Утраченные перспективы

Мы сегодня с грустью констатируем, что на территории Кировоградщины есть множество «останков» когда-то успешных и перспективных предприятий. По разным причинам они закрывались, перепродавались, разрушались. От некоторых не осталось ни камешка. Прошлое заводов, фабрик, цехов — лишь в воспоминаниях тех, кто там когда-то работал, будучи уверенным в завтрашнем дне.

Одна из таких потерянных перспектив — керамический цех, который находился в селе Цветное Александровского района. О нем нам рассказал бывший начальник, которому суждено было стать свидетелем упадка предприятия, Валентин Барбул.

Гончарство в Цветном было развито с древних времен. Видимо, потому, что в этой местности, в лесах, есть залежи глины, пригодной для производства посуды. Еще до того, как в тридцатых годах был построен цех, местные мастера дома делали горшки и миски. Говорят, что слово «гончар» происходит из двух составляющих — «горн» и «чаровать». То есть гончар — это очаровывающий горн. Вот и чаровали здесь много десятилетий. Делали миски и тарелки, чашки, тыквы, кувшины, бочонки и другую посуду. А потом был построен керамический цех.

Валентин Барбул возглавил предприятие в 1980 году. Цех был подчинен министерству местной промышленности, непосредственное руководство находилось сначала в Знаменке, затем — в Светловодске. Став начальником цеха, Валентин Семенович решил обновить оборудование. Поехал в Бердичев, на подобное предприятие, посмотрел, как работают там, и закупил две шаровые мельницы и два вакуумных насоса. «Оборудование было такое, что, изменив структуру глины, можно было производить фарфор», — вспоминает бывший начальник. До фарфора дело не дошло. Но делали качественную глиняную посуду.

Местной глины использовали только тридцать процентов, остальная — привозная из Пятихаток. Правда, цветнянская была намного лучше. Ну, была такая промышленная политика, иначе делать не разрешалось. Устранили «дутик» (известняк, от которого посуда трещала) и продолжили делать художественную посуду. Это были вазоны для цветов, кувшины емкостью от одного до трех литров и миски. Поставляли все это в торговую сеть Кировограда, Помошной, Новоархангельска, Долинской и Вознесенска.

Работало здесь полсотни человек. Но Барбул добрал еще двадцать пять. Непрерывное производство обеспечивало работой и достойной зарплатой всех — мастеров гончарного дела и художников росписи. При цехе даже был кружок, который посещали школьники. «Были такие ребята, что садились за круг (а он у нас был электрический) и делали настоящие произведения искусства», — говорит Валентин Семенович.

Распад начался в девяностые годы. Сначала это были проблемы с оплатой за потребленную электроэнергию. Продукция цеха была в магазинах, на складах, но торговля не шла. Это были те времена, когда у людей не было возможности покупать новую, хотя и такую красивую и качественную посуду. Покупали только необходимое. Всего за месяц цех задолжал, но этого было достаточно энергетикам для решительных действий. Приехали и отключили электропечь.

«Чтобы ее запустить, нужно трое суток, — объяснил Барбул. — Тогда приезжал директор из Светловодска, ругался, разбирался. А потом рассердился и сказал, что не заплатит». Поскольку работать не было возможности, люди ушли в отпуск за свой счет. Остались два сторожа, водитель, завскладом и начальник. Месяц рабочие дома побыли и стали искать работу. В любое время можно было всех собрать и восстановить производство, но нужны были средства для того, чтобы сертифицировать продукцию. Их, к сожалению, не было…

Через несколько лет налоговая цех продала. Причем за смешные деньги. В советские времена цех стоил 70 тысяч рублей, а продали его за 16 тысяч гривен. Оборудование было продано еще раньше, его увезли на «Криворожсталь». «Я чуть не дрался за него, — вспоминает бывший начальник. — Сколько ездил, искал, деньги большие заплатили, работали на нем… Так обидно было». Директор этими деньгами рассчитался с людьми — некоторым выплатили зарплату за шесть лет.

Новый хозяин керамического цеха был из Александрии. Люди надеялись, что он возобновит производство. Он сначала и обещал. Валентин Семенович в течение двух лет хранил то, что осталось. А осталось к тому времени более двух гектаров площади, старый и новый цеха, склады. В один печальный день приехали какие-то люди и сказали, что они новые хозяева. Сорвали замки (где была еще продукция), вырезали металл и разобрали здания на кирпичики. Уничтожили даже фундамент. Зато после себя оставили мусор и ямы. В складе на тот момент хранилось четыре с половиной тысячи мисок, около двух тысяч кувшинов, вазоны. Все это было раздавлено трактором…

Валентин Барбул последним ушел с производства в 2004 году, как капитан с корабля. Сегодня работает завхозом в местной школе. Несколько лет назад его пригласили в Днепропетровск с целью организовать там производство керамической посуды. Это был небольшой частный цех. Едва сдержал слезы, когда увидел в нем родное оборудование, которое когда-то было вывезено из Цветного на «Криворожсталь»…

Елена Никитина, «УЦ».

Добавить комментарий