Рубрика: 07

О нашем крае написано немало. Но как-то так получилось, что цитируем мы обычно одно и то же. Самая популярная цитата – из книги Льва Троцкого «Моя жизнь». Помните: «Ни одна из столиц мира – ни Париж, ни Нью-Йорк – не произвела на меня впоследствии такого впечатления, как Елизаветград, с его тротуарами, зелеными крышами, балконами, магазинами, городовыми и красными шарами на ниточках»? Цитата, безусловно, красивая и для нас, патриотов, приятная. Правда, стоит, наверное, оговориться, что речь здесь идет не столько о великолепии Елисаветграда, сколько о впечатлениях совсем маленького, местечкового мальчика (лет четырех-пяти, как понятно из контекста), который впервые попал в большой город на ярмарку.

Больше всего, конечно, написано о Елисаветграде начала двадцатого века. И это вполне объяснимо. Приведу еще одну довольно известную цитату: «Феномен Елисаветграда состоит, пожалуй, в том, что ни один уездный город Российской империи на рубеже XIX-XX веков не дал миру столько выдающихся личностей». Написал это историк Леонид Вернский, который никогда не был в нашем городе, а историей его заинтересовался, когда писал о своем деде – академике Игоре Тамме. Вполне закономерно, что большинство этих выдающихся личностей позже написали мемуары, воспоминания – отсюда и огромное количество цитат именно о начале века.

Следуя принципам проекта «В воспоминаниях современников», мы не выбирали самые лестные и красивые цитаты, а постарались найти в литературе описания Елисаветграда, Бобринца, Новомиргорода, относящиеся к разным эпохам, и расположить их в хронологическом порядке.

Путешествие Елисаветградской провинцией

Первые литературные воспоминания о нашем крае датированы 1774 годом. Точнее, они не совсем литературные – это дневник академика Иоганна Гильденштедта, который в 1768 году по поручению Петербургской академии наук отправился в «ученое путешествие» по югу Российской империи, целью которого было изучить и описать природные богатства малоизученных пока территорий. Иоганн Гильденштедт вел очень подробные дневники, записывая все свои передвижения: куда поехал, где ночевал, у кого обедал и т.п. Перевел и опубликовал дневники ученого елисаветградский ученый Владимир Ястребов в 1889 году. Приведем несколько отрывков (орфография Ястребова сохранена):

«1774. 6 мая выехал я из Кременчуга с намерением объехать Елисаветградскую провинцию и потом направиться в Крым. Мою свиту составляли живописец Белый, охотник один, кизлярский дворянин в качестве татарского толмача, два конюха, повар, двое слуг и 5 казаков из Кременчуга, которых в Крылове должны были сменить другие 10 человек. Мы имели в своем распоряжении карету, а для багажа пять телег с 19 ломовыми лошадьми».

«26 мая. Новый Миргород – административный центр Чорнаго гусарскаго полка и важнейший населенный пункт во всей провинции после крепости Св. Елисаветы. Он населен раньше основания Новой Сербии назывался прежде Тресяги.

(…)

В нескольких стах саженях от южнаго берега Большой Выси есть здесь правильно-пятиугольная площадь, сажень во 100 в поперечнике, окруженная земляным валом и сухим рвом, прерываемыми двумя воротами. На ней стоят две церкви – одна каменная, а другая деревянная, – и, пришедшие теперь в полный упадок, деревянные дома генерала Хорвата, с остатками разведеннаго им фруктоваго сада и липовой аллеи. Вокруг крепости правильными улицами расположены дома жителей, которых здесь может быть около 600. Кроме офицеров – отчасти отставных, отчасти находящихся на службе – проживающих здесь в большом числе, есть здесь и купечество, которое ведет значительную торговлю и в постоянных лавках, и на окрестных ярмарках; имеется также и цех ремесленников; купеческое общество и ремесленный цех находятся в непосредственном ведении губернской канцелярии.

Близь Миргорода есть также завод кирпичный и кожевенный. Кирпич, выделываемый здесь, – дурного качества, потому что и глина не совсем хороша, и обрабатывается плохо. Цены довольно низкие: за 1000 штук 27 р. Кожевенный завод тоже похвалы не заслуживает.

Строевой лес и дрова жители Миргорода получают из Польши, из окрестностей местечка Турья, в 10 верстах отсюда. За воз валежника, пригоднаго на топливо, платят польскому помещику князю Любомирскому 6 коп. за воловый и 3 к. за конный; – за дубовую, липовую, вязовую и грабовую балку на постройку – по 30 коп. Когда начальником провинции был Хорват, поляки без всяких противоречий отпускали лес безплатно, но при проведении границ леса эти необдуманно уступили Польше. Теперь можно убедиться, что тогда еще надлежало настоять, чтобы и этот лес, и Болтиш, и Нерубай отданы были русским».

«30 мая. Архангельск устроен до основания Новой Сербии, жители прежде называли его Торговицей. Здесь впадает в Синюху речка Торговица. На северной стороне поселение расположено вдоль Синюхи, где весьма плотно разместилось около 300 домов; на южной стороне их меньше, здесь имеется редут, окруженный палисадом или частоколом, под защитой которого содержится также церковь. Здесь есть торговцы, содержащие лавки, а также ремесленный цех. Всего насчитывается 39 купцов. Ремесленников – 23 человека. Производится также взаимообмен с лежащим на западном берегу Синюхи польским селом Торговица, в котором насчитывается около 200 дворов и имеется церковь. Устройство мельничной плотины на Синюхе позволило соединить оба эти поселения. Мельницы, независимо от того, принадлежат они русским подданным или, как на западной стороне, содержится польским евреем, благодаря запруде могут работать даже в очень сильное мелководье; видел я и людей с саками, как называют в окрестных местах корзины для рыбы».

«6-11 июля мы провели в крепости Св.Елисаветы.

На западной стороне Ингула, ниже крепости, тянется вдоль берега форштадт, называемый Пермским лагерем, потому что здесь прежде стоял лагерем Пермский полк. В нем около 120 домов. Здесь считается 2400 жителей обоего пола. Военное поселение заключает 3 батальона гарнизона, кроме артиллерийской команды.

В крепости стоят только общественные здания, в которых живут холостые солдаты, комендант и некоторые офицеры. Церковь, гауптвахта, провинциальная канцелярия, школа и тюрьма также находятся в крепости, все в очень плохом состоянии. Дома здесь все деревянные, построены худо, покрыты частию гонтом, частию соломой. Мостов через Ингул нет, потому что высокая весенняя вода срывает их. В настоящее время воды в Ингуле так мало, что во многих местах через него можно перепрыгнуть, в других он образует обширныя и глубокия лужи. Течение в нем едва заметно, поэтому вкус воды очень неприятен.

Торговля здесь теперь небольшая, но в мирное время, когда границы с Польшей, Крымом и Валахией свободны, очень значительна. Вся здешняя провинция свободна от таможеннаго сбора. Кроме общераспространенных ремесленников, здесь есть несколько кожевников.

Верстах в трех к югу от крепости, на северной стороне ручья Сугоклеи, версты на две выше его устья, расположен сад, разведенный на казенный счет. На высоких местах в виде аллеи посажено много вишен; на возвышенности, обращенной к югу, виноградные лозы, а в низине, вдоль ручья – различные, большею частию – самые обыкновенные плодовые деревья. Грецкие орехи и персики малы и их не много.

На восточной стороне Ингула лежит слобода Ковалевка, в которой считается около 50 домов, а почти на версте к северо-западу от него – кладбище, на котором будет построена теперь и церковь; оно находится на возвышенности, близь оврага Криничная балка, в котором также есть около 50 домов, называемых Криничатый хутор. Все они причисляются к форштадту и принадлежат тамошним купцам.

На кладбище лежат два надгробных камня, вырубленные из местной беловатой, полевошпатной породы и имеющие около сажени длины и фута по два ширины и толщины; на верху высечены кресты и очень неразборчивые надписи по-русски. Они относятся к 1772 году и положены в память майора Гессия, занимавшаго здесь место коменданта, и в память родственника его.

Близь слободы Ковалевки стоит кирпичный завод, содержимый на счет казны. В нем две печи, разделенные только простенком: одна вмещает 27000, другая 37000 кирпичей, первая потребляет 6-ть, вторая 12-ть кубических сажень дров в течении 7-ми дней. Дрова привозят из Чернаго леса. Кубическая сажень составляет 6-ть возов, а воз дров стоимостью равен только 200 кирпичей. Таким образом здесь выгоднее обжигать кирпичи, чем даже в самом лесу.

Запорожцы не охотно вступают в какие либо сношения с москалями, как называют они великоруссов, волохи и малороссы переходят к ним больше по склонности, чем по принуждению…».

Совсем другой характер имеет чуть более поздний (1816-1817 год) елисаветградский дневник «Южно-русский город в начале текущего столетия» Александра Пишчевича, который жил в своем имении в с. Скалевом Александрийского уезда. «Из сведений Пишчевича о Елисаветграде мы получаем одностороннюю, конечно, но не лишенную бытоваго интереса картинку, в особенности по отношению к характеристике тогдашних сынов Марса. Любопытно сравнить ее с тем, что теперь представляет этот город» – написано в предисловии к запискам отставного офицера в журнале «Киевская старина» за 1886 год.

«10 июля. Квартира графа Палена против церкви старообрядческой. Его сиятельству показался частый звон колоколов беспокойным и потому он запретил долго оный производить, а особливо рано поутру…»

«5 сентября. Полиция в здешнем городе ничего не значит в рассуждении чинимых военными беспорядков. По положению армейского генерал-штаба, корпусные начальники имеют право наблюдать за беспорядками по части гражданской. Но в том же положении ничего не сказано, что делать, ежели гражданская часть увидит в корпусном начальнике сумасбродство; по-видимому полагалось, что таковой начальник должен быть муж избранный, муж достойных качеств. Граф Пален, не будучи таковым, но права данные остаются при нем и потому он деспотически управляется в Елисаветграде; он взял на себя распределение в городе квартир и произвольно ставит в дом штаб-офицера или кого другого, словом: “я так хочу”. И от сего определительного слова вышло, что у некоторых граждан есть по три дома и все три заняты постоем, а другие в городе для приезда, где занимаясь городскою жизнью, мало помышляют о своей должности…».

«Очень неважный городок»

Пожалуй, самые интересные воспоминания о Елисаветграде середины девятнадцатого века написал архитектор Андрей Достоевский. У нас его мемуары цитировать не любят. Петербуржец Достоевский довольно зло смеется над своими заказчиками – провинциальными помещиками и неказистостью самим «неказистым», «плохоньким» городишком Елисаветградом, что как-то обидно. Но воспоминания его написаны очень талантливо, читаются залпом:

«Город Елисаветград 46 лет тому назад, т.е. во время моего туда водворения (Достоевский приехал сюда в 1849 году), был очень неважный городок с 15 тысячами жителей, и то сомнительных. Самый внешний вид города был далеко неказист! На так называемой Большой улице, идущей по направлению большой дороги из Кременчуга до моста на реке Ингуле, самой лучшей тогда улице, встречалось несколько деревянных строений, крытых соломой».

«Надо сказать, что в то время на всех деревянных крышах деревянных строений устраивались так называемые предохранительные от огня снаряды. Они состояли из одной ступеньки вокруг крыши, по которой можно было бы пройти кругом всего здания, и из скамейки на коню крыши, на которой помещалась кадка с водою и шваброю. На устройство этих снарядов был разослан по всем местностям высочайше одобренный литографированный чертеж, и по этому чертежу, с большими понуждениями полиции, на всех деревянных строениях были уже устроены эти снаряды, и довольно долгое время уже существовали, и сам граф неоднократно их видел. Снаряды эти, кроме вреда для крыши и безобразия, никакой пользы не приносили, и ныне, слава богу, совершенно уже выведены из употребления. В городе все обыватели очень метко окрестили их названием кошачьих тротуаров».

«Осенью в этот год (речь идет о 1854-м. – Авт.) был большой кампамент в г. Елисаветграде, на который в последний раз приезжал император Николай I. Кампамент сошел благополучно, и государь остался отменно всем доволен. Представлявшимся гражданам, при которых представлялся и я, государь между прочим высказал тогда: “Ваш город год от году отстраивается и хорошеет!” Частицу этого лестного отзыва я мог без натяжки и преувеличения отнести и к себе, потому что кто же более трудился по постройкам, как не я, городовой архитектор?!

(…)

Осенью же этого года, кажется, в сентябре месяце, состоялся проезд через г. Елисаветград государя императора Александра II в Крым (это уже в 1855-м. – Авт.). День проезда, конечно, был известен заранее, и в этот день так называемая Большая улица была запружена народом, вышедшим встречать государя. Проезд был назначен около 2-х часов дня, но публика, конечно, собралась гораздо ранее.

(…)

Государь ехал в открытой коляске, он показался с лица очень похудевшим, и вообще был очень серьезен, даже пасмурен. Через Елисаветград он проехал, не останавливаясь, прямо на почтовую станцию (почти за городом), где в прибранных кое-как еврейских помещениях сервирован был для государя и свиты его дорожный обед. Я с батюшкой на извозчике тоже поехали на почтовую станцию, чтобы еще раз видеть государя. Обед продолжался не долее одного часа, а по окончании обеда государь вышел в шинели и фуражке и с папиросою в зубах, медленно сел в коляску, милостиво раскланялся с публикою, и коляска понеслась вскачь … Помню одно из впечатлений публики: большинство публики, присутствовавшей при выходе государя из почтовой станции после обеда, состояло преимущественно из пожилых людей, и… она осталась недовольною тем, что государь вышел с закуренною папироскою. Они считали это неприличным для царского сана!..»

Примерно к тому же времени относятся воспоминания о Елисаветграде и Бобринце Марка Лукича Кропивницкого:

«На зап’ятках я вільно розглядав вулиці, мости, церкви та будинки.

Тоді у Єлисаветграді ще не було мостових, пісок по вулицях був мало не по коліна, ми їхали трюшком, дарма що в колину запряжено було шестеро коней. Зустрічні, роззявляючи роти і хитаючи головами, промовляли здивовано: “Аж з двома лакеями!..”».

«Бобринець – це закутній городок, заскорузлий, приголомшений і дико патріархальний.

В Бобринці тоді була одна церква, а служили завжди коли три, то два попи, з двома дияконами.

Бабушка, як і мати, держала невеличку школу і вчила учнів молитись богові, читать церковне та гражданське, писать і три правила арифметики; більш сама бабушка не знала. Вчила також танцювать: стращок, скосес, ножнички, жидівочку і кадриль.

Коли я перейшов у ІІ клас, то на канікули приїхав в Бобринець цирк: три коняки, ослик, коза, скількись собак, наїзниця, наїзник, акробат і клоун. Коли вони появились в городі, то зодяглись в химерну одіж і проїхали верхи на конях, на осляті і на козі, а мавпа на собаці. Клоун начервонив собі щоки, а ніс замазав вугіллєм і, їдучи на осляті назад головою, часто заглядав осляті під хвіст і питав: “Кузен, где твой галава?..” Ми, дітвора, юрбою побігли за цим дивовинням, реготали і все кричали: “Ану спитай ще, де його голова”. Клоун нахилявся до хвоста і казав: “Она не кочит гаварит, толко шипит”. Дядьки пішли в цирк і мене з собою взяли. Боже! Скільки було радості, сміху, здивування; всі люди, скільки було в цирку, від старого до малого, реготали, хапаючись за животи, коли клоун ловив папірець, прив’язаний на кінці батога, і все падав. А як почав акробат перекидатись на трапеції: то звисаючи головою вниз, то крутячись фуркалом на качалці, декотрі зашепотіли, що це він не своїм духом, а наклала з тим, що в болоті. Підстаркувата жінка якогось-то чиновника клялась на другий день моїй матері, що бачила своїми очима, як тільки акробат повисав на трапеції, держачись однією ногою за качалку, або потилицею, зараз невеличкий чортик хапав його за ногу і держав».

«Коли бомбардували Севастополь, то приїхала в Бобринець трупа Млотковського, построїла наскоро дощаний театр у дворі Шулимки і почала давать спектаклі. Ця новина збаламутила весь Бобринець. Народу тоді намножилось: всі хатки, всі закапелочки були переповнені приїжджими. Переведена була з Херсона гімназія, її помістили в повітовій школі, а нашу школу перевели в невеличкий постоялий двір».

«Найсмачніш жилося тим, котрі мешкали або харчувались у олійників (олійниць в Бобринці було чимало): на сніданок і на полудень їм давали хліба з олією до наїдку. Фунт м’яса тоді можна було купить за 2-3 копійки, фунтів 5-ть хліб житній – З копійки, булка така завбільшки – 5 копійок. Мати купувала сіно для кобили по 40 коп. віз.

Розваг – таких, як читальня, бібліотека, – не було в Бобринці; про існування газет не тільки канцеляристи, і чиновники декотрі і не чули.

Не знаю, по чиїй ініціативі зимою почали устроювать у складчину танцювальні вечори в залі повітової школи, задля чого виписували оркестр із Єлисаветграда; на вечори з’їздились із околиці пани з сім’ями, іноді приїздили з Єлисаветграда і офіцери і танцювали не до 2-3 годин, а до світу – до 7 годин».

«Потерянный, невозвращенный рай!»

Итак, мы подошли к тому самому красивому, самому счастливому для Елисаветграда периоду – концу девятнадцатого – началу двадцатого века. Об этом времени написано столько, что даже сложно выбрать цитату. В повести «Поезд на третьем пути», которая была написана в 1954 году в Париже, наш земляк Дон-Аминадо описал Елисаветград так, что, несмотря на измененное название, любой кировоградец и сейчас сразу же узнает родной город, а ведь Аминодав Шполянский (настоящее имя поэта-пророка) к моменту написания повести не был на родине почти сорок лет:

«Есть блаженное слово – провинция, есть чудесное слово – уезд. Столицами восторгаются, восхищаются, гордятся. Умиляет душу только провинция.

Небольшой городок, забытый на географической карте, где-то в степях Новороссии, на берегу Ингула, преисполняет сердце волнующей нежностью, сладкой болью.

– Потерянный, невозвращенный рай!

Накрахмаленные абоненты симфонических концертов, воображающие, что они любят и понимают музыку, церемонно аплодируют прославленным дирижёрам, великим мира сего. Но в Царствие небесное будут допущены только те, кто не стыдился невольно набежавших слез, когда под окном играла шарманка, в лиловом бреду изнемогала сирень, а любимейший автор – его читали запоем – был не Жан-Поль Сартр, а Всеволод Гаршин.

Держался город на трех китах: Вокзал. Тюрьма. Женская гимназия.

Главных улиц в Новограде было две. Дворцовая и Большая Перспективная. Одна – чинная, аристократическая, для праздного гуляния и взаимного лицезрения. Другая – торговая, шумная, несдержанная, и, невзирая на своё обещающее наименование, без всякого даже слабого намёка на Перспективу. Задумываться об этом никому и в голову не приходило, а такое замысловатое слово, как урбанизм, ни в каком еще словаре и найти нельзя было.

Но, конечно, какое-то глухое соперничество, невольный антагонизм, смешанный с инстинктивным, молчаливым, но обоюдным презрением, упорно и неискоренимо существовал между двумя этими новоградскими артериями. Особенно подчёркивали эту рознь извозчики. Одноконки, брички, с их равнодушными ко всему на свете худыми клячами, скучной шеренгой стояли вдоль Большой Перспективной. А парные фаэтоны с молодцеватыми кучерами имели свою веками освящённую стоянку в конце Дворцовой.

На бричках ездили мелкие акцизные чиновники, повивальные бабки второго разряда, заезжие коммивояжеры с неуклюжими чемоданами, подобранные на улице пьяные в сопровождении городового, и разный неважный люд, которому так испокон и было наказано – трястись всю жизнь на одноконке, подпрыгивая на ухабах. В фаэтонах разъезжали умопомрачительные юнкера, выхоленные присяжные поверенные, земские начальники, помещики из уезда и благотворительные дамы из самого высшего общества, собиравшие дань на ёлку сиротского приюта.

А, вообще говоря, никакой особой нужды ни в пароконных, ни в одноконных не было. Торопиться некуда было, всё под боком, из одного конца в другой рукой подать, и весь от Бога положенный путь, от рождения и до смерти, проделать не спеша, в развалку, по образу пешего хождения»

Большинство елисаветградцев, покинувших город во время Гражданской войны и в двадцатые-тридцатые годы, тоже вспоминали его, как «потерянный рай» – кто-то, как Аминодав Шполянский, действительно не мог приехать на родину, другие (Амшей Нюренберг, Игорь Тамм и т.д.), со временем просто перестали сюда приезжать, может, именно потому, что вернуть «потерянный рай» было невозможно.

Арсений Тарковский в 1972 году писал: «Как мне хочется на Украину, в мой Кировоград, – я поехал бы на родину за слезами, больше мне в мой город ехать незачем. Да разве ещё за детством, которое так нужно в старости. Верно, в моём возрасте впадают в детство по влечению сердца. Если и я впаду в него, не удивляйтесь, есть не только пространство – родина, есть и время – родина…».

Даже Евгений Маланюк – поэт очень жесткий – в стихотворении «Під чужим небом» пишет о родных местах с несвойственной его поэзии нежностью:

Не треба ні паризьких бруків,
Ні Праги вулиць прастарих:
Все сняться матернії руки,
Стара солома рідних стріх.

(…)

А я на полум’ї розлуки
Назавше спалюю роки,
І сниться степ твій, сняться луки
І на узгір’ях – вітряки.
Там свист херсонського простору,
Там вітер з кришталевих хвиль!
А тут: в вікні опустиш штору —
І п’єш, самотній, смертний біль.

А это уже из менее эмоциональных и менее известных мемуаров Григория Эрдели, сына предводителя елисаветградского дворянства, а впоследствии минского губернатора Якова Эрдели:

«Не могу удержаться от краткого рассказа о моем родном любимом городе. Перед войной 1914 года в нем насчитывалось около 120000 населения, то есть в два-три раза больше, чем во многих губернских центрах того времени.

В городе имелось несколько мельниц, крупнейший на юге завод сельскохозяйственных машин обрусевших англичан Роберта и Томаса Эльворти и два таких же завода поменьше. Из учебных заведений были: мужская и женская гимназии, единственное в России земское реальное училище (то есть построенное и содержащееся не за счет Министерства народного просвещения, а за счет самообложения дворян-помещиков; из тех же средств содержались на полном иждивении способные дети крестьян). Так как земство распоряжалось финансами самостоятельно и не жалело денег, училище было богатое и великолепно оборудованное. Оно славилось и постановкой образования: меня, например, на конкурсном экзамене в высшее учебное заведение экзаменаторы по тригонометрии и по физике спросили, где я учился, и когда я назвал Елисаветградское земское реальное училище, то услышал лестнейшее: “А-а! Тогда это понятно”. Были еще мужское духовное и женское приходское училища, а также две отличные низшие технические школы, одна для слепых.

(…)

Сам по себе город был хорошенький: много зелени, ресторанов, дома все кирпичные двух-трехэтажные, тротуары вымощены цветными плитками; прямые улицы густо обсажены акациями, липами и кленами; особенно хороша была высокая (нагорная) часть Большой улицы, обсаженная громадными акациями, – их ветви сходились наверху и образовывали зеленый свод, под которым сверкал ряд электрических фонарей. Мог город похвастать и тем, что в нем еще в 1897 году был пущен электрический трамвай – второй в России. Имелись загородный сад с летним театром, зимний театр и два клуба: Общественный и Дворянский, оба с громадными залами, в которых приезжие артисты давали концерты. Город помещичий, военный, купеческий, то есть город богатейший, деловой, а потому и веселый, живой! Особенно много жизни и веселья бывало в дни земских и дворянских выборов и собраний, Георгиевской ярмарки (23 апреля по старому стилю), когда съезжались гости из Киевской, Полтавской, Екатеринославской губерний. Оживляли город и ремонтеры – люди с большими казенными деньгами, приезжавшие скупать лошадей для “ремонта” кавалерийских полков, и крупный государственный конный завод, и стоявший здесь полк, и штаб кавалерийской дивизии…»

«И не стало имени Елизаветград»

О Гражданской войне в Елисаветграде и окрестностях написано почти так же много, как о начале века. Но большинство воспоминаний самих елисаветградцев об этом периоде довольно однобокие. Те, кто остался в СССР, как, например, Юрий Яновский или Амшей Нюренберг, вынуждены были вспоминать далеко не все, другие, как Кароль Шимановский, через всю жизнь пронесли горькую обиду на большевиков, а вместе с ними и на город, который совсем недавно был родным. Пожалуй, здесь есть смысл привести коротенький отрывок из воспоминаний жены Густава Нейгауза Зинаиды Еремеевой, которая впервые приехала в Елисаветград в 1917-м и покинула город навсегда в 1919-м, не успев ни полюбить его, ни возненавидеть:

«Мы приехали в Елисаветград летом 1917 года. … На главной улице, которая называлась Дворцовой, было кафе, откуда доносилась музыка. По Дворцовой гуляли юнкера со своими барышнями. … Я увидела программу концерта, который давал Генрих Нейгауз. В программе были Шопен, Бах и Шуман. … Я пошла купить себе билет в концерт, но билетов не оказалось. Я расспросила подруг о Нейгаузе и узнала, что его родители имеют тут свою музыкальную школу и живут постоянно в Елисаветграде, у них свой домик с садом. Весь музыкальный Елисаветград у них учится, они считаются лучшими преподавателями в городе, и у них полно учеников.

(…)

Начались беспорядки. За год в Зиновьевске (так был переименован Елисаветград) было одиннадцать переворотов. … Летом 1918 года приехал из Тифлиса Нейгауз, жизнь стала тревожной – власть менялась каждую неделю. Зиновьевск стоял близко от узловой станции Знаменка, и все банды – Махно, Зеленый, Маруська Никифорова, григорьевцы – заходили в город, расстреливая помещиков. Григорьевцы пробыли три дня и вырезали всех евреев, которые не успели спрятаться. Было лето, трупы было некому вывозить, и в городе стоял ужасный запах. Я никогда не видела такого зверства, и эти погромы оставили след на всю мою жизнь. Многие ученики Нейгаузов были евреи, они их прятали у себя в подвале, и их, к счастью, не нашли».

Хотелось бы еще вспомнить замечательное ностальгическое стихотворение еще одного поэта русского зарубежья Анатолия Величковского:

Это было где-то
Далеко от Сены:
Солнце пахло летом,
Ветерок – сиренью.
Было на параде
Под апрельским небом,
В Елизаветграде,
На плацу учебном:
Светлых шашек гребень,
Лошади, знамена.
Слушали молебен
Оба эскадрона –
О христолюбивом
Воинстве имперском,
И святым порывом
Отзывалось сердце.
Грянула музыка.
С нею юнкера
Во имя Великой
Грянули ура!
Отзвучали гимны,
Отзвенел парад,
И не стало имени
Елизаветград.
На песке – сердечки:
Конские следы,
И уходят в вечность
Конские ряды.
Ясно и дождливо
Будет – как всегда,
А христолюбивых
Воинств – никогда!

Стихотворение это, кстати, нашел в нью-йоркском «Новом журнале» и подарил нам, кировоградцам, Виктор Петраков – человек, проживший в нашем городе чуть больше десяти лет, но полюбивший его навсегда и написавший одну из лучших, на наш взгляд, книг о Елисаветграде – «Маленький Париж».

«Но все равно родной и любимый!»

Хорошо бы, конечно, продолжить: привести цитаты о голоде 33-го, о Великой Отечественной, но и места не хватает, и стиль большинства воспоминаний о Зиновьевске – Кирово – Кировограде совсем другой. Нет уже ни тех восторгов, ни тех разочарований. Да и самого города в более поздних произведениях уже нет: есть события, даты, люди, а города как действующего лица нет – он становится только фоном.

И все-таки хочу привести цитату из произведения еще одного елисаветградца – прибалтийского писателя Павла Гельбака (наст. фамилия – Гельбах) – «Ехали дрожки» (Вильнюс, 1984):

«Стоит бортпроводнице объявить: “Наш самолет совершает посадку в аэропорту Кировоград”, – как я уже не могу найти себе места и сердце готово выскочить из груди. Когда прихожу на улицу Калинина (бывшую Миргородскую) и останавливаюсь возле неказистого полутораэтажного дома, где прошло мое детство, то свои чувства могу выразить только штампами “комок подступает к горлу”, “замирает сердце”, “перехватывает дыхание”. Ну что в этом доме особенного – серый, облезлый.

Уму непостижимо, как он сохранился в центре города, как выстоял наперекор военной буре и времени. Более капитальные, многоэтажные дома не выстояли, уступили место скверам или железобетонным гигантам. А он стоит. Дом как дом, каких было много в старом Елисаветграде, где жили семьи врачей и портных, служащих и торговцев. Здесь они рождались и влюблялись, создавали новые семьи и умирали. Родной город – единственный и неповторимый. Пусть он будет и не самый красивый, и не самый удачливый. Но все равно родной и любимый…»

Подготовила Ольга Степанова, «УЦ».

Если бы наше государство уделяло кино столько вниманя, сколько это делала газета «Украина-Центр» на протяжении всего времени своего существования, то отечественное кинопроизводство давно бы превзошло количеством картин многие соседние страны.

Вначале было слово, и было оно информационным, познавательным и развлекательным. Так можно охарактеризовать все публикации в газете «Украина-Центр» о киноискусстве в целом, будь то рассказы о кино и кинофестивалях, интервью с актерами или рассуждения о кинопроизводстве. С самых первых страниц своей деятельности «УЦ» увлекала читателя за собой в такой разнообразный и интересный мир кино. Взять хотя бы такие выборочные моменты разных лет: в 1994-м это были первые киноафиши, чуть позже – рассказ о съемках художественного фильма «Партитура на могильном камне» (режиссер Ярослав Лупий) по произведению нашего земляка Александра Жовны. «Есть здесь и динамичная интрига, и загадочные персонажи, и сложные переплетения судеб, и интересный женский образ, и даже… элементы мистики»,– так об этом фильме писала «УЦ» (№55, 1995 г.). Была в газете и статья о кинофестивале «Молодость-96», а также большой материал, посвященный столетию кино, которое отмечалось в том же 1996-м году. Так что, можно сказать, дружба «УЦ» и кино крепла из года в год, а теплое и братское отношение журналистов к теме кино передавалось читателю.

Прошло какое-то время, газета, понятное дело, развивалась, мировая и отечественная киноиндустрия тоже, что называется, на месте не стояла: материалы о кино становились все насыщенней и многообразнее. Кинофильмы, кинофестивали, кинорежиссеры, кинозвезды – «УЦ» всегда находила, о чем рассказывать на своих страницах. Вот, например, в 2002-м году на Кировоградщине, под Александрией, проходили съемки художественного фильма «Дикий табун» (режиссер Валерий Рожко), главную роль в котором сыграл Владимир Гостюхин (на фото Владимира Решетникова). Интервью о нем, о фильме, впечатления актера о кировоградской земле не остались не замеченными «УЦ»: «Работаем мы вдалеке от Александрии и близлежащих сел, в полном уединении, – рассказывал “УЦ” Владимир Гостюхин, – места здесь просто удивительные, атмосфера чудесная». («УЦ» № 447, 2002 г.)

Киноактеры и их внутренний мир, образы, которые они создают, и их жизнь всегда интересны людям. «Украина-Центр» ловит любую возможность, чтобы задать пару вопросов человеку, связанному с киноиндустрией. Эксклюзивные интервью с целым сонмом звезд украинского и российского кино никогда не сходят со страниц «УЦ». Вот только малая толика известных имен: Михаил Светин, Владимир Горянский, Наталья Варлей, Богдан Бенюк, Александр Калягин, Борислав Брондуков, Борис Каморзин, Армен Джигарханян…

Темы проблем отечественного кино, госфинансирования этой отрасли, украинских киностудий и поддержки молодых талантов также затрагивались на страницах «УЦ». Эти статьи, конечно, не назовешь развлекательными, они больше аналитические и заставляют задуматься, но ведь кино – это не только удовольствие, но и многие составляющие, которые требуют серьезных финансовых вложений и внимания со стороны государства: «Главная проблема нашего кино всем известна – нет денег. Утешает одно – в нашей стране все же что-то снимают», – так писала «УЦ» еще в №560, 2004 г.

Рубрики о кино в «УЦ» становились емче и еще информационней. Так, начиная с 2006-го читатели подробно и обстоятельно узнавали о каком-то конкретном кинофильме из проекта журналиста Александра Виноградова, в котором он с увлечением киномана рассказывал все о режиссере, продюсере, актерском составе конкретной кинокартины. Этот его проект сейчас подхватила и успешно продолжает Ольга Степанова. Так что, дорогие читатели, будьте уверены, ваш досуг в надежных руках!

Не так давно, в 2011-м, в нашем городе состоялось событие – съемки многосерийного, художественного сериала «Синдром Дракона». Естественно, наши журналисты не могли оказаться вне кинопроцесса и неординарного события в жизни Кировограда. Читатели «УЦ» получали информацию с киношной кухни, что называется, с пылу с жару. Геннадий Рыбченков, Анна Кузнецова «подносили» новости о киносъемке, о звездах актерского состава фильма – об Андрее Мерзликине, Екатерине Климовой, Кристине Асмус, Леониде Бичевине, Юрии Назарове, Дмитрии Муляре – часто и со вкусом. Было интересно узнавать о нюансах работы над «Синдромом» от таких людей, как сценарист и исполнительный продюсер Юрий Смирнов, режиссер Николай Хомерики, кинооператор Алишер Хамидходжаев. Наши фотографы Павел Волошин и Елена Карпенко ярко и характерно украшали «УЦ» эффектными фото этого события.

«УЦ» о съемках «Синдрома Дракона» в Кировограде (№914, 916-922):

– «Впервые в нашем городе будет сниматься большое кино ».

– «Выглядит кинопроцесс реально очень круто. Кругом носятся человек пятдесят с бейджами и рациями, площадка перекрывается со всех сторон с помощью милиции».

– «…все в упоении от того, какие мы снимаем обьекты, каких людей… Существует понятие городского мифа, городской легенды. В принципе это и делает наш город отличным от другого, в котором существуют свои мифы. Реальная история Ильина очень интересна, но мы снимаем не о том». (Юрий Смирнов.)

– «Сцена театра и кино – это доказательства преображения человека, которые открывают его глубины. Чем приятна экспедиция: работа закончилась, и есть время, чтобы поехать куда-нибудь, увидеть замечательные поля подсолнечника…» (Андрей Мерзликин.)

– « Все время хочется сделать что-то новое еще лучше, а все равно получается в рамках материала, в рамках времени, где происходят съемки, режиссерского видения». (Леонид Бичевин.)

Журналист – профессия творческая. Журналистика становилась для многих стартовой площадкой в литературной деятельности, да в принципе в любой профессии, связанной с творчеством. Собственно кино посвятил себя только Юрий Смирнов (сценарист, кинопродюсер). Он любезно ответил на вопросы «УЦ»:

– Юрий, чем пригодился многолетний журналистский опыт в вашей нынешней работе сценариста и продюсера кино?

– Прежде всего – умением быстро и внятно писать. Журналистика, как мы ее всегда понимали в «УЦ», – дело не только донесения фактажа, но и работа со стилем. Безусловно, очень помогает журналистика сценаристу и в плане сбора фактов, умения разговорить нужных персонажей. Но и мешает. Журналист должен проживать жизни многих людей, в том числе и злодеев. В этом плане внутренний цензор журналиста гораздо четче, это сценаристу нужно в себе изживать.

А в целом годы в «УЦ» дали мне одно очень правильное, как я считаю, чувство – нет никакой провинции и столицы, делать свою работу надо так, как будто ты работаешь в Times. «УЦ» долгие годы была одной из лучших газет Украины, и, надеюсь, ее новый взлет – впереди.

– Если бы вы снимали киноролик об «УЦ», на чем прежде всего акцентировали внимание?

– Знаете, «УЦ» достойна фильма, а не ролика. Может быть, я когда-то напишу такой сценарий. Ведь «УЦ» – это всегда больше, чем «УЦ». На орбите «УЦ» всегда находилось очень много интересных людей, которые делали интересные дела. Меняются времена, меняются хозяева газеты, и газета сейчас совсем не та, что 1000 номеров назад. Но ее история всегда интересна. А что, хорошая идея, обдумаем на сценарных курсах.

– Как вы думаете, на современного человека больше оказывает влияние словесно-печатное выражение мысли или ее визуальное воплощение?

– На данный момент на одной шестой части суши, которая раньше была СССР, повествование еще борется с визуальным. В остальных частях мира визуальное давно победило. Мы – последние воины Слова, если можно так выразиться. Хотя, думаю, мое поколение, еще ценящее книгу выше фильма, например, – последнее в этом смысле. Я не культуролог, вижу только главные тенденции, но мир явственно тупеет, тупеет на глазах, и, возможно, это спасет его. Мы же помним – горе, оно в основном от ума. Хотя мы, наверное, последнее поколение, которое это помнит. Нашему зрителю пока еще важно, как говорят персонажи, а не только что они говорят и делают. Традиции все равно так быстро не пропьешь, хотя мы за последние лет двадцать пять сделали все, чтобы это произошло.

– Чем в ближайшее время порадует читателей «УЦ» Юрий Смирнов – сценарист и кинопродюсер?

– Я надеюсь, что в ближайшие месяцы дадут первые всходы сценарные курсы, которые я веду в Кировограде, кстати, с помощью «УЦ». Надеюсь, что из первого набора выйдет много крепких сценаристов. Вы даже не можете представить, насколько я доволен своей группой, какие отличные головы, какие интересные идеи. Будем радовать.

Про себя лично говорить не люблю, я работаю, работаю достаточно много, пишу несколько сценариев, мечтаю затащить в Кировоград в этом году один или два серьезных проекта. А вообще моя мечта – сделать в Кировограде кинопроизводство. Настоящее и постоянное. У нас в городе в ближайшее время не будет никаких металлургических гигантов, химических монстров и прочей промышленности главного калибра. Значит, надо попытаться найти себя в высоких технологиях, в медиа, в культуре.

Ну и время от времени я собираюсь появляться на страницах «УЦ» в качестве автора. Не то, чтобы не отпускала журналистика, хотя мне по-прежнему нравится эта профессия, но я всегда считал «УЦ» своей альма-матер, своим главным университетом. Поэтому всегда с удовольствием возвращаюсь на какой-то проект, на какое-то время.

Остается добавить: смотрите кино, читайте о нем в «Украине-Центр», будьте с нами на одной киноволне!

Ольга Смирнова, «УЦ».

Тысячный! Правда, будь я редактором (чисто гипотетически, никаких покушений на ваше кресло, Ефим Леонидович), то знаковым (юбилейным, веховым, рубежным и т.п.) сделал бы следующий и назвал бы его «Тысяча и один номер». Почему? Если слегка напрячь воображение, то напрашивается немало аналогий с памятником средневековой арабской и персидской литературы «Тысяча и одна ночь».

Во-первых, все сказки Шехерезады могут быть подразбиты на три основные группы: героические, авантюрные и плутовские. С известной долей условности и обобщения, большинство материалов «УЦ» (не носящих чисто новостной характер) тоже можно сгруппировать подобным образом.

Стиль героических повествований улавливается в материалах (репортажах, интервью и пр.) о жизни и свершениях тех, кто сумел «высоко взлететь». Случалось, правда, что, «выйдя в люди», эти герои потом не смогли остаться людьми. Но кто из нас не очаровывался, чтобы потом разочароваться?

А сколько в газете было авантюрных историй в духе путешествий Синдбада! К этой же группе можно отнести публикации, прямо противоположные героическим: о представителях родного политикума, которые оказывались не существами высшего порядка, а самыми заурядными экспонатами паноптикума — ловчилами, неучами, малокультурными мелкими жуликами, ворующими в особо крупных размерах. Причем грань между авантюрными и плутовскими сюжетами порой условна или вообще стерта.

Во-вторых, царица Шехерезада рассказывает сказки царю Шахрияру с завидной регулярностью. Правда, «УЦ» – не каждую ночь, а раз в неделю, и не всегда сказки, однако некоторые журналистские сказания по остроте и напряженности поистине хичкоковского саспенса очень напоминают отдельные сказки златоустой краснобайки с очень похожими намеками и уроками для добрых молодцев, о чем свидетельствуют мешки писем и гигабайты комментариев в электронном варианте еженедельника, которых хватило бы еще на тысячу и один номер.

В-третьих, над Шехерезадой постоянно висел дамоклов меч презумпции виновности (кстати, в том же, в чем постоянно обвиняют журналистов – распутном непостоянстве), и только талант интересной, способной постоянно держать интригу рассказчицы уберег ее от трагически-летальной участи всех занудных и неверных царских «жен-папередниц» (позаимствовано из лексикона нынешнего известного отечественного сказочника). Каждое утро Шахрияр думал: «Казнить её я смогу и завтра, а этой ночью услышу окончание истории». Видимо, властям разных мастей (хорошо помню, как «в минуты роковые» нанятые редакцией охранники дежурили в стенах «УЦ») тоже было интересно дождаться, чем же ваше сказительство закончится. Не дождутся! Шехерезаду, кроме ее увлекательных сказок, спасли трое малолетних детей, прижитых за отчетный период — тысячу и одну ночь. «УЦ», вдруг что, могут спасти десятки тысяч читателей, скорее, почитателей, приобретенных еженедельником за тысячу и один номер газеты.

Уважаемые журналисты «УЦ», не стоит, наверное, претендовать на звание всеукраинского (или хотя бы центрально-украинского) издания. У вас очень выигрышный формат местной газеты. Психологи утверждают, что так же, как на коллективных фотографиях или при общениях через Скайп мы больше смотрим на себя, любимых, чем на других, так и читатель прежде и больше всего интересуется местными новостями и перипетиями жизни тех, кого он знает, пусть даже не лично и не близко. Вам пока что удается не превращать местную газету в местечковую. Да, вы не обходите вниманием ключевые события национального и мирового значения, но это не ваш конек. Через тысячу и одну мелочь местных информационных поводов автор даже небольшой заметки зачастую может подняться до крупных обобщений и аналитических выводов, а интернет-версия газеты способна обеспечить и настоящую глобализацию медийной деятельности, и ее индивидуализацию благодаря интерактивному способу общения, порой в онлайновом режиме. Поэтому упаси вас Бог поддаться меркантильному искусу прикрыть свою «электронную лавочку». Выгуливайте и дальше своих любимцев (то бишь читателей) информационными полями и давайте и им время от времени излить то, что накопилось у них… на душе.

Подобное выгуливание, конечно, обременительно и затратно (что по времени, что по возможным финансовым потерям от сокращения числа «бумажных» подписчиков), но дальнозоркая редакционная политика, уверен, вернется вам сторицей и неожиданными приятными бонусами.

Всех — с юбилеем! Журналистам – новых сказочных (в смысле чудесных) сюжетов и больших творческих удач; читателям – прежней тысячекратно заслуженной газетой лояльности!

С уважением, писатель-читатель-почитатель Борис Ревчун.

Хорошо, войдя с мороза в тёплую комнату, выпить рюмку водки, а сразу за ней и вторую, – якобы написал когда-то Чехов, в пьянстве и алкоголизме не замеченный. На самом деле он, писатель, возможно, имел в виду нечто иное: хорошо, когда, прочитав твою первую фразу, читатель сразу хочет прочитать и вторую, а потом и третью, и четвёртую, и тысячную. Но разве не относится то же самое и к журналистам?! Или даже к газете, – когда, прочтя первый номер, читатель захочет прочесть и второй, и третий, и… тысячный. История «УЦ», мне кажется, служит тому подтверждением. Сколько газет, которые возникали одновременно и даже позже, ушло в небытие, а тысячный номер «УЦ» – вот он, у вас перед глазами.

«Нулевой» цикл

Я не причисляю себя к зачинателям «Украины-Центр», в которую пришёл рядовым корреспондентом 1 сентября 1994 года, когда газета была всего лишь «на девятом месяце». Но становление её происходило на моих глазах и в какой-то мере, пусть в самой малой – думаю, это не будет воспринято как нескромность, – и при моём участии. Хотя я… и не планировал работать в журналистике.

Кое-кому хотелось бы «смачно» плюнуть в моё прошлое, а тем самым поставить под сомнение и настоящее (очередная такая попытка была сделана всего несколько месяцев в одной из кировоградских газет – не в «УЦ»): мол, как этот «бывший военный» может что-то в чём-то понимать и «сметь своё суждение иметь». Но мне-то, в отличие от автора этого плевка, стыдиться нечего. Выпускник престижного военного вуза (диплом по специальности «Системы автоматического управления летательных аппаратов», в цивильных вузах она именовалась бы «Автоматика и телемеханика»), я прибыл в кировоградское ОКТБ Ракетных войск стратегического назначения на должность инженера-конструктора. И значительную часть жизни имел дело с электронной и электронно-вычислительной техникой, а «железо», разработкой которого я занимался, думаю, и сегодня несёт службу в Ракетных войсках… соседнего государства. Отделение журналистики я окончил скорее для самоуважения. Поскольку эпизодически публиковался в столичных изданиях, писал на досуге для «Кировоградской правды» и, хотя это было хобби, полагал невредным подкрепить «практику» ещё и «теорией». Полученный диплом положил в тот же ящик, где рядом с дипломом о первом высшем образовании лежали – тоже «для самоуважения» – удостоверение «Воин-спортсмен», членский билет областного литературного объединения «Степ» («Степь») и т.д.

Но в 1994-м, 46-летним, я вдруг оказался безработным. Строго говоря, ушёл в запас, получил военную пенсию, которая из-за сумасшедшей инфляции вскоре оказалась похожей на символическое пособие по безработице, – ещё и с задержками по два-три месяца, превращающими её в сущие гроши. Промышленность Кировограда – вся! – либо уже лежала на боку, либо плыла невесть куда по течению, на дальнейшей инженерной карьере следовало поставить крест. Первым мне предложил работу Михаил Барский, худрук театра им. Кропивницкого, – завлитом. Должность корреспондента предложил Бронислав Куманский, тогдашний зам главного редактора в «Народном слове». «Но я-то пишу по-русски». – «Ничего страшного, как-нибудь сможете и по-украински, а что не так, корректора выправят». Но в тот момент подборку моих рассказов в газете «Забава» увидел Николай Черненко, главный редактор «УЦ», и, возможно, задумался: может быть, пусть лучше этот автор получает зарплату в «УЦ», чем гонорары у «конкурентов»?.. Так ли, иначе ли, но я стал штатным сотрудником. И – вольно и невольно – начал вникать в журналистику ещё и изнутри.

Редакция показалась мне вначале вариантом этакого «семейного подряда»: Черненко – главный редактор, его жена Надежда – зам, их дочь – корреспондент. Но ведь не на них одних держалась газета. Николай Успаленко, который стал главным редактором, когда семья Черненко решила перебраться в Киев, работал обозревателем внешней и внутренней политики. Немногословный, неотрывно пишущий за рабочим столом, не поднимая головы, – таким он выглядел в тот период. Написал, сдал, ушёл… Людмила Семенюк, главный поставщик внутригородских материалов, наоборот, чаще была вне редакции – врывалась в редакцию, как торнадо, за час-другой писала очередной материал и тут же исчезала. И была по-своему права: газета – это информация, а её надо «выбегать». И из множества услышанных фактов, слухов и домыслов суметь вычленить главное, достойное публикации.

Нина Пташкина сегодня, с расстояния в двадцать лет, вспоминается уже как редактор газеты «Ведомости», дочернего издания «УЦ», хотя «Ведомости» были учреждены несколько позже. Аналогично и Виктор Ищенко – как редактор созданной уже после «Ведомостей» дочерней газеты «Спортревю». Ответственным секретарём был Владимир Жужгов, обладающий талантом рисовальщика: у меня до сих пор хранится его шарж – я на нём узнаваем. Коммерческим директором (с единоличным правом подписи всех финансовых документов) – Юрий Сердюченко, который до «УЦ» был главным редактором комсомольского «Молодого коммунара» (павшего в период борьбы с остатками коммунистической идеологии), а теперь возглавляет областную организацию Национального союза журналистов. Литературным редактором – Валентина Бажан, ныне главный редактор «Народного слова». Руководителем компьютерного отдела – Ефим Мармер, сегодняшний главный редактор издания и заслуженный журналист Украины. Фотокором – Василий Гриб, отличный фотомастер. Когда он решил искать удачи в Киеве, на его место пришёл сын Олег, а чуть позже Владимир Решетников. Последовательно штат редакции пополняли Роман Любарский (ныне занимает заметное место в «Народном слове» и в литературном процессе Кировоградщины), Геннадий Рыбченков (он стал позже первым редактором ещё одного дочернего издания – «УЦ-Репортёра»), Оксана Гуцалюк, Юрий Илючек, Сергей Осадчий, Юрий Смирнов (ныне кинопродюсер), Елена Савранова, Александр Виноградов, Елена Никитина, Ольга Степанова…

Да, я назвал не все имена. Кто-то мелькнул и исчез. Кто-то предпочёл работать в столице. Нет, увы, и некоторых названных дочерних изданий, но появились новые. Николая Черненко, Виталия Цыпина, первого редактора «УЦ», ушедшего затем на созданный (вслед за «Украиной-Центр») Александром Никулиным телеканал «TV-центр», и Нины Пташкиной уже нет в живых. Но очень многие из тех, кто прошёл школу «УЦ» в период её становления, остаются на виду. А имена журналистов, работающих в штате сегодня, – они, понятно, у всех на слуху…

Что же до «журналистики изнутри», то лет десять назад я написал об этом ироническим пером и, думаю, вправе воспроизвести этот текст (с сокращениями). Обещаю далее расшифровать и содержащиеся в нём намёки.

От пятницы до пятницы

Любую фразу, как известно, можно прочитать в нескольких разных интона­циях. Ну, например: «Как это делает­ся?» Или: «Как это делается?» Или даже: «Как, это делается?» Но если спросить «Как делается газета?», то окажется, что в этой фразе присутству­ют все возможные интонации сразу да ещё десятка два невозможных.

Как делался самый первый номер «Украины-Центр» – это, конечно, уже легенда. Но, чтобы факт приобрёл ле­гендарно-мифический привкус, пона­добилось целых двенадцать месяцев. И на первом юбилее газеты журналистка Д. вдруг ни с того ни с сего начала по очереди признаваться всем присутствую­щим, что ночь, когда верстался первый номер, она провела… с главным редактором. Конечно, в компьютерном цехе, но… вы же понимаете!.. Главный редактор, слыша эти признания, скромно прятал глаза и бормотал, что да, конечно, что-то такое было, но… он хорошо по­мнит, ну да, хорошо помнит… первый номер газеты! А больше… ничего… Что заставило журналистку Д. перейти в прямую атаку: «Но вы же не можете не помнить, что мы с вами спали прямо там!»

Как бы то ни было, ребенок был зачат. Речь, конечно, о газете, а не о детях журналистки Д. А то, что зачатие и рожде­ние произошли практически одновремен­но, – это для газет норма. Как и всё, что происходит с ними в дальнейшем.

Даже рабочая неделя у газетчиков «Ук­раины-Центр» начинается тогда, когда у всех нормальных тружеников заканчива­ется – в пятницу (напомню, это написано, когда «УЦ» выходила в свет по пятницам). На утренней планёрке обсуждается только что вы­шедший номер и планируется следую­щий. Но самый идеально спланированный номер, случается, начинает рассыпаться уже в среду. Сессия городского совета по неизвестным причинам перенесена. Из­вестный актёр объехал город десятой дорогой. Интервьюируемые, все сразу, непонятно с чего отказались от интервью и т.д. Редакция лихорадочно ищет новые варианты и другие сюжеты. И всё равно: по меньшей мере, одна стра­ница рискует остаться пустой. «Чем её занять?.. Или придётся ставить из запасников подборку «Пляжные прелести»», – грустно думает главный редактор, глядя в окно на густо падающий декабрьский снег…

Утром в четверг, за шесть часов до отправки газеты в типографию, событий вдруг оказывается больше, чем может вместить газета. Какие-то материалы пи­шутся почти на бегу. Журналисты не узна­ют друзей и родственников, заглянувших в такую минуту в редакцию. В рекламном отделе от перегрузок раскаляются теле­фоны. В компьютерном наборщицы сквозь зубы клянут журналистов за кара­кули рукописей, сданных в самую послед­нюю минуту. Верстальщики переходят на сленг оттого, что набранные материалы не умещаются в страницы. Вдруг начина­ют сбоить компьютеры или вырубаться напряжение. Но номер выходит вовремя. И никто этому не удивляется – привычно­му безумию уже не удивляешься…

Безумная ночь с четверга на пятницу выпадает коммерческому отделу вместе с водителями. Идёт развозка свежего номе­ра. Почему-то именно в эту ночь случаются самые страш­ные туманы, гололёды, ливни, снегопады, камнепады и усиленные посты ГАИ на до­рогах. Распространители газеты, живущие в городах и весях Кировоградщины, с тревогой всмат­риваются в туманную (заснеженную, бес­просветную, морозную и т.д.) даль: «Где же он, этот свежий номер? Успеет ли?»

Суббота и воскресенье – выходные. В конце концов право на отдых имеют и компьютеры. Но не все. Кто-то из журна­листов, игнорируя запрет главного редак­тора, явился на работу, чтобы пошарить в Интернете в поисках самых свежих ново­стей – для понедельничного номера «Ре­портёра». Кто-то пишет дома. Kтo-то ра­ботает на месте события. И так из недели в неделю.

В пятницу на планёрке авторы наиболее удачных материалов нюхают, по чеховско­му выражению, фимиамы. А в понедель­ник и вторник почта приносит судебные иски от героев их публикаций. Главный редактор с недоумением читает исковые заявления: что же это получается? Интер­вьюируемый требует от редакции опро­вержения и возмещения морального ущер­ба в сумме 100 тыс. грн. за то, что он сам же о себе и наговорил?.. Бред!

«Я сейчас сойду с ума, – думает журна­лист, которому адресован иск. – Как это я мог оскор­бить его честь и достоинство и навредить деловой репутации, сообщив читателям, что его виски тронуты благородной седи­ной, а телохранитель у входа в его каби­нет окинул меня настороженным взгля­дом? Нет, я точно сойду с ума!..»

Через минуту эта мысль начинает ка­заться спасительной. И верно: срочно сойти с ума – и в дурдом! Какой спрос с душевнобольного? Ещё через минуту воз­никает другая мысль: а как же семья?

«А что семья?» – продолжает размыш­лять журналист. Семья давно привыкла, что живёт с сумасшедшим, который, едва придя домой, начинает переключать теле­визор с канала на канал, чтобы ни на одном не пропустить программу ново­стей. «Мультики хотим», – канючат дети. «Вот вам мультики!» – взрывается журна­лист, переключаясь на репортаж из парламента. Дети затихают. Хороший мультик! Кто-то кого-то тузит у самой трибуны. Кто-то поливает дерущихся из графина…

Да. И всё-таки прекрасна жизнь журна­листа. Пресс-конференция, интервью, судебное заседание, до которого надо успеть сдать материал в номер и после которого успеть попасть на брифинг… Жить, конечно, некогда. Зато и стареть некогда. Только вперёд! В понедельник уходит в типографию «Репортёр», в чет­верг – «Украина-Центр» и «Спортревю». Всё уходит, уходит… А что же остаётся?.. ОНА и остаётся – газета. Поэтому не спра­шивайте, как это делается. С какой инто­нацией ни произноси эту фразу, а ОНА делается. И будет делаться! Пока есть у неё читатель!

Срываем покровы

Многие профессиональные журналисты Кировограда восприняли поначалу «УЦ» как экспромт Александра Никулина, тогда – предпринимателя, позже – мэра. Им казалось, что все ниши в информационном поле города и области уже заняты другими изданиями. Но Никулин нашёл свою нишу – русскоязычные читатели. И украиноязычные – если газета окажется интересной. Наполовину экспромтом был и сам первый номер. Вёрстка, по ходу которой шёл поиск технологических решений и свежей информации для заполнения обнаруживающихся пустот, затянулась до глубокой ночи, ехать по домам было не на чем, и журналисты и верстальщики так и заснули в общей комнате компьютерного цеха, арендующего помещение в здании «Акустики». Кто-то – уронив голову на стол, кто-то – прямо на клавиатуру… «Журналистка Д.» и главный редактор Виталий Цыпин были в их числе… «Экспромт» оказался удачным, поскольку в жизнь его воплощали профессионалы. А те, кто приходил в «УЦ» из других профессий, либо очень быстро становились такими же профессионалами, либо… уходили…

«Журналистка Д.», когда вышла публикация «От пятницы до пятницы», уже не работала в «УЦ». Но при первой же случайной встрече не преминула сказать: «А я себя узнала…» И в её интонации мне послышалось обещание: «Ну всё, Юрченко, жди судебный иск!»

Да, судебных исков в истории «УЦ» тоже немало. Первый был, по иронии судьбы, связан… именно с «журналисткой Д.». Она написала честный, никого не хающий, объек­тивный репортаж – о проблеме, помочь в разрешении которой были обязаны власти города и области. Но руководителю учреждения, о котором шла речь, захотелось увидеть между строк «наезд» на его «честь, достоинство и деловую репутацию» (догадаться, зачем поставлены кавычки, тоже оставлю читателю). Никого в те времена не судили суды с таким азартом, как журналистов: честь и достоинство истца оскорблены, вот, он сам только что сказал об этом – смывайте это оскорбление… деньгами! Уладить этот конфликт, не довести его до судебного рассмотрения удалось только Никулину…

Я и сам не раз стоял перед судами – и как ответчик (автор «оскорбительных» публикаций), и как полномочный представитель редакции (по публикациям других журналистов). Но не хочу рассказывать ни о бессонных ночах перед судебными заседаниями и после (одно из них вообще закончилось для меня сосудистым кризом и уходом на больничный), ни о нервном напряжении, которое охватывало в такие дни всю редакцию – и главного редактора, и журналистов, и даже водителей. Было – прошло! Ведь «УЦ» проиграла, по-моему, только раз, но и в тот раз, хотя и несколько лет спустя, судебное решение признал неправомерным (и вернул всё на свои места, восстановил справедливость) Европейский суд по правам человека.

Тем более не хочу называть имена истцов. Пусть уходят в небытие, а остаётся газета – потому что дело, которое она делает, стоит свеч.

Сегодня я пишу для «УЦ» лишь от случая к случаю – слишком много времени и сил отнимают дела Конгресса литераторов Украины (писательской организации, существующей параллельно с Национальным союзом писателей и некоторыми другими). Но когда наша областная организация литераторов готовит очередной альманах «Литературная Кировоградщина», я, читая материалы для него, понимаю, как много дал мне опыт, в том числе редакторский, работы в живой газете. Спасибо «Украине-Центр» за это.

Анатолий Юрченко (в период работы в «УЦ» зам главного редактора и редактор «УЦ-Репортёра»), лауреат областной премии «Лучший журналист Кировоградщины» и других журналистских и международных литературных конкурсов, обладатель «Золотой медали украинской журналистики».

К вопросу языкознания

Первая статья молодого, еще не профессионального журналиста Геннадия Рыбченкова вышла в газете «Украина-Центр» 8 сентября 1995 года. Называлась она «Суржикоград», опубликована на десятой странице, озаглавленной колонтитулом «Человек и общество».

Автора в тот исторический период времени отчего-то очень заботили чистота и правильность речи кировоградцев. Он беспощадно бичевал тех, кто в троллейбусе в качестве кондуктора говорил пассажирам «Оплачиваем за проезд», хотя правильно говорить или «Оплачиваем проезд», или «Платим за проезд». Как видим, Рыбченкова Г.А. в 1995-м году волновали именно такие глобального масштаба проблемы.

Глаголом он искрометно жег и местных телеведущих, которые, явно в жизни русскоговорящие, с трудом подбирают слова, дабы нести информацию на государственном языке.

Доколе?! — гневно вопрошает автор. Попутно замечая (цитата): «Основная масса жителей города пребывает в приятном заблуждении, что говорит на чистом русском языке». И со всей пролетарской беспощадностью и классовой ненавистью начинающий составитель слов в предложения пригвождает к позорному столбу жителей Кировограда — Суржикограда: «… Непоколебимое убеждение, что на самом чистом и неиспорченном языке в этом городе говорят… глухонемые на языке жестов».

Что же изменилось с тех пор?

Скажем так, языковая ситуация реально поменялась. Стало намного больше украиноговорящих, другие люди, изначально украиноговорящие, перестали стесняться языка нашей страны, что еще было пережитком в 95-м. Автор сам выучил украинский язык, хоча й досі, нажаль, його українська не така перфектна й вишукана, як хотілося б.

И на самом деле, в быту говоря по-русски, приснопамятный Рыбченков Г.А. нередко пользуется словечками вроде «шо» вместо великорусского изысканного «что»; по делу и не очень вклинивает в речь «де», невзирая на то, что Бунин с Тютчевым в гробу переворачиваются при этом, стеная: «где». Словом, грешен.

В общем, сплошной какой-то плюсквамперфект с этим автором, кажись…

Тандем с продолжением

«Сюжет для галочки» — с разницей буквально в пару дней первой статье Оксаны Гуцалюк нынче исполняется 13 лет.

Предметом внимания начинающего журналистского кадра стало собрание творческой общественности Кировоградщины. Собраться обсудить свои проблемы, как было отмечено в статье, людей культуры сподвигнул соответствующий указ президента, после которого такие мероприятия массово прокатились по всей стране. Результат мы констатировали соответствующий: «Всегда заметно, когда люди собираются обсудить свои проблемы по указке. Получается типичный партхозактив — десятки тоскливых докладов с ворохом неинтересных цифр, массовая зевота и итоговое постановление с ни к чему не обязывающими «пропозиціями»».

Правда, мы увидели и довольно неожиданные ходы и предложения — на фоне традиционных сетований на бедственное положение сферы культуры (кстати, с тех пор состояние дел в этой отрасли практически не изменилось). Скажем, александрийцы предложили начать кампанию по борьбе с …бумагомарательством, а кировоградцы (в лице Анатолия Короткова) попытались инициировать создание партии интеллигенции. К сожалению, в утверждении, что «подобные съезды и форумы редко что изменяют в сложившейся ситуации», мы оказались правы. Как и в предположении, что за деньги, потраченные на организацию «сходки», «вполне возможно, можно было бы отремонтировать сельский клуб или полностью обновить районную библиотеку». Впоследствии более действенной оказалась другая политика: не спичи и речи, а конкретные менеджерские решения способны сдвинуть с мертвой точки даже самую запущенную проблему. Если говорить о той же культуре, наглядный пример — возрождение театра имени Кропивницкого…

Нужно заметить, что это редакционное задание, вернее, его выполнение преподало осваивающему азы профессии журналисту один из ключевых уроков. А именно: прежде всего, даже тщательнее, нежели факты и цифры, проверять правильность указываемых в статье фамилий её героев. К сожалению, после выхода материала в обиде остался один из упомянутых в нём персонажей, чья фамилия была воспроизведена неточно. Впрочем, после вполне дружеской и конструктивной беседы «истца» и «ответчика» ситуация разрешилась положительно, а стороны расстались, вполне довольные друг другом. Урок был усвоен крепко и назубок — больше таких ляпсусов в статьях, подписанных Оксаной Гуцалюк, не было.

Кстати, насчёт подписи: их под статьей «Сюжет для галочки» за 11 февраля 2000 года две. Потому что написана она в тандеме с Геннадием Рыбченковым. Первый совместный творческий опыт оказался не только долгоиграющим (оба автора до сих пор работают в газете), но и получил новое продолжение: в виде тандема уже семейного. Так что в этом случае «УЦ» дала путевку в жизнь не только новому журналисту, но и новой ячейке общества. О чем все участники этой истории ничуть не жалеют.

«Хиль хамикью»!

Этими словами, пожеланием счастья на исландском языке, заканчивалась первая заметка Елены Никитиной, написанная для «УЦ». Это было в августе 2005 года, и меньше чем через год Елена стала штатным журналистом нашего еженедельника.

Интервью было записано с Еленой Жайворонок, кировоградкой, которая живет в исландском городе Кефлявик. На тот момент «стаж» ее пребывания в Исландии составлял семь лет. Сегодня — почти пятнадцать. Тогда, в 2005-м, Елена рассказывала о том, что события оранжевого Майдана освещались исландскими телеканалами и коренные жители сопереживали Елене. И поздравляли в связи с победой на песенном конкурсе «Евровидение» нашей Русланы. Между прочим, во время голосования Исландия поставила Украине самый высокий балл.

Исландка и члены ее семьи потом еще не раз интервьюировались нашими корреспондентами. Гостями редакции были муж Елены Гудмундур, дочь Анастасия, зять Хаффсор. Наша землячка рассказывала, как украино-исландская семья переживала кризис, грянувший в этом красивом островном государстве, мы узнали о традициях первого причастия — торжественном и красивом ритуале. Хаффсор, барабанщик рок-группы, поведал нашим читателям об исландской молодежи, ее вкусах, привычках и надеждах. А Гудмундур, который ежегодно приезжает в нашу страну и за столько лет должен был привыкнуть к ее, мягко говоря, «странностям», однажды даже сделал снимок, который «УЦ» опубликовала, — он сфотографировал ассенизаторскую машину, нечистоты из которой выливали в Ингул.

Что изменилось в семье нашей землячки за эти годы? Да многое. Елена уже дважды стала бабушкой. Из Гудмундура «получился» замечательный дедушка, из Насти и Хаффсора — заботливые родители двух очаровательных мальчишек. Кризис семья пережила благодаря тому, что является международной. А еще потому, что наши исландские друзья любят друг друга, всё окружающее, Исландию и Украину, за что им наше «щиро дякуємо».

У кого что болит…

Первая статья Ольги Степановой в «Украине-Центр» была опубликована в 2002 году, когда она работала учителем и совсем не собиралась менять профессию. Потом она трудилась в других печатных СМИ, хотя время от времени писала и в «УЦ», а штатным журналистом нашей газеты стала в 2006 году.

Статья, конечно, касалась школы и называлась «Детские медали — взрослые проблемы». Поводом для ее написания стала информация о прокурорской проверке черкасских школ, в результате которой 47 выпускников лишились медалей. Речь шла о том, что большинство медалистов и в Черкассах, и в других городах Украины действительно «липовые», поскольку даже лучшим из лучших далеко до критериев, разработанных минобразования, да и школы зачастую просто не могут вырастить полноценных медалистов (например, научить ребенка пользоваться Интернетом, что необходимо для получения 10 баллов по информатике, — в 2002 году это действительно была проблема). Статья заканчивалась так: «Выход из данной ситуации, по-моему, только один — отменить все льготы для медалистов. Ведь отличнику, если он действительно отличник, несложно будет сдать и три вступительных экзамена. Зато стимул давать взятки и получать липовые медали исчезнет».

Собственно говоря, так оно и вышло. С введением внешнего независимого оценивания и упразднением льгот для медалистов при поступлении в вуз проблема исчезла сама собой. Сегодня, завышая оценки и исправляя ошибки ученика в экзаменационных работах, учитель только вредит выпускнику, который, все время получая наивысшие баллы, не будет отдельно готовиться к ВНО. Как бы ни ругали сегодняшние учителя систему внешнего независимого оценивания, она свое дело сделала: липовых отличников и директоров-взяточников сегодня уже просто не может быть…

Одна из самых обсуждаемых и актуальных тем в нашем государстве — это медицина. Не исключение и «Украина-Центр». Все годы существования нашей газеты мы, говоря казенным языком, держим руку на пульсе, и пульс этот отражает состояние здоровья нашей областной медицины. За это время в рядах авторов «Украины-Центр» появилось много медиков, с которыми журналисты поддерживают настоящие дружеские отношения. И сегодня мы решили предоставить слово нашим друзьям — врачам кировоградских больниц, с которыми нам удалось созвониться, чтобы они высказали все, что думают о нас, и дали со страниц газеты свои пожелания и рекомендации читателям.

Андреева Лариса Николаевна, главный врач Кировоградской областной больницы:

— «Украина-Центр» — газета читаемая и ожидаемая не только в городе, но и в райцентрах, и в селах. Причина этого — освещение всех без исключения тем, в том числе и довольно острых. Да, есть в газете и критика, в том числе и нашей, медицинской отрасли, но она не обидная. Многие читатели, и я в их числе, ждут 1 страницу — рубрику «Дневник обозревателя», которую ведет Ефим Мармер, ждут за то, что он говорит смело, демократично, ни перед кем не прогибаясь. Многие публикации помогают людям решить какие-то проблемы, восстановить справедливость. Вот и сейчас, после публикации Елены Никитиной «Чужая родня?» у меня не умолкает телефон.

Как врач, всем — и читателям, и журналистам, в общем, всем кировоградцам — желаю здоровья, ибо оно бесценно. Читайте статьи о здоровье, побольше общайтесь с медиками и будьте счастливы!

Сухомлин Анна Николаевна, главный врач Кировоградского областного кардиологического диспансера:

— «Украина-Центр» — любимая газета, которую с нетерпением жду не только я, но и наши доктора, и больные. Актуальные, смелые, острые публикации — ваша отличительная черта. Разнообразие тем, рассчитанное на все категории читателей, и привлекает людей выбирать именно «УЦ».

Как врач, хочу пожелать всем здоровья, в том числе и сердечного, тепла и радости. Регулярно посещайте врача с целью профилактического обследования, ведите спортивный образ жизни, будьте всегда в движении, придерживайтесь здорового питания, откажитесь раз и навсегда от вредных привычек — курения, алкоголя, — и вам не придется оказаться в числе наших пациентов.

Маргулис Ефим Аронович, много лет заведовавший отделением челюстно-лицевой хирургии Кировоградской областной больницы:

— Прежде всего хочу пожелать всем сотрудникам моей любимой газеты — и тем, кого мы, читатели, знаем, и тем, кого не знаем, но кто делает газету, — здоровья. Газета пусть существует столько, сколько будет существовать Кировоградская область. Сотрудницы редакции пусть будут красивыми и умными, а мужчины — умными и здоровыми. Журналистам «УЦ» пожелаю видеть результаты вашего бития об стенку. Желаю вам очень много новых подписчиков, так как «ви цього варті». Ну а нам всем — чтобы люди, от которых зависит развитие медицины, понимали ее нужды, а со стороны медиков — понимания, любви и сочувствия к больным. Это очень важно!

Дьячук Сергей Степанович, заместитель кировоградского городского головы по гуманитарным вопросам:

— Как доктор, хочу пожелать всем здоровья, несмотря на то, что здоровье — это не все. Но все без здоровья — ничто. Естественно, как это ни банально, избегайте вредных привычек, ведите здоровый образ жизни. Чаще бывайте на свежем воздухе, больше двигайтесь. А самое главное — читайте «Украину-Центр» в бумажном варианте, и все у вас будет хорошо!

Вавинский Александр Борисович, заведующий кардиологическим отделением Кировоградской городской больницы скорой медицинской помощи:

— Я желаю, чтобы каждый читатель «УЦ» получал с ее страниц информацию, которая дает положительный заряд и заставляет думать, так как ваша газета — для думающего читателя. От событий, о которых вы пишете, всегда исходит мощный позитив, в отличие от телевидения, от просмотра которого ежедневно создается впечатление, что мы на переднем плане военных действий.

Как врач-кардиолог, хочу пожелать всем — и читателям газеты, и сотрудникам редакции «УЦ» — больше внимания обращать на себя и своих близких, их состояние здоровья, взаимное общение. Регулярно задавайте себе вопросы: «Что я сделал для восстановления своего здоровья? Бросил курить? Не употребляю алкоголь? Стал заниматься спортом или хотя бы делать зарядку?» Большее внимание к своему здоровью приведет к тому, что у вас станет меньше шансов оказаться в такой ситуации, о которой вы писали в позапрошлом номере. Поверьте, есть ситуации, на которые мы вполне можем влиять. Вокруг так много негатива, что я хочу пожелать вам спокойствия, положительных эмоций, свободного времени, которое вы сможете уделить себе и своим близким — сходить в театр, в кино, на выставку, в сауну, да просто погулять в ближайшем парке и подышать свежим воздухом…

Мягкий Виктор Михайлович, заведующий отделением урологии больницы скорой помощи:

— Всем читателям «Украины-Центр» хочу сказать, что, несмотря на все разговоры, врачей хороших в Кировограде достаточно. Основная причина нашего плохого здоровья и плохого состояния медицины в том, что зачастую люди слишком поздно обращаются к врачу. Хочу посоветовать всем регулярно проходить медосмотры. Вашим читателям-чиновникам — организовать работу поликлиник и больниц так, чтобы люди ходили туда с удовольствием, чтобы стоимость обследования была доступной для всех, чтобы можно было попасть к врачу и сдать анализы не только в строго отведенное для этого время и чтобы врачам было выгодно просто общаться со своими пациентами. Сейчас медицина у нас не совсем хорошая, но для всех. Хотелось бы, чтобы в результате реформы медицины она не разделилась на медицину для бедных в виде семейной медицины и медицину для богатых, то есть возможность лечиться у узких специалистов, доступ к которым тех, у кого нет денег, будет затруднен. И еще хочу пожелать воплощения своей мечты — чтобы все были здоровы, а работу врачей ценили по ее результатам.

Лавров Александр Сергеевич, заведующий хирургическим отделением больницы скорой помощи:

— В последнее время значительно улучшаются технологии лечения, появляются новая диагностическая аппаратура и оборудование для лечения, и Кировоградщина не исключение. Правда, до нашей больницы все доходит поздновато. Поэтому хотелось бы большего внимания в этом плане от власть имущих.

Несмотря на высокий профессионализм наших врачей-хирургов, в последнее время падает престижность этой профессии, и причины этого просты — низкая заработная плата и большое количество «отрицательных», критических публикаций в различных изданиях. В некоторых районных центрах вообще вся медицина держится на пенсионерах. Поэтому очень бы хотелось изменения ситуации.

Ну а как врач, я хочу пожелать всем читателям «УЦ» вовремя обращаться за медицинской помощью и регулярно проходить профосмотры, благо, для этого сейчас созданы в поликлиниках все условия. Ведь вовремя выявленное заболевание дает гораздо лучшие результаты лечения, а затягивание с походом к врачу стоит очень дорого.

Общалась Ольга Березина, «УЦ».

Когда в середине прошлого года стало известно о том, что в Кировограде будет создана баскетбольная женская команда высшей лиги, многими это было воспринято с определенным скептицизмом. Но нужно отдать должное инициатору создания команды, тогдашнему губернатору Кировоградщины Сергею Ларину, президенту вновь созданного клуба Руслану Згривцу и всем тем, кому за короткий период удалось сотворить, казалось, невозможное. Прошло совсем немного времени, и девчонки «Елисавет-Баскета» стали всеобщими любимицами. Матчи в нашем городе собирают в обновленном спорткомплексе факультета физвоспитания КГПУ им.В.Винниченко неизменные аншлаги. Во многом такой интерес к нашей баскетбольной дружине связан с тем, что в ее составе играет без преувеличения феноменальный мастер — Алина Ягупова.

Хотя Алине 9 февраля исполнился только 21 год, она уже успела громко заявить о себе не только в Украине, но и в Европе. В настоящий момент форвард «Елисавет-Баскета» является лучшим снайпером национального чемпионата, набирая в среднем 31,9 очка за игру, занимает второе место по подборам — 8,7, а по результативным передачам находится на третьей позиции — 4,7. По эффективности и полезности нашей баскетболистке также нет равных в украинском первенстве. А еще Ягупова отлично проявила себя на прошлогоднем молодежном первенстве Европы (U-20), войдя в символическую пятерку турнира с показателями 14,1 очка, 6,1 подбора и 1,3 передачи. Стоит отметить, что Алина сыграла важную роль в том, что национальная сборная Украины обеспечила себе выход в финальную часть Евробаскета -2013.

Как видите, вполне закономерно, что именно Алина Ягупова признана лучшей молодой баскетболисткой Европы 2012 года. Опрос проводился на официальном сайте ФИБА-Европа среди болельщиков (в голосовании принимали участие и читатели интернет-варианта «УЦ» по ссылке на нашем сайте) и избранных СМИ, в результате игрок кировоградского клуба «Елисавет-Баскет» ( подчеркиваем это особенно, поскольку наши столичные коллеги в своих сообщениях этот факт упустили) опередила шведку Фархию Абди и испанку Керет Касас. Кстати, подобного достижения украинская баскетболистка добилась впервые.

Понятно, что мы воспользовались возможностью взять эксклюзивное интервью у Алины Ягуповой. Наша беседа проходила в воскресенье, сразу после второго матча «Елисавет-Баскета» с киевским «ТИМ-СКУФом», который наши девчонки убедительно выиграли — 78:62, а лидер кировоградской команды снова (так же, как и в первой игре, закончившейся со счетом 59:55 в нашу пользу) была лучшей на площадке, заработав 31 очко.

Наш разговор, естественно, начался с поздравлений с европейским триумфом и прошедшим накануне днем рождения.

— Я благодарна всем, кто меня поздравил и пожелал успехов, — начинает разговор Алина. — Очень приятно, что перед субботним матчем прозвучали теплые слова от губернатора Кировоградской области Андрея Ивановича Николаенко, президента нашего клуба Руслана Федоровича Згривца, президента Кировоградской областной федерации баскетбола Сергея Александровича Сухого, а также наших девчонок. Такое внимание ко мне было впервые. И очень хотела в игре показать все, на что способна. Но немного «перегорела», и субботний матч не только у меня (Алина набрала в этой игре 24 очка, сделала 7 подборов и 5 передач. — Авт.), но и у всей команды не слишком получился. Это связано и с тем, что впервые играли две новые девочки — американка Стефани Реймонд и сербка Рада Видович. Понятно, что взаимопонимания нам недоставало и порадовать болельщиков яркой игрой мы не смогли. Но уже во втором матче все было гораздо лучше, и мы смогли временами показать хорошую игру и выиграть с приличным преимуществом.

— Алина, если позволите, о нашей команде мы поговорим чуточку позже. А вначале расскажите, как делала свои первые спортивные шаги будущая лучшая молодая баскетболистка Европы?

— Мне было пять лет, когда в родном Днепропетровске пошла на тренировку вместе со старшей сестрой, которая занималась баскетболом в своей школе. А там тренер Татьяна Борисовна Корота предложила мне просто поиграть с мячом. Ее удивило, что у меня стало неплохо получаться, и она предложила на следующий день прийти снова. Так и ходила на тренировки до 7 лет, пока эта команда не распалась. Но я продолжала тренироваться с мальчишками и даже участвовала в детских соревнованиях, где мы заняли первое место. Там я получила свою первую медаль. Затем занималась одновременно дзюдо и баскетболом. На дзюдо меня отвел дедушка для того, чтобы развить ловкость, координацию движений, гибкость. Дедушка у меня бывший борец, и в основном он занимался моим воспитанием, поскольку папа погиб, когда мне было 2 года, а мама с нами не жила. Деду я обязана очень многим. Ведь, когда в 5-м классе пришлось выбирать между дзюдо и баскетболом, он прислушался к моему мнению. Мне больше нравился баскетбол, и я пошла учиться в спортивный класс при СДЮСШОР-5, где нашим тренером была Елена Ивановна Мальцева.

— Вы с детских лет старались быть лидером?

— Во всяком случае, я к этому стремилась. Но для этого тренировалась больше всех. Когда все уходили, оставалась и отрабатывала броски левой и правой рукой. Дедушка привозил мне чай или кофе с бутербродами, и я, перекусив, продолжала отрабатывать баскетбольную технику. Кстати, выросла я только в последние два года, а тогда была низенькой, и нужно было брать за счет других качеств. Дед следил за моим режимом, настаивал, чтобы с утра делала зарядку с небольшими гантелями и качала пресс. В общем, мы делали все, чтобы я окрепла в моральном и физическом плане и не терялась в столкновениях с более мощными игроками.

— Как произошел переход во взрослый баскетбол?

— Когда я перешла в Днепропет­ровское высшее училище физической культуры, то попала в группу к Виктории Юрьевне Большаковой. Ей я благодарна за то, что уделяла внимание не только баскетболу, но и строго следила за дисциплиной. Виктория Юрьевна не давала нам спуску и проверяла наши дневники, чтобы мы не забрасывали учебу. Тогда же я подписала первый контракт с БСК «Днепр» и играла в первой лиге. Чуть позже меня стали привлекать к играм в первой команде, где выступали такие известные мастера, как Покоева, Яхина, Кисилева, Ляшкова, Дубровина. Когда я смотрела их игру по телевизору и болела за команду на трибунах, то даже представить себе не могла, что мне посчастливиться тренироваться и даже выходить на площадку с такими классными баскетболистками. Это была настоящая школа, а приобретенный здесь опыт очень мне помог в дальнейшем, когда выступала за «Регину», и вот сейчас — в «Елисавет-Баскете». Да и на европейских чемпионатах не смогла бы проявить себя, если бы многому не научилась у партнеров по «Днепру».

— И каковы ваши успехи в Европе?

— Вместе с национальной сборной мне посчастливилось принять участие в пяти турнирах. На юношеском и молодежном уровне три года подряд неизменно входила в символическую пятерку лучших игроков финальных турниров. Жаль, что наград не удалось завоевать. Но меня заметили, и думаю, это сыграло свою роль в ходе голосования за звание лучшего молодого игрока Европы. Сказать, что я рада, — это ничего не сказать. Ведь не зря столько усилий затрачивалось на тренировках и не зря я в детстве сделала выбор в пользу баскетбола. Хотя хотелось бы прогрессировать и добиваться таких же успехов на взрослом уровне.

— А как вы оцениваете наши шансы в финальной части Евро-2013, которая пройдет в июне этого года во Франции?

— В соперницы нам достались участницы Олимпиады-2012, баскетболистки Турции, а также команды Словакии и Черногории. Это очень серьезные и более опытные конкурентки. Но для того, чтобы пробиться в следующий раунд, нужно занять третье место в группе. Так что нужно настраиваться и сражаться. Во всяком случае, я постараюсь приложить максимум усилий для победы в каждом матче. Уверена, что непобедимых команд не бывает.

— Вернемся в Украину, где вам уже удалось завоевать серебро чемпионата страны с «Региной».

— Да, в «Днепре» возникли проблемы с финансированием, и пришлось подыскивать другие варианты. Были предложения из-за рубежа, но они нас с агентами — Ольгой Гараниной, которая занимается моими европейскими делами, и Михаилом Зайцевым, держащим в поле зрения Украину, — не устроили. «Регину» же возглавляли мои тренеры в юношеской и молодежной сборных Ирина Нагорная и Лариса Ещенко, требования которых мне были хорошо известны. Они же знали мои возможности, а клуб предложил хорошие условия. В результате я оказалась в «Регине», где нам не хватило совсем чуть-чуть, чтобы обыграть в финальной серии киевское «Динамо».

— Но теперь уже в «Регине» по ходу этого сезона «финансы стали петь романсы», и вы оказались в Кировограде…

— Вы знаете, сомнения по поводу перехода в «Елисавет-Баскет» были. Но все они развеялись после личной встречи с президентом клуба Русланом Федоровичем Згривцем. Он рассказал о планах и перспективах в игровом плане, а условия предоставили просто отличные. Еще подкупило то, что наш президент живет игрой, переживает за нас и старается помочь всем, чем только может. Видно, что он увлекся баскетболом всерьез и надолго. Мне же всегда хотелось попасть в команду, которую можно было бы поднять, как «Елисавет-Баскет», от дебюта к вершинам. А еще в Кировограде просто фантастические болельщики, которые вдохновляют нас на новые победы.

— Нашей команде, которая получила усиление в лице Стефани Реймонд и Рады Видович, по силам сражаться за чемпионское звание уже в этом сезоне?

— Это будет непросто. Американские легионеры «Динамо» играют ведущие роли, а нашим новичкам еще нужно время, чтобы продемонстрировать класс. Считаю, что если приглашать игрока из-за рубежа, то он должен сразу завоевывать лидирующие позиции. Пока же в матчах с «ТИМ-СКУФом» наши игровые показатели с Леной Жержеруновой были лучше. Впрочем, следующие матчи, особенно две игры с «Динамо» в Киеве 22 и 23 февраля, покажут, насколько усилят нас новые девочки. Для того, чтобы обыграть «Динамо», нужна четкая командная защита, чтобы каждый подстраховывал и подсказывал друг другу. Во второй игре с «ТИМ-СКУФом» наша оборона по большей части выглядела собранной и мобильной. Если мы так будем действовать против динамовок, то шансы одолеть их повысятся во много раз.

— Вы уже почувствовали себя лучшим молодым игроком Европы?

— Признание очень приятно. Но все эти голосования условны. Если ты подумаешь, что всего достиг, то перестанешь прогрессировать. А дедушка еще с детства говорил мне, что звездная болезнь — это путь к забвению. Поэтому нужно не останавливаться, а продолжать доказывать каждый день и в каждой игре, что ты действительно лучшая.

— Ну и в завершение, чтобы наши читатели узнали вас получше, мы предлагаем ответить на несколько не совсем спортивных вопросов. Итак, кем бы вы стали, если бы не занимались баскетболом?

— Ой, без спорта я бы себя не мыслила. Возможно, стала бы неплохой дзюдоисткой.

— Согласны ли вы с утверждением, что деньги портят спортсменов?

— По правде говоря, нет. Если спорт­смен с головой на плечах, то деньги его не испортят. Он будет помогать родным, близким и найдет, куда потратить честно заработанные средства.

— Что бы вы сделали с миллионом долларов, если бы он у вас был?

— Это очень большая сумма. Думаю, что помогла бы больным детям и открыла ветеринарную клинику.

— Ваши самые близкие подруги по команде?

— С Ксенией Кириченко мы дружим с самого раннего детства, вместе пришли в баскетбол, вместе шагаем по жизни, и мне кажется, что нашу дружбу ничто и никогда не сможет нарушить.

— Какой вид отдыха вам нравится?

— Лежать дома и смотреть фильмы. Могу посидеть за компьютером, но недолго.

— А в кинотеатры ходите?

— Почему бы и нет? Мы обычно в Кировограде в кино ходили вчетвером с Ксенией Кириченко, Алисой Назаревич и ее мужем, пока он был здесь.

— Вы азартны? И если да, то решились бы поиграть в казино?

— Я очень азартна и в казино уже играла в Сербии, в гостинице, во время чемпионата Европы. Я даже выиграла в рулетку 400 евро. Но здесь главное — вовремя остановиться.

— С каким девизом шагаете по жизни?

— Вы знаете, я не заглядываю в будущее, а стараюсь жить сегодняшним днем, радуясь всему, что он дарит.

— С кем бы вы хотели сыграть в одной команде?

— С Дайаной Таурази . Для тех, кто, может, не знает, это американская баскетболистка, выступающая за команду женской национальной баскетбольной ассоциации «Финикс Меркури». Дайана — олимпийская чемпионка 2004, 2008 и 2012 годов и чемпионка мира 2010 года в составе национальной сборной США. Хотелось бы сыграть как с ней, так и против нее — один на один.

— Кто самый выдающийся спорт­смен всех времен?

— Среди баскетболистов — Майкл Джордан, а вообще очень люблю Диего Марадону.

— С кем из известных мировых знаменитостей хотели бы познакомиться?

— Пожалуй, с моими любимыми актерами Джейсоном Стетхэмом и Камерон Диас.

— Какой последний фильм произвел на вас наибольшее впечатление?

— Фильм с тем же Стетхэмом «Без компромиссов».

— Любите ли домашних животных?

— Я без ума от собак, особенно от немецких овчарок. Я и здесь, когда вижу бездомных собак, обязательно покупаю сосиски, чтобы их покормить.

— Телепередача, которую стараетесь не пропускать?

— Нравится «Камеди Клаб», а не переключаю телевизор, когда на канале СТБ идет «Детектор лжи».

— Любимая музыка?

— Рэп

— Любимая марка автомобиля?

— «Хонда»

— Какие кулинарные предпочтения?

— Люблю готовить пирожки с разной начинкой, а сама очень люблю есть борщ, жареную картошку и запеченные в духовке куриные ножки.

— Что вы больше всего любите на свете?

— Наверное, баскетбол.

— Какое самое важное событие в жизни?

— Пока это присвоение мне звания лучшего молодого игрока Европы.

— От чего вы разочаровываетесь больше всего?

— В игре — от собственных досадных ошибок. А в жизни — от семейных неурядиц.

— Чего больше всего боитесь?

— Пауков и остаться одной, без близких и родных людей.

— Каким способом лучше всего снимать стресс?

— В моем случае — немного алкоголя. Спешу всех успокоить, это происходит крайне редко.

— Любимый алкогольный напиток?

— Хороший фирменный виски.

— Формула успеха — это…

— Тренировки, тренировки и еще раз тренировки.

— Три вещи, которые взяли бы на необитаемый остров?

— Еду, спички и, если можно было бы, не вещь, а самого близкого человека.

— Есть ли вопрос, который очень поднадоел?

— Нет. Я готова общаться на любые темы.

— Что раздражает настолько, что может вывести из себя?

— Баскетбольные судьи.

— Что из дорогих вещей купили в последнее время?

— Золотую цепочку на руку и кольцо.

— У вас на ноге тату — оно что-то значит?

— Значит, но это очень личное.

— Что бы хотели изменить в нашей стране?

— Если честно, то ее уже не изменишь. Но очень бы хотелось, чтобы к спорту было такое отношение, как в Европе или в Америке, где люди придают громадное значение здоровому образу жизни.

— Самая комфортная страна для проживания?

— Я очень люблю Украину.

— Что, по-вашему, счастье?

— Для меня это, когда близким людям хорошо, комфортно и благополучно.

— Ваше сердце свободно?

— Нет, у меня есть близкий друг, с которым собираюсь связать дальнейшую жизнь.

— Планы на будущее?

— В ближайшее время постараюсь помочь БК «Елисавет-Баскет» в борьбе за чемпионское звание. А в будущем, если кировоградская команда замахнется на участие в еврокубках, то с удовольствием останусь здесь еще на один сезон. Предложения есть, но мне здесь хорошо и комфортно.
Юрий Илючек, «УЦ».