Справедливости не будет — берите, граждане, деньгами?..

Без малого восемь лет прошло со времени жестокого убийства Василия Михалкова, 40-летнего жителя Марьевки Компанеевского района Кировоградской области. По свежим следам о преступлении писали «Народное слово» и «Украина-Центр». Но и по сей день виновные в убийстве остаются безнаказанными. Если точнее — их… нет: нет человека — и виновных нет! Кировоградский юрист Игорь Погасий довел дело до Европейского суда по правам человека и выиграл в высшей судебной инстанции Европы (и это далеко не первый его выигрыш на столь высоком судебном уровне). Но все ли вопросы закрыты в результате?

В январе этого года суд в Страсбурге (не в Компанеевке, не в Кировограде, не в Киеве — во Франции!) вынес наконец свой вердикт по делу «Михалкова и другие против Украины». Как и следовало ожидать — не в пользу Украины. Государству было нечего противопоставить доводам кировоградского юриста. И теперь за свое бездействие оно выплатит денежную компенсацию Михалковой (матери убитого) и другим его родственникам. Но… не вернут эти деньги жизнь их сыну и брату. И — в очередной раз! — возникает повод для горького вопроса: а за державу не обидно, если ее граждане становятся жертвами милицейского, прокурорского и судебного произвола, а она, держава, не способна защитить их права и законные интересы, и защиту приходится искать за тридевять земель?..

Напомним то, что рассказала Ольга Кузьминична Михалкова, мать Василия, кировоградским журналистам еще в 2003 году, после гибели сына. Сегодня практически весь этот фактаж отражен в постановлении Европейского суда.

Не был ее сын ни преступником, ни социально опасным типом. Армейскую срочную службу отслужил на Севере, в Архангельске, там женился — а потом что-то не сложилось, с женой разошелся, вернулся домой, к матери.

С работой тоже не заладилось… Делал что-то по дому, даже помогал матери на ферме, где она работала до ухода на пенсию. За несколько лет до трагической гибели попал в мотоциклетную аварию — врачи ему после нее череп по кусочкам собирали, но спасли. А время от времени срывался, искал забвения в алкоголе — и тогда уносил что-нибудь из дому, чтобы обменять на самогон. И все же оставался для матери сыном — пусть непутевым, но верила она, что не пропащим (из публикации в «УЦ» «Из райотдела — в рай»).

Ольга Кузьминична не скрывала: порой ей было трудно ладить с сыном — но только когда пил:

— Зла он никому не делал, нигде пьяный не валялся по улицам. Как выпьет — придет домой, ляжет… Но ссорилась с ним, потому что он то одно из дому возьмет, то другое. Просила, чтобы на лечение отправили… Перед Новым годом (2003-м, после очередного обращения матери к местной власти за помощью. — Авт.) дали ему пятнадцать суток — отсидел, пришел — смотрю, тут у него синяки и тут… А потом после Нового года… он, когда Новый год встречал, вот так фотографию жены поставил и сына, один поужинал — и перестал пить. Три месяца не пил — ничего! И наварит, у меня как раз воспаление легких было, и за коровой смотрит — ну все хорошо было… А в апреле выпил. Сначала за день рождения среднего брата, а потом Пасха пришла — и снова. Взял полмешка пшеницы — я стала с ним ссориться: говорю, сегодня нельзя ничего выносить — как раз корова растелилась у нас в тот день…

В этом месте своего рассказа Ольга Кузьминична горько расплакалась…

Понятно, в тот день вновь мать попыталась найти помощь у власти… О том, что последовало, она подробно рассказала кировоградскому журналисту Виктору Крупскому («Народное слово» от 13 мая 2003 года, публикация «Могила від дільничного інспектора»): «Неймовірну, але, здається, правдиву історію повідала нам днями жителька села Мар’ївки Компанiївського району Ольга Михалкова. Її нещодавно спіткало велике горе — загинув син, i, за словами матері, вона зобов’язана цим дільничному інспектору міліції та його помічникові, які тяжко, у неї на очах, побили Василя. Це сталося 29 квітня».

И далее (там же):

— I відразу потягли Василя на вулицю, — згадує Михалкова. — А витягнувши його з двору, заходилися бити. Лупцювали лежачого ногами. Я підбігла, просила, щоб припинили, але міліціонери тільки посміхалися. Хоча на деякий час припинили товкти Василя. Дільничний сів на нього i виламував йому руку. Кажу, мовляв, що ж ви робите, Васильовичу. А синові, бачу, погано. Збігала у двір, принесла води. Дільничний ту воду вилив, а кухля пожбурив геть. Потім Василя тягли знову у бік дороги. Так тягли, аж штани з нього спали. Десь метрів двадцять-тридцять його волочили, а що я їх благала припинити знущатися — сміялися. Близько години все це тривало, поки не приїхала машина, куди Василя кинули. Повезли його в Компанiївку, в райвідділ.

А наутро, 30 апреля, мать поехала проведать сына в Компанеевку, в райотдел. Повезла ему пасху, яйца… и услышала, что он умер…

«УЦ» в публикации 2003 года процитировала и заключение судмедэксперта: «Свидетельствую, что на основе вскрытия мною определена последовательность патологических процессов (состояний), которые привели к смерти, и установлена следующая причина смерти:

а) острая кровопотеря;

б) закрытая тупая травма живота с разрывом брыжейки тонкого кишечника;

… дата травмы — год 2003, месяц 04, число 29;

… смерть наступила: в […] Компанеевка, РОВД» («УЦ» от 29.08.2003).

А в одной из последующих экспертиз (сведения об этом содержатся в документе Европейского суда) был сделан вывод, что полученная В.Михалковым травма не могла быть результатом обычного падения на плоскую или выпуклую поверхность, но могла быть следствием удара, возможно ногой, причем удар наносился в живот под острым углом.

То есть Василий Михалков умер в стенах РОВД (!) от внутреннего кровотечения. Хотя, если бы своевременно получил медицинскую помощь, мог остаться в живых…

А затем… Затем началось «хождение по мукам»…

Уголовное дело в связи со смертью Василия Михалкова в РОВД то возбуждали, то закрывали, то возбуждали вновь. Но не в отношении конкретных лиц, а по факту. На пути к Европейскому суду по правам человека юрист Игорь Погасий, добиваясь справедливости, прошел через все прокурорские и судебные инстанции от Компанеевки до Киева и… убедился: возможность добиться справедливости в национальной судебной процедуре исчерпана полностью. Еще в 2003-м он высказал опасение, что дело, возбужденное «по факту», останется «висяком», хотя Прокуратура Кировоградской области и сообщала, что «дело взято под контроль».

Опасение Игоря Петровича сбылось. Когда в конце 2009 года Европейский суд, готовясь к рассмотрению дела «Михалкова и другие против Украины» по сути, запросил от заявителей и государства информацию о состоянии расследования убийства Василия, заявителям было нечего сообщить Европе: никаких признаков движения по уголовному делу они не наблюдали. Скорее наоборот. Люди в погонах, которые забирали Василия из Марьевки, оформляли в райотдел, находились на дежурстве, когда в «обезьяннике» умирал Василий, и т.д., росли в должностях и званиях (один из них вырос до должности начальника угро района), словом, продолжали жить… И работать в органах МВД.

Зато государство представило в суд весьма обширную справку (слишком обширную для цитирования). Однако по ней невооруженным глазом видно, что пик активности по делу, возбужденному в 2003 году, пришелся на… 2010-й — после запроса Европейского суда. И завершилась эта «активность» тем же, чем завершилась в 2003-м. То есть… ничем…

Разумеется, доводы государства были признаны в Страсбурге несостоятельными. Суд пришел к мнению об ответственности ГОСУДАРСТВА за жестокое обращение и смерть Василия Михалкова, а также о неспособности власти эффективно расследовать смерть Василия Михалкова — то есть, опять-таки, о ее несостоятельности. Нравится вам, читатель, такая формулировка? Испытываете вы гордость за то, какой имидж создает себе Украина в Европе?

За что теперь, как уже было сказано, и выплатит Украина материальную компенсацию родным убитого. Ее общая сумма, не считая судебных издержек, составит 70 тысяч евро.

Государство — понятие очень высокое. Но ведь нерадивые чиновники, которым плевать на справедливость — неважно, прокурорские или судейские, — тоже олицетворяют государство? Почему мы не знаем ни одного примера, чтобы после проигрышей Украине в Страсбурге они расплатились бы за это своими должностями? Почему, наконец — и этот вопрос «УЦ» задает тоже не впервые, — не из их кармана выплачиваются денежные компенсации?..

Но вот какую информацию удалось найти в Интернете. То, что Украина по числу обращений в Европейский суд по правам человека занимает одно из лидирующих мест, — давно не секрет. Но сразу в нескольких источниках приводятся со ссылкой на минюст данные о суммах выплат по решениям Европейского суда в 2007-2009 гг. Это более чем три четверти миллиона (и не гривен!) — 789 тысяч 198 евро. На протяжении 2008-2009 гг., сообщает, в частности «Обозреватель», в бюджете Украины было заложено на эти цели по 20 миллионов (!) гривен в год. Даже по сегодняшнему курсу — это около 2 млн евро ежегодно.

Государственный бюджет трещит по швам, Украина берет иностранные займы, обещают повысить пенсионный возраст и урезать пенсии, но нерадивым, безответственным и просто бездушным чиновникам заранее дана индульгенция — из кармана налогоплательщика, то есть каждого из нас!

Проигрыш в Европейском суде, сообщил также И. Погасий, обязывает государство одновременно устранить все те причины, которые вынудили заявителей дойти до Европейского суда. То есть пересмотреть ранее принятые незаконные судебные решения, возобновить не доведенные до логического конца юридические процедуры и т.д.

Но вы верите, что это будет сделано? Что нерадивые чиновники враз «исправятся» и начнут свято блюсти интересы государства и его граждан? Индульгенция выдана. И, значит, по-прежнему для отчаявшихся и изверившихся последней надеждой останется только обращение в Европейский суд? Чтобы получить если не справедливость, то хотя бы деньги?..