Пресс-конференциям журналисты всегда предпочитают эксклюзивные интервью. Во-первых, «глаза в глаза», во-вторых, можно спрашивать обо всем практически без ограничений, в-третьих, рассчитываешь на откровенные ответы, которые, как правило, получаешь. Все три составляющие присутствовали во время нашей беседы с прокурором Кировоградской области Геннадием Тюриным.
— Геннадий Евгеньевич, наверное, самым громким и резонансным делом последнего времени является «дело Лозинского». Есть признательные показания, говорят, что нашли оружие. Следствие уже закончено?
— Немного не так. Чтоб вы правильно понимали, я ограничен в своих словах не потому, что на меня кто-то давил раньше или давит сейчас, а потому, что не имею права давать информацию, которая может отрицательно повлиять на ход следствия. И на своей первой пресс-конференции по этому делу я контролировал себя, чтобы не сказать лишнего, чтоб дело дошло до суда и виновные понесли наказание.
А теперь непосредственно о деле, которое сейчас не находится в производстве прокуратуры области. Оно у нас находилось с 17-го по 25-е июня, а затем было передано следователям Генеральной прокуратуры. Я не могу говорить, что там установлено. Но могу рассказать, если это интересно, что было сделано нашей следственно-оперативной группой.
Немного повторюсь. 16-го числа, в 22.16, мне поступил звонок от Горбенко. Честно говоря, я не должен был туда ехать. И бывший прокурор Голованевского района на это надеялся. Но я посчитал необходимым выехать, хотя звучала версия, что обстреляна машина, в которой был народный депутат, что нападавший обезврежен, он живой, как живы и здоровы все участники события. Для объективности я взял двух своих замов, начальника следотдела, старшего следователя этого отдела, судебного медика. Начальник УВД области послал представителя внутренней безопасности и инспектора по кадрам. Вот таким составом мы выехали на место.
— Вы уже что-то подозревали? Интуиция подсказывала, что что-то не так?
— Мне мой опыт подсказывает, что в ситуациях, когда могут впоследствии возникать какие-то вопросы, надо или самому выезжать, или посылать человека, которому доверяешь полностью. И потом очень важными являются первоначальные проверочные действия. Если сразу приехал, осмотрел место происшествия и зафиксировал следы – можно надеяться на успех в расследовании.
…В час ночи мы были на месте. У меня как у прокурора области были обязанности приехать, организовать контроль и помочь своим подчиненным, чтоб на них никто не мог воздействовать, что, я считаю, мной полностью было обеспечено. Всех троих — Лозинского, Горбенко и Ковальского — развели по разным кабинетам и до утра выслушивали их версии случившегося. Мы предложили всем фигурантам помимо устных пояснений нарисовать схему, как ехала машина, где находился Олейник и так далее. Когда они стали рисовать, мы увидели, что что-то не вяжется. Даже такие элементарные вещи, как расположение в машине, кто где сидел, и то не могли сказать точно, путались…
Ночью же мы пошли осматривать труп. Сразу в глаза бросились огнестрельные ранения. Было видно, что они сквозные, четыре на правой ноге, одно на левой. Сфотографировали. Эксперт сказал, что вскрывать надо чуть позже, когда проявятся все повреждения.
К утру выехали на место происшествия. Под видеосъемку Лозинский показывал, откуда они ехали, где шел Олейник, где они боролись, куда он прятался, откуда стрелял. Там же мы нашли втоптанную в землю гильзу от охотничьего патрона, очень интересную. Насколько я понимаю, сейчас она имеет большое значение в деле. По характерному запаху мы определили, что гильза «свежая», стреляли недавно. Эксперт-криминалист определил запах пороховых газов, я подтвердил, а понятые, которых нам предоставила местная милиция, запаха почему-то не почувствовали и явно запереживали. Впоследствии экспертиза показала, что именно из такого патрона могли быть причинены повреждения, которые были у Олейника. Позже нашли еще одну такую гильзу.
Опрос группы захвата тоже добавил нам сомнений. Протокольно все рассказывали одно и то же. А отдельно, когда мы спрашивали о деталях, они путались, не могли сказать, кто справа стоял, кто слева. Потом по нашему предложению Лозинский пригнал автомобиль, на котором они ехали. Машина вымыта, блестит, ни пылинки. Он и дом свой предоставил для осмотра. Опять же, кругом чистота, оружия нет, сейфа нет. Вообще Лозинский подчеркнуто любезно помогал нашей группе. Но каждый вправе выбирать для себя форму поведения и защиты… Дальше вы все знаете из пресс-конференций представителей Генпрокуратуры.
— Очень много домыслов было связано с «отрезанной» ногой погибшего? Что было на самом деле?
— Это стандартная процедура. Если эксперт на месте не может определить, в чем причина перелома, он вынужден (и имеет право) отчленить часть кости, чтобы совершить определенные действия. В данном случае специалисту понадобилось шесть дней, чтобы склеить кость и уже потом исключить перелом от удара бампера и четко сказать, что перелом произошел в результате попадания картечью. И он сказал, что выстрел производился из гладкоствольного ружья и с расстояния не менее двадцати метров. А нам ведь первоначально рассказывали, что какие-то выстрелы звучали, когда они боролись. Это очень важные моменты. И журналистам не надо было нагонять страх на людей по поводу «отрезанной ноги».
— К разряду «страшилок» можно отнести информацию о найденных трупах, пропавших егерях. Как с этим?
— Я могу ответственно сказать, что ничего этого не было. Ни признания в пятнадцати трупах, ни прочего. Я проверил всю информацию по убитым и пропавшим без вести в этом районе за 8 лет. Ничего вопиющего не было обнаружено. Говорили еще, что спускали ставки и находили трупы. Да, ставок спускали, поскольку поступила информация, что туда было выброшено ружье. Действительно, ружье, из которого, вероятно, стреляли, карабин Benelli, было найдено. Но никаких трупов.
— В этом деле оказалось очень много лжесвидетелей. О них никто не говорит, но понесут ли они какую-то ответственность?
— Если бы это дело находилось здесь, я бы четко мог сказать, что будет. Насколько я знаю людей, которые этим занимаются в Генеральной прокуратуре, они заинтересованы, чтобы дело было расследовано в кратчайшие сроки, передано в суд, и все, кто вводил следствие в заблуждение, тоже были привлечены к ответственности.
— Вопрос не как прокурору. Какой социально-психологический диагноз вы могли бы поставить группе Лозинского? Что могло их сподвигнуть на это – распущенность, вседозволенность?
— Конечно, это ненормальная ситуация. Чуть отойду от этого конкретного случая и приведу два примера. Социальные характеристики – это, скорее, задача ваша как журналистов, хотя причины преступлений нас тоже интересуют. Я за последние три месяца дважды выезжал поддерживать гособвинение. В обоих случаях я просил 15 лет лишения свободы, в обоих случаях молодые ребята, немного за двадцать. Поражает возраст – очень молодые. Оба безработные, злоупотребляющие спиртными напитками, с материальными трудностями. Видно, что и с образованием проблемы. Один с особой жестокостью убил своего товарища за полтора литра бензина – облил этим бензином и поджег. Во втором случае возник скандал из-за четырех гривен, драка дошла до того, что один из приятелей размозжил другому голову камнем. Вот вам два примера, доказывающие, что у нас очень глубокие проблемы с обществом…
— Президент неоднократно требовал вашего увольнения. Неужели в нашей области дела обстоят настолько хуже, чем в других регионах? Наверняка там тоже есть свои лозинские, ковальские и горбенко. Что удалось сделать за последние полгода? Мы же не самая криминальная область?
— Я не могу комментировать заявления Президента, и вы это прекрасно понимаете. Что касается области, в пятницу в Генеральной прокуратуре была расширенная коллегия по итогам работы за шесть месяцев. Для отчета первому из всех областных прокуроров предоставили слово мне. После этого генеральный прокурор настоял, чтобы вопрос оценки нашей работы был отдельной строкой зафиксирован в решении коллегии. Он попросил высказаться каждого члена коллегии. В целом оценка была положительной. Более того, в докладе генерального прокурора Кировоградская область неоднократно звучала в качестве положительных примеров. Все члены коллегии сказали, что не видят оснований для освобождения от должности прокурора Кировоградской области.
Если говорить детально, криминогенная ситуация в регионе контролируема правоохранительными органами. По отдельным показателям у нас снижение преступности, по некоторым — рост. Рост, кстати, за счет грабежей, краж, разбойных нападений.
По раскрываемости актуальных уголовных дел в сфере экономики, где ущербы свыше 500 тысяч гривен, у нас рост на несколько процентов. А где ущербы миллионные – в четыре раза. Это раскрытые преступления, где виновные арестованы. Например, Светловодск, где в отделении Сбербанка было украдено 16 миллионов. Хищение происходило на протяжении нескольких лет, полторы тысячи потерпевших. Мы уже арестовали бывшего управляющего банком, и я думаю, что это не последний человек по этому делу, который будет сидеть за решеткой. Работаем по Знаменской дирекции железной дороги, где ущерб составляет 13,7 миллиона…
Я знаю, что многие сейчас обсуждают дело по депутату Кировоградского горсовета. Хочу заявить, что никакой политики здесь нет. Оперативные службы под нашим контролем разрабатывали этот вопрос минимум год. Была оперативная удача – во время проведения обысков после смерти банкира Голубева нам удалось обнаружить компьютер, в котором находились записи переговоров, телефонных разговоров, фотографии. Это нам позволило первоначально задержать и арестовать конкретных исполнителей. А после проведения экспертиз мы имели основания для задержания депутата. Сейчас он арестован, и я думаю, что будет сидеть в тюрьме.
— Так в этом кресле еще никто не заявлял…
— Я внешне человек спокойный, и у кого-то может сложиться впечатление, что на меня можно надавить, повлиять и так далее. Поверьте мне, никто в этой области не может повлиять на прокурора Тюрина. Есть генеральный прокурор, который доверил мне эту должность. Он человек объективный и требует поступать только по закону. И второе – я сюда приехал не бизнесом заниматься, не деньги зарабатывать, не квартиры получать. Мне это неинтересно. Мне интересно заниматься моей работой.
— Есть еще одно громкое дело, связанное с до сих пор неприкасаемой фигурой Евгения Василенко. Прокуратура участвовала в этом?
— А как же! Вы думаете, без прокуратуры можно было такое дело раскрутить? Была серьезная разработка, там были закручены очень интересные комбинации. Самым сложным оказалось удержать тот вал обращений, которые шли со всей Украины. Надо было убедить людей написать заявление и до поры до времени не испортить нам ту игру, которую мы вели. Не объяснишь же человеку, что ведутся оперативные мероприятия. Я считаю, что все складывается нормально. Большое количество людей арестовано, несколько объявлены в розыск. Удача нам улыбнулась – мы обнаружили много товара. По предварительным оценкам, на сумму 20 миллионов. А «кинули» более 170 предприятий примерно на 100 миллионов, но обращения от фирм ежедневно продолжают поступать.
Самое главное, что нарыв, который позорил нашу область, вскрыт, и я думаю, что доведем дело до такого приговора, после которого эти люди уже не смогут заниматься подобной деятельностью.
— Какие наиболее громкие дела находятся на вашем личном контроле? Из тех, которым два, три, пять лет.
— Таких дел очень много. Все нераскрытые убийства, уголовные дела относительно должностных лиц правоохранительных органов и органов власти, взятки. Я, кстати, считаю делом чести отказаться от этой позорной практики, когда взяточники выходят на свободу и не получают реальную меру наказания. Если мы боремся с коррупцией, то давайте реально бороться. И то, что в этом году состоялся приговор по начальнику отдела исполнительной службы (5 лет лишения свободы), я считаю нашей заслугой. На меня могут обижаться коллеги из определенных служб, но в Украине нет ни одного дела, где привлекались бы к уголовной ответственности правоохранители такого уровня, как у нас. Я имею в виду работников СБУ, взятки в Александрийском райотделе и в областном управлении. Это самая крупная взятка, которая была выявлена. Это 190 тысяч долларов и 120 тысяч гривен. Семь человек арестованы, и они дойдут до суда, никуда не денутся.
— Мы много пишем о том, что происходит в горсовете, и часто сожалеем, что облгосадминистрация (а подразумеваем и областную прокуратуру) находится в стороне от проблем Кировограда. На протесты прокурора города Бабикова со стороны депутатского корпуса нет никакой реакции. Может, подключиться вам?
— Немного не согласен, и объясню почему. Все, что происходит в Кировограде, прокурор города лично докладывает мне. Я знаю все, что там происходит, какие решения принимаются, особенно по земле, пассажирским перевозкам, коммунальным тарифам и так далее. Реакция прокурора города на принятые горсоветом решения следует после согласования со мной.
Хочу сказать, что много земельных вопросов сейчас в суде, а это приостанавливает действие принятых решений. Благодаря нашему вмешательству удастся сохранить парки и скверы для потомков. И с вашей помощью, безусловно. Кстати, последняя пресс-конференция, которую мы проводили по поводу Лесопарковой, только вашей газетой была освещена объективно. Вы смогли донести читателям то, что было сказано. Остальные перекрутили факты и заявили, что прокуратура расписалась в собственной беспомощности.
Пресловутое 405-е решение досталось мне «по наследству». Проанализировав его, я могу сказать и говорил неоднократно, что действия депутатов горсовета далеки от интересов населения. Так нельзя поступать, когда как пульку в карты расписали город, – тебе такие скверы, тебе такие парки. К сожалению, на тот момент оперативные службы не смогли задокументировать сведения так, чтобы потом предъявить обвинения. Мы вынуждены были закрыть дело по должностным преступлениям. Осталось несколько эпизодов по мошенничеству. Этим занимается УВД области.
Кстати, мы не имели претензий к пунктам 405-го решения, в которых узаконивались земля под гаражами или приусадебные участки горожан. Мы прекрасно понимаем, что люди ждали этих решений годами. А по остальным, где речь идет о десятках и сотнях гектаров парков, мы обратились в суды. В целом было заявлено 99 исков. Все они до сих пор рассматриваются в судах. Боремся. Пока я буду здесь, никто ничего незаконно не получит.
И еще. У каждого есть своя компетенция. Если прокурор области сам будет вникать в вопросы каждого населенного пункта, не нужен будет прокурор города. А он назначен генеральным прокурором и несет ответственность за реагирование на нарушение законов на его территории. Там, где нужна поддержка, мы максимально помогаем.
— И в заключение не вопрос, а скорее официальное обращение. Пять лет назад произошло убийство Александра Михалёва, квалифицированное Кировской районной прокуратурой как самоубийство. Общественность, и мы в том числе, не поверили, что молодой мужчина, прошедший Афганистан, может выбрать такой способ самоубийства (его нашли с девятью прутьями в горле). Не могли бы вы извлечь из архивов это дело и посмотреть свежим взглядом?
— Я сейчас ничего обещать не буду, посмотрим, что можно сделать. Я интересовался этим вопросом, самих материалов сегодня нет, они уничтожены, так как истекли сроки хранения. Мы запросили копию акта вскрытия трупа, нам его дали. Надо подумать, что можно сделать из того, что там написано. Подумаем и потом вернемся к этому разговору.