Сохраняя интригу

Какова у вас первая ассоциация со словом «музей»? В лучшем случае картины и экспонаты, в худшем – пыль и скука. А вторая? В лучшем – Эрмитаж, Третьяковка, Лувр. Однако современный музей – это не только фиксация прошлых достижений человечества. Это многоцелевая площадка для демонстрации достижений культуры настоящего и даже будущего. О проблемах современного музейного дела, о втором юбилее Кировоградского областного художественного музея и о многом другом мы решили поговорить с его директором – Татьяной Александровной Ткаченко.

– Кировоградский областной художественный музей отпраздновал свое двадцатилетие. Скажите, что у музея изменилось за этот период?

– 4 января 1993 года – юридическая дата рождения музея. До этого момента с 1965 года существовала картинная галерея как отдел Кировоградского областного краеведческого музея, и находилась она в здании Спасо-Преображенского собора, пока в 1991 году церковь не вернули верующим, а фондовое собрание было перенесено в небольшое помещение здания, в котором сегодня находится музей. Поначалу штат был очень маленький, 4-5 человек, которые собирали экспонаты, возили их на реставрацию, проводили выездные выставки, так называемые выставки одного дня: ехали в районы, показывали экспонаты и возвращались. 9 мая 2001 года художественный музей открыл двери для посетителей, находясь тогда еще в арендованном помещении. А уже в 2004 году здание было передано на баланс музею. Мы увеличили экспозиционную площадь, стали развешивать картины в фойе, по лестничным пролетам. До этого момента не имели права этого делать. На сегодняшний день коллекция пополнилась уже в четыре раза. До юридического создания музея в наличии было 2167 произведений искусств. Сейчас мы имеем 8844 экспоната. Это касательно основного фонда музея, не говоря о научно-вспомогательном.

– Татьяна Александровна, как экспонаты попадают в музей?

– Существуют разные пути поступления предметов в музей. Очень редки случаи, когда посетитель приходит и говорит, что у меня, допустим, есть икона или вышитая рубашка. Как правило, это люди в возрасте, у которых нет наследников и некому передать семейный раритет. Мы обязательно пишем акт приема-передачи, где указывается, что фондовое собрание пополнилось экспонатом от такого-то человека, тогда-то. Люди должны понимать, что музей – не частная галерея, которая может выставить работы и продать их. Если кто-то передает нам предметы, то это является пополнением государственного музейного фонда и охраняется соответственно. Когда экспонат выставляется, на подписи под ним всегда указано, кем передана работа и когда.

При открытии персональных выставок художники передают свои работы музею или разрешают музейным сотрудникам выбрать экспонаты для пополнения фондов. Естественно, это все на законных основаниях, подписываются соответствующие документы. Как правило, это наиболее частое музейное пополнение. Иногда после выставки художник передает музею не одну-две работы, а тридцать-сорок. Так было в 2007-м году, когда открывалась галерея Петра Оссовского. Все картины, которые в ней представлены, – это подарок Петра Павловича музею.

– Сколько в Кировоградском художественном музее экспозиционных залов?

– Всего в музее пять больших залов, отдельные экспозиционные блоки и Картинная галерея Петра Оссовского. В стационарных залах – зал западно-европейского и российского искусства конца XVIII – начала XIX века, зал сакрального искусства и зал, в котором находятся работы художников-земляков, – экспозиции дополняются или реэкспонируются. В двух залах мы постоянно меняем выставки. В отдельных экспозиционных блоках у нас представлено декоративно-прикладное искусство. В Картинной галерее Петра Оссовского – три маленьких зала. Мы стараемся заполнить все до сантиметра, все повороты и развороты, свободные места на лестничных пролетах.

– Какие экспонаты в музее наиболее ценные, раритетные?

– Наверное, на этот вопрос нельзя ответить однозначно ни одному музею. У каждого свои приоритеты. Если взять, к примеру, какой-либо экспонат и говорить о его ценности, то многие произведения, закупленные в свое время, например, в период Советского Союза за двадцать рублей, сегодня уже могут стоить миллионы гривен или тысячи долларов. Если же произведение современного искусства на данном этапе времени имеет стоимость от пяти до двадцати тысяч гривен, то это не значит, что через тридцать или сто лет оно не будет ценнее, чем то, которое сейчас является самым дорогим.

В нашем музее, в зале западно-европейского и российского искусства конца XVIII – начала XIX века, представлены бесценные картины таких художников, как Алексей Саврасов, Иван Шишкин, представителя французской школы живописи Ипполита Робильяра. У нас есть работы Владимира Маковского, Павла Сведомского, Иоганна Келлера-Виллианди. Благодаря этим раритетам музейные сотрудники могут рассказывать о западно-европейской и русской школах живописи, украинском искусстве и художниках-земляках, а посетители иметь представление об этих художниках и их работах.

– Какой экспонат в музее особенно дорог вашему сердцу?

– Я не раз об этом думала. Может, это связано с первым впечатлением, не знаю… Я пришла работать в музей в конце 2002 года после преподавательской деятельности. Сначала – заведующей отделом художественного музея, затем замдиректора по научной работе, через полгода – уже директором. Была вынуждена оставить преподавание в вузе, так как стала терять голос. Так вот, на переломном этапе смены сферы деятельности, когда нужно было привыкнуть к другой рабочей обстановке, мне попалась на глаза картина Юрия Луцкевича «Искусствовед Петрова», которая у нас представлена в экспозиции зала художников-земляков. Не знаю, это было озарение, но такая она открытая… У нас есть фотография известного искусствоведа и художницы Ольги Петровой уже в летах на фоне этого ее портрета, где она изображена молодая и красивая. Сфотографирована Ольга была на выставке кировоградских художников, которую наш музей, из числа немногих, организовывал в 2009 году в Национальном заповеднике «София Киевская».

-Практикует ли музей меценатство?

– Главный меценат для музея – это художник. Подаренные им работы – это самая ценная помощь от мецената-художника. Если взять вот такой момент: у нашего музея нет транспорта, то в этом плане нам оказывают поддержку наши коллеги. Иногда помощь приходит от Николая Цуканова, владельца галереи «Елисаветград». Он пополняет свою коллекцию и иногда дарит нам картины. В плане работы мы не конкуренты, у нас существует своеобразная договоренность: вот знаем, что есть классная выставка, а мы не можем ее принять, то советуем выставить ее в «Елисаветграде», или наоборот. Наш музей в прошлом году открывал выставку художника, нашего земляка Сергея Дрыги. Его работы были представлены и в галерее Николая Цуканова, но не все вошли в экспозицию, и мы решили показать большее количество его работ у нас, запланировали сделать выставку его творчества и в этом году. Это такие моменты сотрудничества.

– В Европе хоршо известен наш земляк-коллекционер Александр Табалов. Не пробовали договориться с ним о выставке его коллекции картин? И как вообще работает такая схема взаимодействия – частный коллекционер и государственный музей?

– Мы неоднократно пробовали договориться о выставках с Александром Табаловым. Когда шла подготовка к открытию Картинной галереи Петра Оссовского, Александр Николаевич предоставлял художнику транспорт. При встречах обсуждался вопрос выставок из коллекции Табалова. У него есть работы известнейшего нашего земляка, художника Ивана Похитонова. Наш музей хотел выставить его картины… На все договоренности всегда говорилось «да», но, к сожалению, этим и ограничивалось. У нас был проект, мы привозили раритеты из фондов Национального художественного музея Украины, Киевского национального музея русского искусства, чтобы показать их людям, не имеющим возможность поехать в Киев. Для этого заключался договор с охранной фирмой, так как экспонаты очень ценные. Тогда мы и обращались к Александру Николаевичу по поводу картин Ивана Похитонова, но работ не получили. Что касается других частных коллекций, то в 2005-м году наш музей открывал выставку «Кольори i мелодiї українського свята». Выставлялись экспонаты из частных коллекций Виктора Ющенко, Ивана Гончара, Лидии Лихач. Организация перевозки и охраны произведений искусств была без проблем.

– Насколько трудно в наше время выживать музею?

– Очень сложно, и нам во многом помогает креативный подход к делу. В 2006-м году мы попали в первый музейный проект, который проходил в Украине. Это был украинско-нидерландский проект «Матра/Музеи Украины», был огромный отбор. В конечном итоге отобрали двадцать пять музеев, которые смогли пройти образовательную программу. Новый подход к делу, музейный менеджмент – все было ново. Там мы впервые услышали об акции «Ночь музеев», которую с 2008-го начали проводить у себя. По окончании проекта я получила диплом музейного тренера, два наших сотрудника прошли специальные образовательные программы. У нас ежемесячно кто-нибудь выезжает на разные конференции, семинары или лекции, – это как свежее дыхание. После этого мы готовим презентацию нового у себя в музее, и к нам последние 5-6 лет приезжают за информацией не только из районов нашей области, но и коллеги из других городов: Днепропетровска, Полтавы, Черкасс, Херсона, Луцка. Получив какие-то новые знания, мы не только применяем их у себя в музее, но и стараемся передать опыт, который приобретаем, нашим коллегам. На сегодняшний день в музее проводится программа «Украинская свадьба» с обрядовыми традициями. Наш опыт уже подхватили коллеги из краеведческого музея. Это в очередной раз доказывает, что для нас нет ничего невозможного. Мы первый музей, который имеет свой театр. Помимо того, что приглашаем театральные коллективы, у нас есть «Театр в Музее». 21 января будет премьера пьесы с заслуженным артистом Украины Юрием Жеребцовым. Приглашаем всех.

– Как музей конкурирует с Интернетом? Существуют интерактивные программы, которые позволяют путешествовать по залам, не выходя из дома.

– Нам очень полезен Интернет. Когда мы проводили «Ночь музеев», то для помощи привлекали волонтеров, молодежь. Давали такой клич в Интернете. Было много скептически настроенных, но, когда начали приходить люди, молодежь, пришлось добавлять стулья, приглашать больше охраны. Мы можем устраивать праздники, концерты, интересные программы, люди должны уйти с мероприятия довольными, а наша задача заключается еще и в том, чтобы сохранить экспонаты. Все анонсы, афиши выставок и других мероприятий мы размещаем в Сети. Так что можно сказать, что с Интернетом у нас больше сотрудничество, а не конкуренция.

– Не планирует ли музей выставить инсталляции или что-нибудь из ультрасовременного искусства?

– Такие планы у нас есть. К нам подходила наша землячка, молодой архитектор Наташа Cоловьева, она сама занимается живописью, живет в Киеве, кое-что предложила по поводу инсталляций. Несколько вопросов мы оговаривали с некоторыми музеями и художниками. Посмотрим, насколько это реально. У нас большая проблема для подобных проектов – это экспозиционные площади.

– Вы активно работаете с так называемыми выездными выставками. Будете и дальше заниматься таким делом?

– Областная телерадиокомпания предложила нашему музею стать партнерами в съемках передач о детях из детских домов. Когда делается сюжет, задействован, как правило, один ребенок. Остальные дети в это время смогут посмотреть выставку, посетить мастер-класс. В нашем музее каждый сотрудник закреплен за районом области. Выезжаем в школы, детские дома, интернаты с программами для разной возрастной категории. Естественно, мы не едем с раритетами, везем репродукции или небольшие работы современных художников.

– Что бы вы посоветовали посмотреть человеку, который ни разу не был в художественном музее?

– Прежде всего – прийти в музей. У нас всегда есть, что посмотреть. Имеется обзорная экскурсия, которая длится сорок минут. А можно прийти и на тематические, выбрав то, что для каждого ближе. Вот, например, зал сакрального искусства, в котором представлены иконы, не такой уж и большой, а можно находиться там два часа. У нас каждый раз бывает что-то новое, мы за месяц открываем 5-7, иногда 10-12 выставок. Хотите, просто подойдите, посмотрите на само здание, послушайте историю музея, пройдитесь по фойе. На втором этаже у нас сегодня представлена выставка, приуроченная к двадцатилетию музея, которую, гарантирую, вы никогда нигде не видели, потому что экспонируемые полотна все время были у нас в запасниках. Это огромные работы, которые весь коллектив с трудом доставал из хранилищ. Каждый месяц есть дни свободного посещения. Просто приходите и побродите по музею, даже без экскурсовода.

– Татьяна Александровна, какие планы у музея на этот год?

– Что касается выставочной работы, то музей будет радовать и удивлять. Мы всегда к принятому плану добавляем процентов тридцать. Очень открыты, гибки, можем принимать разные выставки, но для нас важно, чтобы это было интересно для посетителя. Наша мечта – получить дополнительные помещения для хранения фондов, для экспозиции музея. У нас до сих пор нет акта на землю, для музея это большая проблема. Нет гидроизоляции, а это температурно-влажностный режим, необходимый для хранения полотен, распостраняется грибок, который вреден как для экспонатов, так и для здоровья сотрудников. Необходимы также комфортные условия для работы людей и для хранения экспонатов. Это наши надежды и наши планы, и мы надеемся, что в этом году они будут в большей степени решены.

– Для того, чтобы быть хорошим музейным сотрудником, одного энтузиазма недостаточно. Что, на ваш взгляд, для этого нужно еще?

– Нельзя делать что-то наполовину. Как у перфекционистов. Если мы организовываем выставку, то она должна быть лучше предыдущей, если проводим мероприятие, то о нем должны знать все остальные. Самое главное для музейного сотрудника – иметь хорошее базовое гуманитарное образование и заниматься самообразованием. Учиться – важно!

Прежде всего, мы интригуем посетителя музея, пусть не договаривая чего-то, не выдавая всей информации сразу, тем более что много говорить для экскурсовода плохо, потому что человек не воспринимает избыток информации. Если ему удается посетителя заинтриговать, то к такому экскурсоводу придут и в следующий раз. Бывает, заранее говорят: я хочу, чтобы экскурсию провел такой-то сотрудник. Это уже определенный показатель в работе, значит, он находится на своем месте. Мы ввели практику – каждый четверг показываем фильмы-лекции о музейном деле, приглашаем своих коллег, посетителей. Дополнительные знания – они необходимы. Научным сотрудникам сложно, они должны полностью владеть материалом о тех работах, что представлены в музее. Если учесть то, что выставки часто меняются, очень многое нужно учить дополнительно. Человек, работающий в музее, должен быть всесторонне развит, чтобы ни один вопрос посетителя не застал его врасплох.

Ольга Смирнова, фото Елены Карпенко, «УЦ».