места нужно было явиться в университет и подтвердить свой статус лично. И если данные заявления и оригиналов документов разнились, то мы были обязаны вычеркнуть таких абитуриентов из списка.

Электронные заявления упрощают жизнь абитуриентам, но усложняют — университету. То есть в нынешнем году мы имели 4,5 тысячи заявлений на 570 государственных мест. Но говорить о том, что это — 10 человек на место, нельзя. Конкурс был на все специальности, самый большой — туда, где имелось 5-7 государственных мест (правоведение, политология, издательское дело), это иногда более 400 заявлений! Большой спрос был на специальности, связанные с филологией, практическую психологию, начальное образование («младшие классы»), физвоспитание. Кстати, уже за первую волну были полностью закрыты специальности, где предусмотрен, кроме тестирования, ещё и творческий конкурс. Такая схема, кстати, является одним из главных аргументов не в пользу ВНО, с точки зрения профессиональной ориентации выпускников (не секрет, у независимого оценивания есть и противники).Скажем, абитуриент, избравший для себя определенную специальность, может реально подать документы по этому профилю одновременно только в два вуза… Вернее, физически пройти всю процедуру зачисления. К примеру — физвоспитание или олимпийский спорт: здесь абитуриент должен сдать тесты по физподготовке (как в своей сфере музыканты, художники и танцоры). Теоретически они могут успеть сделать это всего в двух вузах за одну вступительную кампанию. И, само собой, два ВНО…

— А какие перспективы на так называемых коммерсантов, чья кампания ещё продолжается?

— Последние годы мы набираем примерно 33-35% коммерческих от числа государственных мест. Ещё пару лет назад этот показатель был выше, а сейчас неуклонно уменьшается: экономическая ситуация в стране такова, что люди всё меньше могут платить за обучение. Для сравнения: в 2006 году у нас не были закрыты (по всем видам лицензий) только два места… К тому же зарплата преподавателя в 1200 гривен отнюдь не стимулирует родителей будущих педагогов платить даже не очень большую сумму за то, чтобы их ребенок получал столь скромный доход в дальнейшем. Поэтому повышенным спросом пользуются специальности, которые могут вскоре окупиться, — те же переводчики, информатики или тренеры, имеющие, например, возможность потом работать в частном клубе… Почти нет «коммерции» на физмате — там бюджетных мест более чем достаточно. Более того, государство постоянно увеличивает заказ на подготовку кадров технических, инженерных специальностей. А, скажем, школ в Кировограде, где углубленно изучают физику и математику, осталось всего две…Так откуда возьмутся абитуриенты, которые сдадут эти предметы больше чем на 140 баллов?! Физика, математика, биология, химия — на этих специальностях идет настоящая борьба за абитуриентов. Но для того, чтобы они были качественными, нужно возобновить подготовку в профильных классах. А пока выходит так: мы просим 50 бюджетных мест, нам дают 60, а мы заполняем сколько сможем… Придется, если нам дадут добро, перекидывать эту оставшуюся квоту на другие специальности. Это действительно проблема — вузы буквально стонут от нехватки тех, кто знает физику и математику…

Возвращаясь к другим, негосударственным формам финансирования обучения: есть процент — увы, незначительный, — когда ребята учатся за счет, скажем, предприятия, или коммерческой фирмы, или частного предпринимателя. В основном это по десятку человек в год . Этот скромный (3-4 процента) показатель объясняется нашей спецификой — вряд ли приватное лицо будет оплачивать подготовку для своих нужд учителя…

Что же касается трудоустройства, то в идеале те, кто получает образование за бюджетные деньги, должны работать по распределению. Уже разрабатывается система возврата державе средств в случае, если такой выпускник, допустим, не явился на место назначения, потому что, видите ли, нашел место кассира в АТБ в областном центре. А это — 30-40 тысяч гривен. И, что важно, если не предоставлены все необходимые для молодого специалиста условия, предъявить к нему претензии практически невозможно.

— Статистика по стране такова: 2,2 миллиона заявлений от примерно чуть более полумиллиона человек. То есть, получается, один абитуриент подавал документы в четыре вуза, три из которых служили ему «запасным аэродромом». В педуниверситет подали документы все, кто был рекомендован к зачислению? Или какая-то часть поступающих предпочла другие вузы?

— Число выпускников школ в нынешнем году больше, чем в предыдущем. Вдобавок, многие поступают повторно или перепоступают — после года-другого обучения на другом факультете. Кстати, наше законодательство дает возможность поступать сколько угодно, до получения законченного высшего образования. Скажем, учиться три года на одной специальности, потом забрать документы и выбрать другую. А потом третью. Да, такие «вечные студенты» (особенно это для Франции характерно) размывают бюджет, живут на стипендию, не заботясь о трудоустройстве. На мой взгляд, необходимо ограничить количество реализованных поступлений на бюджетную форму определенной квотой, например, три возможности.

Ещё случается, что абитуриенты собирают пакет ВНО несколько лет (сначала — успешно сдают украинский, на следующий год — химию и т.д.) и только на третий год приходят к нам со всеми необходимыми результатами. Кстати, многие ребята ВНО сдают хуже, чем учились в школе, — сказываются стресс, волнение, особенно если они приехали с периферии. Тогда они идут в колледжи, а потом переводятся к нам. Или ещё раз поступают потом…

— Депутаты Калетники готовят законопроект об отмене ВНО…

— Это будет неправильно. Правда, в части вузов предлагают ещё сделать коррегирующий экзамен, но, по моему убеждению, нужно тщательнее отработать систему сдачи ВНО. Мы, кстати, стали третьим вузом в Украине, который готовит специалистов по оцениванию качества знаний, составлению тестов, в том числе для ВНО.

А вообще система образования всегда привязана к строю, с каждой попыткой изменений возникают противоречия. Скажем, работодатели сегодня говорят — нам, к примеру, литературоведы не нужны. А значит, их готовить не нужно, будем готовить технологов по переработке масла. Но потом встанет вопрос: а у нас дети… читать вообще не умеют, потому что их этому учить некому…

— Ещё одно веяние — упразднить небольшие, как правило, частные, вузы: мол, по дешевке неучей продуцируют. Вы тоже так думаете?

— Общая утрата четких социальных ориентиров, которая сейчас имеется, в некоторой степени выражается и в предложениях типа — «а давайте сделаем меньше вузов», оставим десяток самых крупных. Но это не повлияет на качество обучения. Человек, который не хочет учиться, не будет учиться ни у нас, ни в киевском университете. Так что, какая разница, кто ему двойку будет ставить, — академик или нет… Впрочем — да, должны быть вузы, являющиеся авторитетами в системе высшей школы. Скажем, тот же университет имени Шевченко, для которого мы — тоже некрупный вуз, но столица в нем заинтересована: например, наш выпускник, бакалавр политолог, приезжает к ним и продолжает учебу уже в магистратуре. Ведь, понятно, с первого курса учиться в Киеве могут себе позволить далеко не все студенты с периферии… А таким образом все довольны: родители — тем, что сэкономили, когда их ребенок четыре года учился почти дома, студент — получив диплом о высшем образовании киевского университета, мы — тем, что наши преподаватели реализованы. Вдобавок, я уверен, за время учебы в Кировограде такой выпускник не попрощается с областью безвозвратно…

Система высшего образования зависит от массы факторов. Это социальный институт, один из стабилизирующих государство. А один из индексов человеческого развития заключается в числе людей с высшим образованием на 10 тысяч населения. И Украина до сих пор находится в первой десятке стран только потому, что здесь осталось много людей постсоветского пространства, получивших это образование бесплатно. А также потому, что в 90-е те, кого выбросило, например, из НИИ, пошли преподавать. Отсюда возникло и огромное число учебных заведений уровня киоска «Мир света», в котором продаются три лампочки…

Есть две системы высшего образования. Одна — европейская, которая ориентирована на то, что есть огромный университет и он постоянно разрастается (как тот же Краковский на 67 тысяч студентов, ректор которого бегает меж корпусами в джинсах и без машины и телохранителей), своего рода градообразующее предприятие, вокруг которого существует населенный пункт, здесь, внутри, есть своя полиция и т.д. Вторая — американская: 3,5 тысячи университетов, колледжей и т.д., в каждом штате, каждом городе… В обоих случаях главное — Конституция, по которой человек при желании должен иметь возможность получить высшее образование. Где он это сделает и где потом будет работать — его дело. Поэтому я убежден: право на жизнь имеют любые вузы. Если вуз получил лицензию, никто не может запретить его деятельность или упразднить вообще. У нас ежегодно вузы закрываются десятками, а ректору проще сдать корпус в аренду и получать доход, чем учить студентов. Но и число желающих просто получить корочку всё уменьшается. Кроме того, если говорить о качестве, то родители зачастую смотрят при выборе вуза не на число докторов-кандидатов и прочее, а на то, какое общежитие здесь, какая столовая… В свою очередь, сюда, на улучшение бытовых условий, мы направляем как можно больше средств, пытаясь завлечь абитуриентов и с этой стороны. Расширять спектр специальностей нам не всегда имеет смысл — число людей, ориентированных на нас, стабильно и ограничено. Поэтому открываем сопутствующие специальности — например, ввели «Дошкольное воспитание», на следующий год запланировали «Коррекционную педагогику» — то есть разные направления и специальности общего, педагогического профиля. Это поможет нашим выпускникам не конкурировать друг с другом на рынке труда.

Ещё один аргумент в пользу небольших вузов и региональных филиалов в наш период времени заключается в следующем. В Украине всё больше сокращается транспортная доступность — с тех пор, как почему-то пришли к мысли, что авто- и железнодорожный транспорт должны приносить доход, а не быть элементом инфраструктуры государства, которая обеспечивает его существование. И мне, ректору, должны звонить и спрашивать, как, мол, у вас с набором, даже не журналисты или чиновники системы образования. А директора магазинов, владельцы ресторанов, люди, сдающие внаем жильё, железнодорожники, автоперевозчики… Если вузы в городе прекращают работу (или не набирают студентов), он теряет не самую покупательно способную, но активную часть населения, которая всё же приносит доход сфере питания, развлекательным учреждениям, обеспечивает съем жилья, поездки в автобусах-поездах, продажу одежды-обуви, бижутерии, глянцевых журналов, услуг Интернета, авторам объявлений типа «напишу дипломную-курсовую» и т.д. И главное — город теряет определенную часть женщин фертильного возраста, которые могут здесь выйти замуж, родить детей и увеличить население области, вместо того, чтобы уехать в другие регионы. А у нас носятся, например, с ненормальной идеей открыть медицинский факультет и готовить для области врачей, вместо того, чтобы обеспечить условия для того, чтобы выпускники уже известных медицинских университетов приезжали работать именно в Кировоградскую область.

Важно понимать, что высшее образование — это один из достаточно серьёзных каналов притока не столько денег, сколько людей, которые последовательно эти деньги будут тратить. И ещё: университеты очень чутко реагируют на любые социальные и экономические изменения. Скажем, перестал ходить через Кировоград поезд Донецк-Львов. А ведь у нас из Западной Украины было много студентов — из-за дешевизны обучения, и из восточных регионов тоже — оттуда дети приезжали, например, из интернатов, чтобы изменить среду проживания. И вырываются, и работают в школах потом, и хорошо работают! Отменили электричку с Одесчины — сразу почувствовались изменения в региональном распределении поступающих.

Как думаете, почему у нас в части районов области до сих пор есть техникумы, учрежденные ещё при Союзе? Потому что тогда стремились удержать молодежь на территории. Небольшие вузы I-IV уровня аккредитации при правильном лицензировании выполняют важную социальную функцию, давая возможность молодежи из не очень обеспеченных семей, у которых нет возможности отправить студента в крупный вуз на значительное расстояние от дома, всё же получить базовое высшее образование, стать социально значимой личностью.

К сожалению, рамки газетной площади не позволили передать читателям весь интересный и объемный разговор. Отдельного рассказа и внимания заслуживает и замечательная идея, скажем так, общего педагогического пространства, создания некоего педагогического кластера, где студенты будут проходить этапы образования внутри единой системы — от поступления в колледж или филиал вуза до получения (через выбор в дальнейшем уже в стенах университета той или иной «ветки», направления, специализации — хоть уже и в столице) диплома магистра… Опыт таких структур уже успешно действует и в Украине, и в России. Но это, как говорится, совсем другие истории…

Подготовила Оксана Гуцалюк, «УЦ».

«Царь так начал речь:
«Послушай»,
На тебя донос, Ванюша.
Говорят, что вот сейчас
Похвалялся ты для нас
Отыскать другую птицу,
Сиречь молвить,
Царь-девицу…»

П. П. Ершов, «Конёк-Горбунок», 1834 г.

Прочел статью Елены Никитиной («Хочу быть стукачом», «УЦ», № 31) — и нахлынули воспоминания, и захотелось самому порассуждать на эту тему, которая, как мне кажется, заслуживает более широкого подхода и осмысления.

Стукач… как много в этом звуке для сердца нашего слилось! Как много в нем отозвалось! Лично для меня, например, это отозвалось тем, что я в 1970 году чуть не был «слит» с последнего курса кировоградского пединститута. Один знакомый дал мне на пару дней машинописный вариант вполне вегетарианского юмористического стишка «Как дед в 75 лет ходил на балет». Никакой политики, простой стеб с небольшими вкраплениями матерной лексики, причем в формате «лайт». Чуточку посолоней, чем «смефуёчки» у Солженицына в «Одном дне Ивана Денисовича». Мой друг детства Саша Максимов, работавший в то время на гектографе, сделал мне несколько копий, которыми я попотчевал парней из своей подгруппы. На меня «стукнули» в тот же день, а на следующий — уже вызвали в партком для разборок. Обещали исключить из комсомола и выгнать из института. Я, конечно, изрядно понервничал, не говоря уже о моей матери, которая подключила всех своих бывших коллег по комсомольской и партийной работе, чтобы замять дело и не дать исковеркать судьбу сына. Меня до сих пор тешит мысль, что я не «сдал» копировальщика, хотя именно этого требовал секретарь парткома Логвиненко, обещая взамен смягчение моего наказания.

Поэтому считаю, что у меня есть определенное моральное право поразмышлять о понятии, в котором за многие годы накопился немалый потенциал морального осуждения людей, «балующихся» доносами.

В советские времена нередко эксплуатировалась ленинская фраза о том, что «есть компромиссы и компромиссы». Аналогично можно сказать: «Есть доносы и доносы». Потому что очень многое в этом явлении и нашем к нему отношении зависит от исторических, социально-экономических, политических, бытовых и прочих самых разнообразных обстоятельств и контекстов. Свидетельством этому может служить хотя бы уже название и содержание статьи Е.Никитиной, подтолкнувшей меня к некоторому расширению угла зрения.

Оказывается, кроме лжи во спасение, может быть и донос во спасение. Елена прибегает к бескомпромиссному стукачеству в борьбе за спасение собственной жизни. Но гораздо показательней и существенней для нашего анализа может послужить следующее ее простодушное признание: «Я и впредь буду за водительскую солидарность. Я мигну дальним, преду­преждая о посте гаишников…» И это не просто корпоративное антистукачество, это донос-предупреждение, используемый простыми обывателями против одной из властных структур (в данном случае — ГАИ). Это верный симптом процесса поляризации и вытекающей из нее неизбежной моральной деградации общества, гениально сформулированной Шекспиром: «Подгнило что-то в Датском королевстве». В советские времена главной причиной постепенного разложения общества была утопичность сконструированной за письменным столом модели социального устройства со всеми вытекающими вызовами историческому опыту, здравому смыслу и общественной морали. Павлики морозовы были вполне совестливыми людьми, но их воспитатели взращивали «нового человека» в духе ленинского подхода к вопросу о сочетании политики и морали с позиций целесообразности.

Советских людей научили не только стучать по колесам паровоза, создавая иллюзию стремительного полета вперед, но и столь же энергично стучать друг на друга, в том числе детей — на родителей (о чем, помимо прочих «прелестей» тоталитарного общества, писал Дж.Оруэлл в своем романе «1984»). Суверенная Украина, увы, сохранила многие родимые пятна совка. Кучка чиновников-клептократов противостоит народу как враждебная сила, злоупотребляющая властью для еще большего обогащения и синекуры всевластия. При таком раскладе ждать от народа донесений властям о преступлениях и неподобствах наивно. Обращенное к государству «стукачество во благо» минимизируется и дискредитируется. И прежде всего потому, что общество воспринимает его как нечто аморальное, как постыдный коллаборационизм. На уголовном жаргоне это передается словами «ссучиться» и «западло» (понятия, вполне гармонирующие с термином «стукачество»). Переходя с фени на приличествующий уважаемому изданию язык, рискну предположить, что информаторы (сиречь «стукачи»), явные или анонимные, обречены на все большую роль (причем преимущественно положительную) в социально-политической системе, которая сегодня получила название «информационное общество». Местечковые павлики морозовы — это детский лепет, по сравнению с глобализованными ассанжами и сноуденами. Однако информационное общество само по себе амбивалентно по отношению к доносительству, которое может принести и пользу, и даже, возможно, больше вреда.

Достоинства доносительства, освобождение его от сугубо презрительного смысла могут проявиться в полную силу лишь при слиянии и неизбежной в таком случае синергии двух типов общества — информационного и гражданского. Опыт функционирования держав, где такое скрещивание уже состоялось, демонстрирует изменение отношения общества к доносительству (от негативного к позитивному). В догражданском обществе донос был сообщением властям различных уровней о чьих-то действиях, предосудительных, с точки зрения начальства. В гражданском — информированием о чем-то неприемлемом и постыдном, с точки зрения общества, и зачастую это принимает форму уведомления населения о неправовых, аморальных, бесчестных и антигуманных деяниях властей.

Это могут быть журналистские расследования, заснятые с ложи прессы парламента (балкона Верховной Рады) и выложенные в Интернет фото- и видеоматериалы о том, как депутат ВРУ пишет любовнице эсэмэску с обещанием сбежать к ней в рабочее время на свидание, как «депутаты-пианисты» голосуют чужими карточками, как и с какой неслыханной и не соответствующей официальным доходам роскошью чиновничество обустраивает свои поистине царские поместья, как правоохранители (даже не знаю, закавычивать ли это слово в данном контексте) «крышуют» сутенеров, рэкетиров, рейдеров, а то — как и сами садятся пьяными и одурманенными за руль, избивают и насилуют невинных жертв…

Конечно, в Украине такое доносительство во благо общества встречает жесткий отпор со стороны властей, которые могут не только защемить активистов «Дорожного контроля», но и отрезать голову журналисту. Но слабые ростки гражданского общества на четвертой, медийной, ветви власти дают надежду, что, по выражению Жванецкого, «кипение распространится на всю кастрюлю».

Гражданское общество, конечно, не предоставляет каждому ни Жар-птицу, ни Царь-девицу, ни перо Жар-птицы, но создает условия для более-менее приличного образа и уровня жизни для большинства граждан. И не последнюю роль в этом играет… доносительство. Михаил Задорнов может сколько угодно высмеивать американских стукачей, но граждане США «закладывают» государству неправедные деяния своих соотечественников, порой знакомых и даже друзей (!), потому что как высшую ценность почитают его величество Закон. Потому что законы в США принимают люди, которые не дают особых поводов для недоверия и даже (как у нас) презрения. Потому что американцы видят, что законы администрируются неукоснительно и одинаково строго, без учета социального и материального положения граждан. Потому что они доверяют своим правоохранительным органам, потому что они изо дня в день убеждаются, что поставленное на службу всего общества государство не противостоит им как чуждая и враждебная сила, что их донесение (если это, конечно, не поклеп ) сослужит добрую службу не только самому «стукачу», но и всему сообществу, и при этом не только не поколеблет моральные устои общества, а наоборот, укрепит их, внушая тем самым информатору самоуважение за неукоснительное выполнение гражданского долга.

Все перечисленное выше — конек американского, да и любого другого развитого демократического правового государства. Но не будем идеализировать государство, будь оно американским, британским, швейцарским или еще каким-то, которые принято называть цивилизованными. Мы знаем массу примеров того, как представители всех трех ветвей власти самых развитых держав иногда поступают как недоразвитые. Особенно они зарываются, отмораживаются и отрываются, когда им удается тем или другим образом, в той или иной мере избавиться от вооруженных ручками и фото- или видео­камерами «народных мстителей» или хотя бы чуточку и на минуточку минимизировать стукаческие возможности тех, кто делегировал им властные полномочия. И вот тут-то на историческую авансцену выходит то самое гражданское общество. Это уже не просто конек, а волшебный двугорбый конек-горбунок. Один горб — информационное общество, другой — гражданское (можно предложить и другую метафору, в которой вместо конских горбов — два крыла Жар-птицы).

Кто читал сказку Петра Ершова, знает, сколько и каких «заведомо ложных доносов» делал на Иванушку-дурачка царский спальник-боярин. Но из всех доносов Иван, благодаря Коньку-Горбунку извлекал только выгоду. Вот и нам давно пора понять, что доносительство (за исключением наветов) можно и нужно поставить на службу обществу, но обществу специфически определенного типа, к которому нам еще шагать и шагать. Так что веселее стучите, родные, — нам в поход отправляться пора!

Пострадавший от стукачества Борис Ревчун.

Увидев в Интернете фотографии Одессы, Ричи Филлипс решил во что бы то ни стало посетить Украину. Архитектура нашей Жемчужины у моря напомнила американцу его родной город – Новый Орлеан, который был построен французами. Каково же было его удивление, когда он приехал в Кировоград! Маленький Новый Орлеан! Но мы-то знаем, что живем в Маленьком Париже.

Ричи познакомился с кировоградкой Еленой и увез ее с дочкой в Соединенные Штаты Америки. Семья Филлипс живет в городе Тусон (штат Аризона). На прошлой неделе они гостили в нашем городе. Американский гость согласился ответить на вопросы журналиста «УЦ».

Но сначала мы поехали в заповедник-музей «Хутор “Надія”». По дороге Ричи восхищался нашими полями, нашей плодородной почвой. По сравнению с пустынным Тусоном, увиденные пейзажи казались ему сказочными. Поразил его и заповедник. А музей привел в восторг. Было неожиданным заявление Ричи о том, что он с удовольствием наденет украинский костюм – сорочку и шаровары – во время выступлений. Дело в том, что, помимо основной работы (компания, занимающаяся теле- и интернеткоммуникациями), Ричард является профессиональным музыкантом: играет в коллективе на клавишных и гитаре, а также пишет музыку.

На обратной дороге мы заехали к знакомым в одно из пригородных сел. Впечатлили американского гостя размеры огорода, культуры, растущие на нем, а также погреб, в котором хозяйка хранит заготовки. «Это то, о чем я уже несколько лет мечтаю», – сказал Ричи.

Еще мы были у источника возле Бианки и в галерее «Елисаветград». Гуляли по городу и общались. Благодаря Елене, ее знанию двух языков, у нас получилось полноценное и интересное интервью.

Ричи Филлипс живет в Тусоне с 2005 года. Приехал туда, так как получил работу. Американцы часто меняют место жительства из-за работы, такая практика там очень распространена. Аризона – самый южный штат США, граничащий с Мексикой. Из-за этого у штата большие проблемы.

«Федеральное правительство должно защищать границы, но оно в настоящее время этого не делает, – рассказал американец. – Возникает проблема, которая состоит в конфронтации между властью штата и государственной властью. И это проблема политическая. Для граждан Аризоны она заключается в том, что мексиканцы прибывают в штат нелегально. Эти люди получают бесплатную медицинскую помощь и карточки на питание, а также рабочие места. Американские бизнесмены платят им намного меньше денег, чем гражданам США. И платят “под столом”. Это незаконно. И граждане Америки должны платить налоги, чтобы обеспечить содержание мексиканских нелегалов.

Федеральное правительство не хочет ничего делать, чтобы исправить ситуацию. И эта бездеятельность сознательная. Они хотят дать нелегалам право голоса на выборах, чтобы демократы оставались у власти. В Мексике на столбах даже развешивают объявления с приглашением приезжать нелегально в нашу страну. И не только в Аризону, но и в Калифорнию и Техас. Эти штаты тоже имеют границу с Мексикой.

Анализируя данную ситуацию, я вспоминаю, что должен был заплатить 15 тысяч долларов, чтобы привезти жену с дочкой в Америку, оформить все документы. А нелегалы не платят ничего. Более того, если у мексиканской пары на территории США рождается ребенок, он автоматически становится гражданином этой страны, и родители получают дополнительные привилегии.

Пограничники в принципе имеют право стрелять в нарушителей границы. Но правительство это право приостановило. Федеральное правительство пытается пресечь попытки власти Аризоны депортировать мексиканцев. Это единственный штат, который все еще сопротивляется. Остальные сдались.

Пограничники теперь не имеют оружия с патронами. А наркодилеры, нарушающие границу, имеют автоматическое оружие, и им не могут противостоять. Пограничники беспомощны.

Люди, поддерживающие Конституцию, гарантирующую охрану границ, разочарованы. Это как горшок на огне, готовый закипеть. Люди, готовящиеся к самому худшему, которые не рассчитывают на помощь государства, стараются стать независимыми во всем, учатся, как выращивать овощи и фрукты, добывать воду, производить электроэнергию. Их называют “преперы”. Выросшие в городах не имеют таких навыков, но понимают всю важность их приобретения. Очень большая вероятность того, что, если в Америке наступит кризис, не будет бензина, электричества, – многие американцы будут полностью зависеть от государства: что оно посчитает нужным выделить, то и будут иметь. А я не хочу, чтобы государство моей семье диктовало условия жизни или выживания. Шестьдесят процентов американцев получают пособия. С одной стороны, им помогает власть, с другой – пытается получить над ними полный контроль. И это для меня сигнал к изменению образа жизни».

Что касается соседней Мексики, куда семья Филлипс ездит с туристической целью, то это бедная страна. Для ее граждан намного лучше жить в Америке и получать карточки на питание. Работают в Америке за, условно, сто долларов и отсылают эти деньги семьям. Там за эти деньги можно жить более-менее прилично.

В Аризоне американцы время от времени устраивают так называемые гаражные распродажи, во время которых избавляются от разного рода хлама. Открывают гаражи и устраивают распродажи. По одному-два доллара продают все: чашки, ложки, ковры, мебель и прочее. Мексиканцы устраивают целое движение, приезжают на грузовых автомобилях, скупают это все и везут в Мексику. Явно перепродают.

В Аризоне очень мало фабрик и заводов. Все, что было раньше, «переселилось» в Китай. Развито сельское хозяйство, фермерство. Фермеры занимаются животноводством – выращивают крупный рогатый скот. Много хлопковых полей, кукурузных.

В Тусоне люди живут в основном в одноэтажных домах, коттеджах. Есть одна жилая девятиэтажка, которую называют «русский дом». Но вряд ли там живут русские. Их, кстати, довольно много, но они облюбовали южный район города.

Ричи поделился своими наблюдениями по поводу Украины: «Наше общество отличается от украинского. У нас люди разрозненные, обособленные. Практически нет общественного транспорта, все ездят на личных автомобилях. Не общаются, как в Украине, в троллейбусах и маршрутных такси. А украинцы дружные, приветливые. Есть общие черты: в Украине тяжело найти работу с достойным заработком. В Тусоне то же самое. Много безработных. Гораздо больше, чем официально зарегистрировано».

Нашего гостя неприятно порази­ло большое количество бездомных людей, бродячих собак и кошек. «Тяжело на них смотреть. Жаль людей, которые нуждаются в помощи», – сказал Ричи.

«Ты не хотел бы жить в Украине? – спросила я американца.

– Несмотря на трудности, Америка – хорошее место для жизни. Кроме того, есть возможность развиваться. Я в Украине обогатился идеями. Хочу, чтобы у меня в Тусоне были огород, погреб. Это идеальная модель того, что я хочу воплотить в жизнь. Надо учиться быть самодостаточным», – ответил Ричи.

Интервью было обоюдным. Ричард спрашивал то, что интересует его. Среди его вопросов были: сколько камер слежения в Кировограде на перекрестках? Каким я вижу будущее Украины – с Европой или с Россией? Спросил и об экономическом кризисе…

Несмотря на серьезность вопросов, Ричард Филлипс – приветливый и непосредственный мужчина. Он смеялся, слушая наши анекдоты, искренне восхищался, великодушно извинял. Он полюбил украинский борщ и русские пельмени. А наши арбузы, по его признанию, – лучшее, что он когда-либо ел.

Справка «УЦ»:

Штат Аризона интересен в первую очередь своими уникальными природными объектами, среди которых самый знаменитый – Гранд-Каньон, одна из самых известных достопримечательностей США. Образованный рекой Колорадо, промывшей за миллионы лет гигантское ущелье в плато Колорадо, Большой каньон по праву считается одним из семи природных чудес света.

Длина Гранд-Каньона почти четыреста пятьдесят километров; ширина на уровне плато – до двадцати девяти километров, а на уровне дна каньона – до километра. Глубина Гранд-Каньона достигает 1 800 метров. В 1919 году был создан Национальный парк Гранд-Каньон, один из старейших национальных парков США.

Тусон – второй по величине город штата Аризона. Является центром деловой и коммерческой деятельности Южной Аризоны. Это чистый, современный и очень красивый город со множеством исторических музеев и достопримечательностей. В городе проживает более 800 000 жителей.

Тусон является одним из самых солнечных городов США и насчитывает 3 800 часов солнечного света в году. Из-за отличной безоблачной погоды и благодаря очень тёмным ночам в Тусоне расположено несколько крупнейших телескопов.

Елена Никитина, «УЦ».

В этом году исполняется 130 лет со дня рождения пролетарского поэта Демьяна Бедного – нашего земляка Ефима Алексеевича Придворова. Сразу оговоримся: с точки зрения современного искушенного читателя, стихи Бедного могут показаться ужасными (часто это и не стихи вовсе, а зарифмованные партийные призывы). Сам Бедный писал «Среди поэтов я политик, Среди политиков – поэт». Вероятно, Бедный был «больше, чем поэт» – именно в том, некрасовском, смысле. Зато его жизнь была настоящим романом – местами комичным, местами трагичным, с неожиданными поворотами сюжета и не без морали. Тем более что на самом деле о нем, полурепрессированном и полувозвращенном писателе, очень скрытном и, видимо, не очень приятном человеке, мы почти ничего не знаем.

Ему покровительствовал президент Петербургской академии наук Великий князь Константин Константинович Романов, но еще до его смерти, в 1911-м, Ефим Придворов сблизился с большевиками. Он дружил с Лениным и Троцким, Сталиным и Ворошиловым. Действительно дружил: после революции Ленин поехал отдыхать в Финляндию, на дачу к Придворовым, а уже после переселился к Бонч-Бруевичу, в письмах Бедный обращается к Сталину «родной» и подшучивает над акцентом вождя. Он жил в Кремле и ездил по стране в собственном вагоне. Его исключили из партии в 1938-м «за моральное разложение» и восстановили посмертно в 1956-м как любимого поэта Хрущева.

Ефим Придворов ненавидел свою мать и очень любил поговорить об этом. Художник Борис Ефимов в книге «Времена и люди» писал: «Я слышал своими ушами, как на каком-то праздничном собрании рабочих типографии приглашенный почетным гостем Демьян, рассказывая свою биографию, сказал простодушно, “по-мужицки”:

– А мать моя, дорогие товарищи, была б… ь, б… ща, – что вызвало некоторое смятение у аудитории, особенно ее женской части».

Он славил в стихах Иуду и глумился над христианскими ценностями настолько цинично, что даже у атеистов сюжеты его поэм по сей день вызывают ощущение гадливости. При этом он собрал потрясающую библиотеку, которую в годы опалы счел проклятой (надо сказать, имея на то некоторые основания) и подарил государству – позже она стала основой Московского литературного музея. О литературной деятельности Бедного одобрительно отзывались Блок и Пастернак. Его стихи, написанные для самых необразованных крестьян самым жутким языком, высоко ценили Ленин и Троцкий. В 1938-м Бедного, конечно, запретили, но сила воздействия его слова была такова, что в 1941-м ему опять разрешили печататься – и не где-нибудь, а на первой странице «Правды». Главный певец революции умер почти сразу после победы, 22 мая 1945 года, – умер от страха, что теперь он опять не нужен…

Незабвенная пора – Золотое детство!

Ефим Придворов родился 13 апреля 1883 года в селе Губовка Херсонской губернии (сейчас Компанеевского района Кировоградской области) в бывшем военном поселении. Тяжелое детство будущего певца революции описано не раз – Ефимку вырастил добрый дедушка Софрон, защищая его от жестокой распутной матери и вечно пьяного отца. Впрочем, в разных биографиях Демьяна Бедного встречаются варианты: иногда отец, елисаветградский церковный сторож Алексей Придворов, предстает добрым и любящим, а дедушка – несчастным пьющим стариком. Но мать неизменно жестока, она отбирает у маленького сына еду, бьет его смертным боем, принимает мужчин в отсутствие отца и не стесняется сына…

Обратимся к самой известной биографии классика, написанной Ириной Бразуль для серии «ЖЗЛ»: «Под высоким небом, среди добрых украинских тополей раскинулись хаты-мазанки с соломенными крышами. Речка Ингул делит их на две стороны: левую – украинскую, и правую – издавна занятую военными поселенцами. Село Губовка – большое, но небогатое.

(…)

Хата Придворовых что-то вроде заезжего двора. Старый Софрон Придворов с внуком Ефимкой здесь только нежеланные постояльцы. Хозяйка, Екатерина Кузьминична – красивая, крутая нравом, жестокая. Она примет, угостит, сама выпьет… Ни сын, ни свекор ей ни к чему, а муж тем более; он давно ушел в город на заработки. На селе прокормиться нечем.

А вот и сам малец Ефимка. Ему одиннадцать лет. Светлый, даже слегка рыжеватый, востроносенький и чуть присыпан веснушками. Уши маленько оттопырены от частой таски. Взгляд ясный, бойкий. Он на селе – заметная личность: грамотей; до семи лет жил в городе, и, пока отец работал сторожем при духовном училище, дьячок научил Ефима читать по церковным книгам.

Екатерину Кузьминичну Придворову вовсе не ублажает доход, который она получает с Ефимки. Отнимет пятак, но своему “учить”, то есть лупить, не перестанет. А пятаки и даже двугривенные ему постоянно приносят всякие дела: мирские и “божественные”.

А это из сборника «Советские писатели», вышедшего в 1959 году: «Ему двенадцать лет. Он умирает – должно быть, от дифтерита: глотку заложило до полной немоты.

Его причастили и положили под образами. Тут же мать – простоволосая, пьяная. Она шьет смертную рубашку и орет во весь голос веселые кабацкие песни.

Мальчику мучительно тяжело. Он хочет что-то сказать, но только беззвучно шевелит губами. Мать заливается пьяным смехом.

Входит кладбищенский сторож Булах – пьяница и веселый циник. Он присоединяется к пению матери, потом подходит к Ефимке и добродушно резонерствует:

– Що же, Ефимаша, поховаем… Де же тебе поховаты? Пидля бабуси? Там мята дуже гарно пахне…

Кто-то дал знать отцу, что Ефимка умирает.

Между тем нарыв прорвало. Очнулся мальчик от страшных криков. Было темно.

На полу валялась пьяная мать и визжала неистовым голосом под ударами отцовского сапога. Отец отмахал двадцать верст из города, застал мать в пьяном гульбище и поволок ее за косы домой».

А вот еще более жуткие подробности из биографии Демьяна, написанной его приятелем Львом Войтовским со слов самого поэта (речь идет о визите матери к нему в Петербург уже в 1912 году): «Путаясь, рассказала, что на базаре в Елисаветграде, в отхожем месте, нашли труп отца. Труп совсем разложился, на пальце сохранился серебряный перстень с надписью: Алексей Придворов. Из расспросов выяснилось, что у нее была крупная ссора с отцом из-за дома в деревне. Отец собирался куда-то уехать и хотел продать дом. Мать была против. Она в то время торговала на базаре, и рундук ее находился недалеко от отхожего места. Слушая сбивчивые показания матери, сын пришел к твердому убеждению, что она причастна к убийству… И только на смертном одре она покаялась и созналась, что муж был убит ею при содействии двух любовников. В день убийства она всех троих позвала к себе на обед, опоила мужа отравленной водкой, и тогда те двое обмотали его тонкой бечевкой, удавили и бросили в отхожее место». Тот же Войтовский пишет, что мать регулярно навещала сына, уже ставшего знаменитым, и в Кремле, уезжала с кучей подарков, но при этом обязательно обкрадывала сына, а потом, торгуя на базаре в Елисаветграде, рекламировала товар: «Шапка Демьяна Бедного – недорого отдам!»

Сам поэт в стихотворении «У господ на елке» напишет:

Дома – пахнет водкой.
Два отца – чужой и мой —
Пьют за загородкой.
Спать мешает до утра
Пьяное соседство.
Незабвенная пора,
Золотое детство!

Скорее всего, детство Ефима Придворова действительно счастливым не было. Хотя выскажу предположение, что такими уж нищими и невежественными Придворовы тоже не были: во-первых, в той же книге из серии «ЖЗЛ» опубликована фотография восьмилетнего Ефима (а речь, между прочим, идет о конце девятнадцатого столетия!), а во-вторых, в конце концов мальчика в возрасте тринадцати лет послали учиться в фельдшерскую школу в Киев… Доподлинно известно только одно: все официальные биографии Демьяна Бедного в той части, которая касается детства, написаны со слов самого поэта или на основании его автобиографии. А он не то чтобы врал… Бедный просто очень не любил говорить о себе, о своей личной жизни, которая, как он считал, никого не касалась. Когда-то он писал жене: «Как теперь все ни восхищаются письмами Чехова, а меня оторопь берет, что мои письма могут или могли бы тоже пойти на удовлетворение часто не совсем здорового любопытства читателей». Свои частные письма и даже дневники поэт аккуратно … сжигал.

Звучи моя лира!

В 1896 году Ефим Придворов поступает в военно-фельдшерскую школу в Киеве. В 1899-м в газете «Киевское слово» было напечатано стихотворение шестнадцатилетнего Ефима с такой строфой:

Звучи моя лира!
Я песню слагаю
Апостолу мира –
Царю Николаю.

В этом же году он был представлен Великому князю Константину Константиновичу как самый способный ученик фельдшерской школы. Меценат, поэт, президент академии наук Константин Романов обещал юноше свое покровительство. И оно пригодилось: отработав четыре года фельдшером в Елисаветграде, Ефим Придворов обратился непосредственно к великому князю с просьбой разрешить ему сдать гимназический курс экстерном и поступать в Петербургский университет.

В 1904 году Ефим Придворов поступает на историко-филологический факультет Петербургского университета и даже получает стипендию.

Но, что касается великого князя, мы не можем обойти вниманием еще одну совершенно фантастическую версию: Ефим Придворов был незаконным сыном Константина Константиновича и графини Марии Эдуардовны Клейнмихель. По воспоминаниям современников, начало этому слуху дал сам Придворов, который не то чтобы утверждал… но держал дома, на видном месте, портрет князя и многозначительно улыбался в ответ на все вопросы. Подлила масла в огонь и история с выкупом писем К.Р. (псевдоним К. К. Романова).

Белоэмигрантский публицист Роман Гуль в 1970-е описал (ссылаясь на рассказ Федина во время его заграничной поездки конца 1920-х) такой эпизод: «Из-за каких-то гонорарных недоразумений Демьян был в ссоре с “Красной газетой” и не давал туда ни строки, запрещая даже перепечатывать его басни. Но однажды к редактору “Красной газеты” Чагину вдруг звонок. Звонит Демьян, говорит, что хочет мириться и будет печататься, но просит немедленно прислать ему пятьсот рублей, он сидит у антиквара-букиниста на проспекте 25 Октября. Чагин и так и сяк, говорит, сию минуту в кассе свободных денег нет. Но Демьян упрашивает, говорит, что пятьсот рублей ему нужны сейчас дозарезу. И наконец пятьсот рублей Чагин отправляет Демьяну к антиквару-букинисту. Оказывается, ловкий антиквар случайно где-то приобрел письма Демьяна к его незаконному, но кровному отцу вел. кн. Константину Константиновичу и сообщил об этом в Москву Демьяну. Тот стремглав примчался в Ленинград выкупать их. Но для выкупа до двух тысяч рублей не хватало пятьсот. И не выходя из магазина, Демьян звонил в “Красную”, предлагая Чагину мировую, только чтоб тот немедленно привез ему эти пятьсот рублей. Ну и выкупил. Но Федин, смеясь, говорил: “Я этого антиквара-букиниста превосходно знаю, он хитрущий черт, и я уверен, что парочку самых махровых писем он все-таки на всякий случай припрятал”».

«Демьян Бедный – мужик вредный»

«После четырёх лет новой жизни, – пишет Бедный в автобиографии, – новых встреч и новых впечатлений, после ошеломительной для меня революции 1905-1906 и ещё более ошеломительной реакции последующих лет я растерял всё, на чём зиждилось моё обывательски благонамеренное настроение. В 1909 я стал печататься в Короленковском “Русском богатстве” и очень близко сошёлся с известным поэтом-народовольцем П. Ф. Якубовичем-Мельшиным… Дав уже раньше значительный уклон в сторону марксизма, в 1911 я стал печататься в большевистской – славной памяти – “Звезде”. Мои перепутья сходились к одной дороге. Идейная сумятица кончалась… С 1912 жизнь моя – как струнка… То, что не связано непосредственно с моей агитационно-литературной работой, не имеет особого интереса и значения».

В большевистской прессе Ефим Придворов печатался под псевдонимом Демьян Бедный. Что касается происхождения этого псевдонима, то в «лубочной» версии биографии для школьников И. С. Эвентов пишет: «Один из сыновей Софрона Придворова, то есть дядя Ефимки, Демьян, славился в Губовке своей правдивостью, смелостью, душевной чистотой. Он не мог мириться с нищетой и неправдой, покинул родную деревню и ушел в донские края. В скитаниях этих, длившихся двадцать лет, он счастья так и не нашел. Умер таким же бедняком, каким и родился (в деревне его называли “Демьяном-бедным”), но в памяти односельчан на всю жизнь остался правдолюбцем, ненавистником зла и обличителем произвола. Кличку, присвоенную ему односельчанами, поэт недаром избрал себе псевдонимом». Есть и более прозаическая гипотеза. В 1911 году «Звезда» опубликовала стихотворение Ефима Придворова «О Демьяне Бедном, мужике вредном», и кличка Демьян Бедный сама приклеилась к поэту. Несколько лет он печатался в той же «Звезде» под двумя именами: одни стихи подписывал Ефим Придворов, другие – Демьян Бедный.

В первом же номере «Правды» (5 мая 1912 года) на первой полосе появилось стихотворение Демьяна Бедного. Бедного сразу же заметили. В письме, адресованном редакции «Правды», В. И. Ленин писал: «Насчет Демьяна Бедного продолжаю быть за. Не придирайтесь, друзья, к человеческим слабостям! Талант – редкость. Надо его систематически и осторожно поддерживать».

А 15 ноября 1912 года Бедный сам написал Ленину: «Хочу непосредственно списаться с Вами. (…) Пишу Вам первый раз и потому осторожен. Буду рад, если Вы на это письмо ответите более непринужденно, чем поневоле – пишу Вам я». Ленин ответил незамедлительно, скоро отношения между вождем и поэтом установились самые дружеские. «Голова что-то плохо варит, – жаловался Бедный в одном из писем. – Напишите мне два теплых слова о себе. Пришлите мне свой “патрет”. Если Вы тоже лысый, то снимитесь, как я, в шапке. У меня, впрочем, спереди еще ничего, а сзади плешь. “Изыдет плешь на голову твою за беззакония твои!” Не знаете ли Вы хорошего средства? Господи, ну хоть что-нибудь выдумайте для меня хорошее! Хоть мазь для волос! А впрочем, «лыс конь – не увечье, плешивый молодец – не бесчестье”».

Демьян Бедный воевал в Первую мировую (все-таки военный фельдшер) и даже получил Георгиевский крест за храбрость. Коллекция книг на тот момент уже стала главным делом его жизни. С фронта он писал жене довольно странные письма (Демьян к тому времени уже был женат на женщине по имени Вера Руфовна, и у них даже родилась старшая дочь Тамара, но поэт не зря жег письма и дневники – о его личной и семейной жизни известно удивительно мало), даже не письма, а списки книг, которые Вера Руфовна должна была приобрести. Жена вела и литературные дела Бедного в Петербурге. «… Я досадовал на тебя, получив письмо твое, где ты сообщаешь, что пойдешь к Алексею Максимовичу сказать о том, что “Баталисты” и “Волк и Лев” уже напечатаны в “Утре”, – писал он. – Да разве же я давал эти вещи Алексею Максимовичу? И не думал! И тебе не велел передавать их. Что же начнет думать обо мне Алексей Максимович? Что я рассылаю свои вещи одновременно во все места? Это же черт знает что такое! Зачем ты завариваешь такую гадкую кашу?

Ради бога, объясни Алексею Максимовичу, что ты, а не я, путаешь там безбожно, и чтобы Алексей Максимович не подумал обо мне черт знает чего». И позже: «Ах, Вера, Вера! Сегодня только ты мне снилась. Люблю тебя очень, а ты плохо работаешь потолком. Если еще раз напутаешь с рукописями, я ни одной вещи не стану высылать тебе, а уж буду как-нибудь сам».

Но сохранились каким-то непостижимым образом и другие письма: «Если вернусь, то всю жизнь буду вести войну против войны. Это нечто издали непредставляемое. Ценность жизни сведена к нулю. Все – нуль. Убийство – все».

Эта же мысль отразится в стихах (согласитесь, не таких уж плохих):

Смерть бойцам сказала:
«Вольно!»
Им не страшно и не больно,
Тьма – не тьма,
и свет – не свет,
Кто убит, того уж нет, –
Нет и ровно не бывало.
Человек так стоит мало!
Три убито, новых пять
Место их спешат занять.
Через день, купив газетку,
Будут все читать заметку:
Где и сколько взято в плен.
Что «у нас без перемен».

Кавалерист слова

Во время революции поэт жил на даче в Мустамяках, но уже 11 ноября получил от Дзержинского постоянный пропуск в Смольный. В 1918 году Демьян Бедный вместе с правительством переехал в Москву. В Кремле, в так называемом Кавалерском корпусе, разместились Ленин, Бонч-Бруевич, Сталин, Ольминский. На первом этаже жил Свердлов, на третьем – Курский, Ворошилов, Демьян Бедный. В квартире Демьяна Бедного практически отсутствовал быт – лежали пачками книги, висела большая карта, на столе стоял ленинский портрет. После отделения Финляндии от России семья поэта оказалась отрезанной. Скоро жене, правда, удалось бежать, но детей пришлось выменивать позже на пленных финских офицеров. Только после этого в квартире появились детская, кабинет и столовая.

Известно, что Демьян Бедный – единственный, кто присутствовал при казни Каплан в кремлевском дворике. Многие обличители пролетарского поэта пишут, что Бедный специально напросился на казнь, чтобы получить острые ощущения. Но комендант Кремля Мальков напишет в своих мемуарах: «Поставив в воротах двух латышей и не велев им никого впускать, я отправился за Каплан. Через несколько минут я уже вводил ее во двор Авто-Боевого отряда.

К моему неудовольствию, я застал здесь Демьяна Бедного, прибежавшего на шум моторов. Квартира Демьяна находилась как раз над Авто-Боевым отрядом, и по лестнице черного хода, о котором я забыл, он спустился прямо во двор. Увидев меня вместе с Каплан, Демьян сразу понял, в чем дело, нервно закусил губу и молча отступил на шаг. Однако уходить он не собирался. Ну что же! Пусть будет свидетелем…»

Известно также, что Демьян Бедный сблизился с еще одним нашим земляком – Троцким. Еще на фронте он написал:

Ленин с Троцким наша двойка,
Вот попробуй-ка, покрой-ка!
Где-ж твоя, Деникин, прыть?
Нашей двойки нечем крыть!

Председатель реввоенсовета не останется в долгу. «Он врос в партию, рос с нею, – писал Троцкий, – проходил разные фазы ее развития, учился думать и чувствовать с классом изо дня в день и этот мир мыслей и чувств в концентрированном виде возвращать на языке стиха, басенно-лукавого, песенно-унывного, частушечно-удалого, негодующего, призывного <…> У него есть вещи большой силы и законченного мастерства, но есть немало газетного, будничного, второстепенного. Демьян творит ведь не в тех редких случаях, когда Аполлон требует к священной жертве, а изо дня в день, когда призывают события и… Центральный Комитет».

В приказе № 279 от 22 апреля 1923 года Троцкий напишет: «Демьян Бедный, меткий стрелок по врагам трудящихся, доблест­ный кавалерист слова, награжден ВЦИК – по представлению РВСР – орденом Красного Знамени» – это было первое награждение писателя в СССР.

Но мы заговорили о Троцком и Бедном ради другого малоизвестного эпизода. В 1918 году два наших земляка устанавливали по всей России памятники… Иуде Искариоту – просуществовали эти памятники недолго и в первых советских энциклопедиях описывались как «курьез» реализации плана монументальной пропаганды Ленина.

Об одном из таких памятников написал малоизвестный детский писатель Хеннинг Келлер. По его словам, «местный совдеп долго обсуждал, кому поставить статую. Люцифер был признан не вполне разделяющим идеи коммунизма, Каин – слишком легендарной личностью, поэтому и остановились на Иуде Искариотском как вполне исторической личности, представив его во весь рост с поднятым кулаком к небу».

Есть сведения об эпизоде в Свияжске в воспоминаниях Н. Д. Жевахова со ссылкой на «Церковные Ведомости» 1923 г.: «План монументальной пропаганды был утвержден лично Лениным. (…) В идеале изваяние должно было удовлетворять четырем условиям. Во-первых, это должен быть памятник революционеру. Во-вторых, прототип должен быть исторической личностью. В-третьих, он должен быть абсолютно узнаваемым для почти поголовно безграмотного населения России. И, наконец, памятник должен быть антирелигиозным. Кандидатура Иуды Искариота, “первого революционера” на земле, вполне отвечала всем заявленным требованиям. Правда, народ не оценил величия замысла вождей революции. Иуда Свияжский простоял недолго, всего две недели, а потом бесследно исчез.

Затем (видимо, осенью 1918 г.). Троцкий открыл памятник Иуде в городе Козлове».

«На Типлис гулялся»

Переписка Бедного со Сталиным цитируется по книге Бенедикта Сарнова «Сталин и писатели».

ДЕМЬЯН БЕДНЫЙ –
СТАЛИНУ

Ессентуки 26 июня 1924

Иосиф Виссарионыч, родной!

Очень здесь хорошо. Я в первый раз в своей жизни почувствовал, что, в сущности, я же никогда так не отдыхал. Даже не имел представления, как можно отдыхать. Мозг похож на воду источника, из которого я пью: прозрачный, с легенькими пузырьками.

Говорю это к тому, что имею намерение агитировать вас приехать сюда хоть на один месяц, если нельзя на больший срок. Отдохнете, и ваша ясная голова станет еще яснее и заиграет этакими свежими пузырьками.

Не дураки буржуи были, что ездили сюда стаями ежегодно. (…)

Присматриваюсь к нынешней публике и я. Какая смесь одежд и лиц. Контрасты. Приметил я одного рабочего. Парализованные ноги иксом. Полуволочатся. Руки тоже вертятся, как у Ларина. Но кое-как ходит. И много ходит. Потом можно видеть нэпманочку поразительной красоты и несравненного изящества. Я ее мысленно прозвал «мировая скорбь», потому что она вечно хнычет, стонет, заламывает ручки: «Зачем люди рождаются, если надо умирать», «зачем в жизни так много жестокого» и т. п. (…).

P. P. S. Слушайте, приезжайте. А потом мы будем «на Типлис гулялся».

Легкомысленный ДЕМЬЯН.

СТАЛИН –
ДЕМЬЯНУ БЕДНОМУ

Дорогой Демьян!

Пишу Вам с большим опозданием. Имеете право ругать меня. Но Вы должны принять во внимание, что я необыкновенный лентяй насчёт писем и вообще переписки.

По пунктам.

1. Это очень хорошо, что у Вас «радостное настроение». Философия «мировой скорби» не наша философия. Пусть скорбят отходящие и отживающие. Нашу философию довольно метко передал американец Уитман: «Мы живы, кипит наша алая кровь огнём неистраченных сил». Так-то, Демьян.

(…)

5. «Приезжайте», – пишете Вы. К сожалению, не могу приехать. Не могу, потому что некогда. Советую Вам устроить «на Баку гулялся»  – это необходимо. Тифлис не так интересен, хотя он внешне более привлекателен, чем Баку. Если Вы не видали еще лесов нефтяных вышек, то Вы «не видали ничего». Уверен, что Баку даст Вам богатейший материал для таких жемчужинок, как «Тяга».

(…)

Ну, довольно, пока. Крепко жму руку.

Ваш И. Сталин

15. VII. 24 г.

ДЕМЬЯН БЕДНЫЙ –
СТАЛИНУ

28 августа 1924 г.

Родной!

Вместо кабардиночки Вы огрели меня трактатом. Это уже подлинные «мысли вслух». (…) Пока Вы рекомендуете мне «не размножать, не копировать, не кричать». (Считаю необходимым по этому случаю оттенить раз и навсегда, что в моих встречах и разговорах тема «я и Сталин» абсолютно исключена из общения, как тема личная, интимная, как то «нутряное», к чему я отношусь особенно бережно. Не зря же я – сам свой переписчик. Я очень скрытен, как ни странно прозвучало бы для всех, кто привык видеть мою широкую, «открытую» физиомордию.

(…)

Я всегда не только чувствую, но вижу своего читателя: как он морщится, как плюется, как ухмыляется, как умиляется. И я знаю, какие слова нужны в каждом отдельном случае. Однажды Владимир Ильич прощупывал меня: чем, дескать, объясняется «колдовство» моего языка, трогающего сердце под серой шинелью. А болел тогда – в начале 1919 года – Владимир Ильич одним вопросом: будут ли наши мужики воевать с белогвардейцами или сплошают? И какими словами убеждать их, возбуждать, заражать боевым пылом? И трогательно теперь вспомнить, как цепко ухватился Ильич за книгу, которую я ему подсунул: «Причитания северного края», собранные Барсовым, часть вторая. ПЛАЧИ ЗАВОЕННЫЕ, РЕКРУТСКИЕ И СОЛДАТСКИЕ». Один уже вид второго тома – сравнительно с первым, – показывает, что книга не просто у Ильича полежала на столе. Ильич говорил мне, ознакомившись с «Завоенными плачами»: «Не любит наш мужик воевать. Вон сколько наплакал. Одначе, нельзя ли его этим же языком расшевелить? Нападая на старую солдатчину, так оплаканную, ВЕСЕЛО писать о новой армии?»

Ильич уловил секрет? Именно так, ВЕСЕЛО я и писал все свои фронтовые вещи. Революция наша была голодная, но веселая. Вера была.

И вот еще какой был случай у меня. Но уже с Зиновьевым, зимою, во время профдискуссии в Екатеринбурге. Зиновьев увидал группку красноармейцев, уставившихся на вокзале в большую доску, на которой плакатно было выведено четверостишие, гласившее примерно то, что наша советская страна будет такой,

Где мироедам места нет,

А труженикам – рай.

Точно не помню. Было что-нибудь поскладнее. Зиновьеву стихи не понравились: «Тоже рай нашел! И какой это дурак писал?» «Да я же писал!» – пришлось мне ответить: «Это мои стихи».

Зиновьеву не понравился «рай». А дощатый плакат на холодном перроне холодного Екатеринбурга холодных и голодных людей убеждал, что будет «рай». И люди верили. Иначе бы у нас ни черта не вышло.

(…)

Я уверен, что мы с вами и от чужого не откажемся, и своего не упустим, а если упустим, так потому, что – «она б… ь». Хотя бы и увешанная цитатами.

Интересно все-таки.

Жму руку.

ДЕМЬЯН.

В 1925 году ЦК принял постановление о протекционном вагоне Демьяна Бедного. У поэта не то чтобы отбирали вагон, просто оставляли его только для агитационной работы и запрещали использовать для личных поездок. Бедный был взбешен. 4 декабря 1925 г. он пишет Сталину (на самом деле это самое длинное письмо вождю, о диктатуре пролетариата вышло намного короче):

«Дорогой Иосиф Виссарионович!

(…) ПОСТАНОВИЛИ:

4. Не возражать против оставления за Демьяном Бедным протекционного вагона с тем, чтобы он был использован исключительно для деловых поездок по разовым мандатам (Прин. 3 голосами против 2-х).

ОСОБОЕ МНЕНИЕ т. т. Ярославского и Чуцкаева. “Считать, что в интересах поддержки престижа тов. Д. Бедного, как коммуниста и как пролетарского поэта, необходимо отменить расход на содержание протекционного вагона (превышающий 10 000 рублей в год).

Итак, постановление об оставлении в моем распоряжении вагона прошло всего большинством одного голоса: три против двух. Эти два – авторитетные товарищи и члены президиума ЦКК, т. т. Ярославский и Чуцкаев. Могу ли я пренебречь их «особым мнением”.

(…)

Нельзя, однако, не отметить странности «особого мнения». Вагон надо отобрать у меня для поддержки моего “престижа”. Стало быть, я целых семь лет, пользуясь вагоном, непрерывно ронял свой престиж. Товарищу Ярославскому полезно было бы проделать со мною одну, не дутую, не прорекламированную в газетах, поездку в любой провинциальный город и убедиться, насколько “уронен” мой престиж. Он с удивлением убедился бы в том, что не только благодаря вагону престиж не уронен, но сам злополучный вагон превратился в сюжет трогательной легенды: “Тов. Ленин дал Демьяну Бедному вагон, чтобы Демьян ездил по России да смотрел, хорошо ли народ живет”.

“Дал Ленин”. Разве это не верно? “Ленин” мне много дал, ничего не отбирал. Нужно ли, чтобы легенда о вагоне приобрела внезапный конец: – “умер Ленин, и вот у Демьяна…”, или “Проштрафился Демьян, и вот у него…”. Пользы от обоих вариантов мало.

(…)

В постановлении ЦКК, как знак недоверия ко мне по вагонной части, предложено мне пользоваться вагоном только по “разовым мандатам”. Против этого я категорически протестую, так как этим создается ненужная, формальная, отнимающая много времени, обременительная канитель. У меня секретарей нет гонять каждый раз за мандатами. Да и вопрос о доверии не пустяк.

С товарищеским приветом
ДЕМЬЯН БЕДНЫЙ».

И Сталин заступился. Поэт Александр Жаров вспоминал: «Мария Ильинична (Ульянова. – Авт.) еще работала в “Правде”, но уже выполняла и новые обязанности по линии партконтроля. Я однажды вошел в ее редакционный кабинет в момент, когда она звонила по телефону Сталину. Я хотел выйти. Но Мария Ильинична остановила меня кивком головы. Разговор был о том, что вагон, в котором с разрешения Ленина разъезжал по фронтам во время Гражданской войны Демьян Бедный, теперь ему не нужен. Вагон стоит без действия где-то в тупике. И Марии Ильиничне поручено спросить у Сталина, согласен ли он с тем, чтобы демьяновский вагон был передан кому-то другому, кто в нем нуждается. Мария Ильинична говорила спокойно. Вдруг голос ее дрогнул. Сталин, видимо, оборвал ее, произнес какую-то фразу и положил трубку… Я смутился, когда Мария Ильинична посмотрела на меня: “Садитесь, Жаров… Вы слышали, что он сказал?” – “Нет”. – “Он сказал: согласен. Пусть отберут вагон у Демьяна Бедного и отдадут ему мой вагон”. После этого никто, конечно, не покушался на демьяновский вагон».

Демьяна Бедного в то время очень колоритно описал Валентин Катаев в очерке «Демьян рассказывает»: «Вижу его всегда, как бы сквозь строчки Маяковского: “Это кит – говорят. Возможно и так. Вроде рыбьего Бедного – обхвата в три. Только у Демьяна усы наружу, а у кита внутри”.

Вот он сидит – красный с мороза – массивный, тепло одетый, опираясь на палку, в высоких белых бурках, обшитых коричневой кожей, – посреди редакционной комнаты в журнале “Крокодил”, окруженный веселой крокодильской братией – художниками, фельетонистами, поэтами… На нем кожаная фуражка, – но не черная, комиссарская, а желтая, как у пожилого железнодорожного машиниста; во рту громадный мундштук с толстой папиросой, обволакивающей приятным дымком рыжеватые, жесткие, коротко подстриженные усы, – растущие, действительно, снаружи, а не внутри, – и неопределенно очерченный простонародный, крестьянский, рот со слабо окрашенными губами; и рыжеватые ресницы внимательно, настороженно прищуренных, хотя и улыбающихся, но в то же время – холодных, я бы даже сказал, сановных глаз, а на висках веером сухие мужицкие морщинки.

(…)

В просторном халате Демьян каждое утро брил свою яйцевидную голову с валиками жирка на затылке, аккуратно расставив бритвенный прибор на необъятном своем письменном столе среди свежих, только что полученных советских газет, уже во многих местах помеченных его красно-синим богатырским карандашом, а также номера немецкой “Берлинер Тагеблатт”, специально выписывавшейся им для того, чтобы быть в курсе буржуазной западной информации и пропаганды. Демьян хорошо владел немецким языком, но нередко в раздражении называл эту газету несколько по-русски – “Берлинер Тагебляд…”.

Он научился виртуозно брить свою голову, почти не заглядывая в зеркальце, и каждый раз я боялся, что он в пылу беседы отхватит себе кончик толстого уха, прижатого к голове, как вареник, – чего, однако, никогда не случалось, даже когда он брился в своем персональном салон-вагоне на полном ходу скорого поезда.

Бреясь, он любил рассказывать разные истории»…

Продолжение следует.

Подготовила Ольга Степанова, «УЦ».