Беда не приходит одна

Два сюжета смешались в этой истории. Если выразиться точнее, две беды, идущие рядом и сошедшиеся клином на одном человеке — кировоградке Нине Александровне. Первая беда — сын-наркоман, который ныне пребывает в СИЗО в ожидании апелляционного суда. Вторая беда связана с тем, что кому-то приглянулась квартира Нины Александровны. Но Нина Александровна убеждена, что одна беда, пребывание сына в СИЗО, прямо связана с другой — с историей вокруг квартиры, а потому в последнее время начала опасаться уже и за собственную жизнь.

«Мать узнаёт последней»

Что мешало этой семье быть благополучной? Как рассказывает Нина Александровна, сын в свое время честно отслужил в армии. Служил в секретной ракетной части в «Приднестровье». Это было еще советское время, когда слово Приднестровье не ассоциировалось с военными и политическими конфликтами. Вернулся домой отличником боевой и политической подготовки. Вернулся не мальчиком уже, а мужчиной — крепким, тренированным, с весом за сто килограммов.

Но то, что произошло дальше, не сразу дошло до понимания Нины Александровны. Сын вдруг начал худеть, стал раздражительным, не таким, как раньше. Мать пыталась разговорить его, но безуспешно.

— Я даже проверяла у него, сонного, руки, — признается Нина Александровна.

Ей это посоветовала знакомая, у которой сын, увы, тоже был наркоманом: «Нина, посмотри его руки, когда он будет спать». Но исколотых вен мать тогда не увидела. И правда дошла до нее слишком поздно. «Мать узнаёт последней», — замечает по этому поводу Нина Александровна.

И все равно материнское сердце ищет оправдания для сына:

— Он после армии сломался, когда вернулся и узнал, что его девушка не дождалась…

Однако в один прекрасный день ее Васю задержали на улице с пакетиком молотого мака в кармане. Поставили на учет в наркологическом диспансере, положили на принудительное лечение…

«Мама, я ему должен»

— Трижды после этого он лечился по собственному желанию, — продолжает свой грустный рассказ Нина Александровна. — Лечился, чтобы работать. Он хотел работать…

— Трижды лечился и все равно возвращался к употреблению наркотиков?

— У нас город маленький, и даже тому, кто вылечился, не позволяют выйти из этого круга. Начинают «угощать», а потом предъявляют ультиматум: «Ты должен!» Такое было и у Васи. Я его спрашиваю: «Зачем приходит Боря?» Боря — взрослый человек, и я знала, что он наркоман. «Что у тебя общего с ним?» А он мне говорит: «Мама, я ему должен». Бори уже нет в живых, а ведь такой был крепкий с виду… Я Борю спрашиваю: «Сколько должен, за что? Как ты мог ему одалживать, если он не работает, живет на моем иждивении?» А Боря рассказывает мне какую-то сказку, что Вася брал деньги, чтобы начать свой бизнес: поехать в Одессу, купить дешево сигареты и жвачку, а потом продавать в Кировограде. Сплошное вранье. Но в конце спрашивает: «Мне его что, в посадку вывезти, если долг не отдаст?»

— Большие деньги пришлось возвращать?

— Я уже не помню, купоны тогда еще ходили или уже гривни, но… немаленькие… Потом Вася ушел от меня, жил с женщиной-наркоманкой, старше себя, ее тоже уже нет. Наркотики покупал то на одной «точке», то на другой. Об этих «точках» все знают. Я же слышу, что вокруг говорят: на Балашовке — «точка», на Балке — «точка» и так далее. А потом… потом, я думаю, он начал понимать, в какой трясине оказался, и пытался изменить свою жизнь. «Я не думал, — говорил он мне, — что наркотики могут затянуть до такой степени. Это страшно. Если бы начать жизнь сначала, я бы никогда не стал их даже пробовать». И еще говорил: «Я больше добра сделал, чем сотрудники ОБНОНа». Скольким он говорил: одумайтесь, бросьте, пока не поздно…

«Хочу вашу квартиру»

Васю, рассказывает Нина Александровна, задержали в апреле прошлого года. По ее убеждению, для задержания не было оснований: он действительно пытался изменить свою жизнь.

— Он до задержания три с половиной года уже прожил в гражданском браке. Хорошая молодая женщина — она не связала бы свою жизнь с конченым наркоманом. Они ребенка хотели — а ведь все знают, какие рождаются дети от наркоманов. Нет, он не был конченым человеком — он книги читает, газеты, интересуется новостями жизни…

— А когда началась история с квартирой — до его задержания или после?

— До задержания.

По мнению Нины Александровны, это своего рода точка отсчета:

— Подъехали какие-то. Говорят, хотим вашу квартиру купить под магазин. Я говорю, что не продаю и не собираюсь. И вообще — не получится магазин, тут еще квартира соседки. А они в ответ: с соседкой проблем не будет, садитесь в машину, покажем вам квартиру, которую предлагаем на обмен. Я сейчас с ужасом думаю, куда бы они меня могли завезти, если бы в машину села… А они мне говорят: а ведь мы вашего сына знаем… Нет, не случайно, наверно, они это сказали. И где-то вскоре после этого Васю и задержали. А по поводу моей квартиры еще не раз подъезжали, соседке говорили: если Нина надумает продавать, дайте нам знать, мы вас отблагодарим. Соседка им говорит: а зачем Нине квартиру продавать? А они усмехаются: а зачем квартира наркоманам? И пока суд шел, не раз подъезжали, даже давали понять, что, если квартиру продам, отделается Вася условным сроком.

Квартира Нины Александровны расположена в доме на одной из улиц недалеко от центра города. И в одном, по крайней мере, с ней можно согласиться: если в центре и на главной улице все давно продано и перепродано, то и ее квартира теперь может быть для кого-то лакомым кусочком.

Пока суд да дело

Сын Нины Александровны Василий Кургуз был задержан по подозрению в сбыте наркотиков. И сегодня женщине, загнанной жизненными обстоятельствами в угол, все, что происходило до задержания, во время задержания и после него, кажется одним большим сговором.

Сын был задержан якобы на основании анонимки — причем написанной со слов некого третьего лица, то ли алкоголика, то ли наркомана, находившегося в «бомжатнике». По мнению Нины Александровны, это была заказная анонимка. Следствие, по ее словам, было коротким, зато суд под председательством судьи Галины Бутельской — долгим, продолжался почти год. Сегодня замороченной женщине начинает мерещиться, что даже судья была в курсе дела: дескать, истинной ставкой в уголовном деле является не правосудие и не борьба с распространением наркомании, а столь необходимая кому-то квартира.

Защищала Василия Людмила Сосна — известный в городе адвокат. Кстати сказать, известный еще и тем, что разрушила немало неправедных обвинений. Так и в этом деле, по ее словам, в ходе судебных слушаний была вскрыта «полная фальсификация досудебного следствия», а по этой причине, подчеркивает Людмила Евгеньевна, прокурор в конечном итоге «отказался поддерживать обвинение по двум эпизодам сбыта наркотиков» и изменил обвинительное заключение непосредственно в зале суда. Однако и тот фактаж, который лег в основу приговора, по оценке адвоката, вызывает серьезные сомнения, и суд, руководствуясь нормой закона, обязывающей толковать сомнения в пользу подсудимого, должен был бы вынести оправдательный приговор.

Но на самом деле этого не произошло. 5 лет лишения свободы с конфискацией имущества — таким был приговор суда. Людмила Сосна подала апелляционную жалобу, в которой просит отменить приговор Ленинского районного суда Кировограда, а уголовное дело закрыть за недоказанностью состава преступления. Государственное обвинение отреагировало апелляционным представлением, в котором просит увеличить срок наказания. Нина Александровна пишет заявления и жалобы в органы прокуратуры, пытаясь доказать, что даже сама процедура задержания ее сына — по результатам так называемой оперативной разработки — носила незаконный характер. Жена Василия ждет его и, как и Нина Александровна, надеется на справедливое решение суда. Неизвестно, о чем думает сам Василий Кургуз, ожидающий апелляционного суда в стенах СИЗО. Но материнское сердце Нины Александровны верит, что он, выйдя на свободу, уже никогда не прикоснется к наркотикам.